– Хорошо. Тогда… надеяться не буду. Рад был с вами встретиться.

Анатолий вставил карту, индикатор замигал зеленым, и он опустил ручку. Скрылся в номере, а Марго так и запуталась в нитях, которыми был устлан ковер коридора. Они ее держали, не давали пройти мимо, а серебряная нить растягивалась, отдаляя безымянные пальцы друг от друга.

Фаланга ныла, узел ее пережимал. Марго не знала, что делать. Ей не нужна связь, ей хорошо одной. Всегда было хорошо, просто люди сами собой появлялись, и ей нужно было с ними разбираться: общаться, улыбаться, смеяться, даже когда не хотелось.

Весь день ушел на номера, а когда она оделась и вышла на черную лестницу, то замерла, думая, куда идти: вниз – к выходу или наверх – к одиночному номеру. Стояла десять минут, а потом пошла. Постучала в дверь и сказала: «Уборка номеров».

Торопливые шаги, шелест одежды, и Анатолий с перевязанным пучком, при синем костюме, во все глаза смотрел на одетую в черное пальто Марго.

– Я… У меня есть пара часов.

– Хорошо, – улыбнулся он бодро и быстро надел туфли и куртку. – Спасибо, что пришли.

Марго лишь кивнула и по привычке завернула к служебному выходу, но поняла, что с Анатолием там не выйдет, нужно идти через главный вход. На администратора не смотрела. Анатолий открыл дверь, пропустил вперед и обаятельно улыбнулся, у Марго на душе было пусто, а нити было хорошо – между ними двадцать сантиметров. Еще никогда она не была такой короткой. Наверное, это счастье для каждой нити. Марго его не могла разделить.

– Вы местная? – спросил Анатолий, когда они выбрались за пределы отеля.

– Приезжая, но уже давно тут живу… Можно сказать, что местная.

– А ваши любимые места?

– Самые очевидные.

– Тогда пойдемте туда?

Марго шла медленно, Анатолий заметно быстрее, но он подстраивался под нее. Ее походка не была плавной, скорее, заторможенной, неуверенной, как у незаконченного робота, у него – рвущейся вперед, к амбициям, целям.

– Можно нескромный вопрос? – Анатолий держал дистанцию, всегда уступал дорогу и спрашивал, не холодно ли его спутнице.

– Вроде бы за этим и пошли?

– Тогда… Вы встречаетесь с кем-нибудь? Или, может быть… Замужем?

– Нет, и ребенка нет. Никого тут нет.

– А ваши родственники?

– Далеко, на другом конце страны.

– Вы их оставили или они вас?

Нить болезненно пережала. На сердце.

– Не хочу об этом говорить.

– Извините, я вас понял. Могу ли я рассчитывать на шанс?

– А вас не смущает, что я работаю горничной?

– Работа есть работа. Вы обеспечиваете себя, что меня здесь должно смущать?

– Грязная работа… Будете целовать руки, которые мыли унитаз?

– Только если вы помоете их с мылом. И не ради меня, не подумайте! Если вы случайно потом сами что-то в рот такими руками положите, можно что-то занести.

Марго ухмыльнулась и сощурилась. Хитрый мужчина.

– Я в перчатках работаю.

– Тогда поцелую.

– Даже если потные будут?

– Что естественно, то не противоестественно.

– Соблазняете речами, – вздохнула она. Не могла соврать, что приятно ей не было.

Дошли до набережной, до маленьких, опрятных пряничных домиков. Желтых в свете уличных фонарей и красно-зеленых ламп. Марго встала рядом с ограждением и положила на него руки, смотря через текущую Преголю.

– Как из сказки, – присоединился Анатолий.

– Да, я это и люблю, что… Не как обычно.

– Хотите кофе? Я схожу, куплю, а то уже промозгло, октябрь на дворе.

– Если хотите, – пожала она плечами и продолжила смотреть на белый сумеречный маяк.

– Тогда я схожу, не уходите, Марго, а то я два кофе не выпью.

Марго улыбнулась и спрятала лицо в рукавах пальто. Ветер пробирал, речной воздух освежал легкие, нити пересекали Преголю, вились по крышам домов, тротуару, а ее собственная ходила ходуном, болталась. Марго смотрела на нее, трогала, тянула, как за струну, и прижимала к губам, зубами пытаясь раскусить, но сколько бы она ни грызла, нить оставалась целехонькой. Возможно, становилась еще более плотной и неумолимой.

– Пожалуйста. – Анатолий поставил рядом кофе и протянул две палочки чурроса.

– Ох, спасибо…

– У вас аж глаза заблестели! – воодушевленно заметил он, а Марго смутилась, отводя взгляд. – Нравится?

– Да, спасибо вам. Скажете, сколько, я переведу.

– Угощаю. Бесплатно. Вы мне ни рубля не должны.

– Ловлю на слове, – взялась Марго за выпечку и укусила, расцветая в сладостном вкусе и теплой мягкости.

Глаза заслезились, но она вовремя сдержала себя, всхлипывая носом, будто бы из-за погоды. Кофе пришелся очень кстати. Прогрел, разбавил полученную энергию, а Анатолий с тающим чувством в глазах смотрел на Марго так, что той становилось не по себе. Давно она не была в центре внимания, потому что все свои связи оборвала, а эту связь не оборвать. Поэтому Анатолий так может – идти против устоявшихся в ее жизни правил и принятых решений.

– А вы… верите в нити судьбы? – спросила она, оглядываясь по застеленной радугой округе.

– Нет. Верю, что люди сами находят друг друга.

Марго стало смешно. Он думал, что нашел ее, а нить держала их вместе еще восемь лет назад.

– А вы, Марго, в другое верите?

– Пришлось поверить, – выдохнула она и подняла голову к темному звездному небу. – Я не лучший человек, Анатолий.

– Никто не лучший. Таких людей не существует.

– Но я совсем плоха.

– Почему так думаете?

– Я… ото всех сбежала. И прячусь здесь.

– Сбегать – это нормально. «Бей или беги», вы убежали. Не вижу в этом ничего такого, что делало бы вас плохой.

Марго хмыкнула и поджала губу, а потом потерла рукой под носом.

– И от вас захочу убежать.

– Если захотите, то бегите. Не надо быть с людьми, если не хотите. Это насилие над собой.

Та посмотрела изумленно, почти с осуждением.

– Вам же… будет неприятно.

– Будет, но вам будет неприятно быть со мной. Вы выбираете так, как будет лучше вам – все правильно.

– Странный вы, – быстро проговорила она и допила залпом кофе.

– Не хочу, чтобы со мной был кто-то из обязательств. Хочу, чтобы по желанию.

– А я не знаю… чего хочу… Это, – Марго посмотрела на безымянный палец, – не так просто, как кажется…

– Конечно. Но еще сложнее жить, когда вы против себя, Марго. Будьте за себя. И это будет самое верное ваше решение.

Она подняла плечи и прижала подбородок к груди.

– Вам холодно?

– Мне страшно.

– Извините. Напугал.

– Не вы… Я сама по себе такая… Убежать проще, чтобы не сталкиваться с последствиями.

Перед глазами был деревянный крест, рыже-коричневая земля и искусственные венки, уши слышали звон стали в словах, сердце чуяло медь в