– Что ты себе позволяешь? – кричу я, не обращая внимания на то, что он склонился так низко, что почти касается лбом стола.

– Душа, которую я ищу, миледи, – ошеломленно шепчет он с едва различимой радостью. – Она принадлежит вам. Моя возлюбленная – это вы!

Рот непроизвольно открывается, а глаза вот-вот выпадут, настолько широко я их распахнула. Не верю… слышу слова, чувствую где-то в глубине подсознания, что он говорит истину. Осознание дается с трудом. Чувствую дикую слабость и падаю на стул. Меня трясет.

Краешком сознания отмечаю, как меня поднимают на руки и несут в комнату. Мерзну, прижимаясь к гостю. Подсознательно пытаюсь согреться и через миг ощущаю уютное тепло, оказывающееся одеялом. Меня бережно заворачивают и усаживают на диван. Прячу лицо в складках его рубашки, когда Эйден крепко прижимает меня и любовно укачивает.

– Тш-ш-ш… все хорошо… память вернется спустя время, если вы пожелаете вспомнить…

Переборов смущение, поднимаю голову и встречаюсь с внимательным взглядом синих глаз. Зрачок вытянулся, как у дракона, и в самой глубине ясно вижу расцветающую любовь. К душе или ко мне? Глупая, конечно же к душе.

Становится обидно до слез. Я и подумать не могла, что так привяжусь к этим глазам за последние несколько недель. И сейчас неосознанно желаю, чтобы он смотрел так на меня, а не на ту видимость, которую он представляет.

– А если не захочу? – дрожащим голосом спрашиваю я. Его взгляд темнеет.

– Ваше право, миледи, – непроницаемо отвечает Эйден. Обманщик, я же чувствую, насколько тебе важно вернуть свою любимую. Выпутываю руку из одеяла и тянусь к его лицу. Он провожает ее вопросительным взглядом, а мне просто хочется стереть с его лица следы печали.

Эйден озадаченно смотрит на меня, когда я несмело касаюсь той самой складочки и осторожно надавливаю пальцем. Лицо светлеет, но взгляд по-прежнему не теряет настороженности. Хмурюсь, ощупывая спинку носа, а затем касаюсь век. Он закрывает один глаз, позволяя мне огладить тонкую кожу. Пальцы щекочут густые ресницы, я хихикаю. Игриво смеется, изучая мое лицо вторым сапфировым глазом. Я, наверное, глупо выгляжу. Отдергиваю руку и робко кладу на плечо.

– Ты так хочешь ее вернуть? – Я чувствую, как сжимается сердце в ожидании ответа. Не выдерживаю его взгляда и опускаю голову, рассматривая серебряную вышивку на рубашке.

– Миледи, ваш голос дрожит, – учтиво замечает он.

– А ты не ответил, – возражаю я, злясь на его догадливость. Легкий поцелуй путается в моих волосах, вынуждая вздрогнуть. Объятия становятся крепче, он кладет подбородок мне на макушку и тяжело вздыхает.

– Я искал ее несколько веков, – слышу я уклончивый ответ. Звучит оборванно, и я в нетерпении жду продолжения, затаив дыхание. – Простите меня, миледи, с помощью поцелуя я хотел убедиться, что ее душа действительно часть вашей. Вы говорили, как она, ваши прикосновения пробуждали во мне те же чувства. Я не хотел оскорбить вас, прошу простить меня.

Волнуюсь, догадываясь, что он просто тянет время. Неужели боится обидеть меня? Не стоит, я приму любой ответ, даже если будет слишком больно. Лучше знать правду и больше не тешить себя ненужными иллюзиями.

– Эйден, не ходи вокруг, – прошу я. До жути не хочу этого слышать, но все равно прошу. Под щекой слышу неровное сердцебиение и нестерпимо желаю принять его на свой счет.

– Я искал ее, а нашел вас.

Он смеется. Не выдерживаю и все-таки отстраняюсь, заглядывая в такие чарующие глаза. Синий сапфировый цвет, кажется, стал еще глубже и ярче. А в уголках замечаю искорки того самого чувства, которое так хотела увидеть.

Эйден улыбается. И следующие слова скорее чувствую сердцем, чем слышу:

– И ни капли не жалею об этом.

– А если я не вспомню? – спрашиваю я в надежде.

– Не имеет значения, миледи.

Эйден склоняется ко мне, целует в висок. И я чувствую, как согревающее душу счастье разливается по телу.

Дыхание пресекается. Его теплые губы прокладывают дорожку вниз к уголку губ, я дергаюсь – щекотно. Он вопросительно заглядывает в мои глаза, спрашивая разрешения. Достаю из одеяла вторую руку и крепко обнимаю такого родного гостя. С самой встречи и до сегодняшнего дня не было ни минуты, чтобы я не вспоминала его восхитительные глаза или теплую улыбку. Рядом с ним так уютно, я никогда еще не чувствовала подобной легкости.

Сама тянусь к нему, и мои губы встречаются с его. Поцелуй исполнен такой щемящей нежности, что я на мгновение теряюсь. И только теперь понимаю, что для него я не просто душа его любимой. Он видит во мне то, что я мечтала показать больше всего на свете – настоящую меня. И в эту секунду я безразмерно счастлива.

– Ты останешься со мной?..

– Если миледи желает, я останусь с ней навеки…

Виолетта Винокурова

Не разрезать

В семнадцать Марго узнала, что мир окутан нитями, словно игривым котятам дали миллион клубков и те пустились разматывать их по городам, областям, стране, укутывая улицы, переулки, перекрестки, проспекты, наматывая их на здания, дома, деревья и кусты в садах, парках, аллеях – на все, все, что есть в этом мире, все, что может увидеть человек, и Марго видела все эти нити. Они были не только красными, как обещает устойчивое выражение: они были синими, зелеными, желтыми, бледными, темными, кислотными, пастельными, они перемежались меж собой, путались друг в друге, натягивались, чем ближе друг к другу были люди. Одни нити были совсем тонкими, казалось, возьмешь ее – и оборвется, совсем истлели, их проела моль, они готовы были вот-вот расщепиться; другие были толстыми, плотными, крепкими, такие нельзя было перерубить даже топором – такую монолитную уверенность они создавали среди своих хилых собратьев. Были и нити со множеством узлов: перерезали и связывали, перерезали и связывали, словно не одна Марго видела их и могла коснуться.

Завязаны они на пальцах рук, и это была не одна-единственная нить, уготованная судьбой, их было не меньше пятидесяти, и то Марго просто сбивалась на пятидесяти, отсчитывая разноцветные узелки. Она поняла, что они связывают ее не только с истинной любовью, они связывают ее с друзьями, знакомыми, приятелями, учителями, родителями, бабушками, дедушками – со всеми людьми, с которыми она установила связь. Познакомившись с новым человеком, она видела, как на ее пальце завязывался узелок, и на руке человека появлялся точно такой же.

Эти связи радужным водопадом тянулись с ее рук, волочились за ней каждый