Он ставит передо мной стакан воды и удаляется в коридор. Спустя минуту Мэтт возвращается на кухню с очень странным выражением лица.

— Элисон, что это?

Кровь моментально приливает к щекам, стоить заметить в его руках не только пакет из аптеки, но и использованный тест на беременность.

— О боже, — нервно смеюсь. — Кажется, я просила принести сумку, а не копаться в ней.

Он молчит и мне становится еще более неловко.

— Господи, Мэтт, да, я сделала тест, потому что…хотела перестраховаться. Понимаю, тебе неприятно об этом думать, но можешь забыть, что видел его. Все нормально, и, как видишь, я не беременна.

— Тогда почему здесь две полоски?

Колтон

Смотрю в след убегающей из кабинета сероглазке и едва сдерживаюсь, чтобы не остановить ее. Мне хочется стереть из ее памяти то, чему она стала свидетельницей и больше никогда в жизни не видеть это выражение лица. Словно я собственноручно толкнул ее под мчащийся на полной скорости поезд.

Но мне остается только дать ей уйти и держать себя в руках. Делаю я это по двум причинам: одна из них должна в скором исчезнуть, а вторая, к сожалению, стоит вцепившись в мою руку мертвой хваткой.

— Ну? И кто это был? — повторяет ранее заданный вопрос Виктория.

— Никто. Одна из сотрудниц Кеннета. Мы закончили.

Последняя часть фразы адресована скорее этому долбанному французу, который последний час действует мне на нервы.

— Что?! — едва не визжит девушка. — Ты в своем уме? Как это закончили?! Ты хоть представляешь сколько сил и денег я потратила на то, чтобы нашей съемкой для обложки журнала занимался сам Бернар Дюбуа?!

— Нет. И мне плевать, — застегиваю обратно пуговицы на рубашке, не обращая внимания ни на возмущенную Викторию, ни на оскорбленного Дебила или как там она его назвала.

— Да у него запись расписана почти на два года вперед!

— Тогда стоит за него радоваться, а не истерить.

Испепелив меня гневным взглядом, она обращается к фотографу и просит оставить нас ненадолго.

— По-моему, я ясно выразился. Ему не стоит возвращаться, ровно как и тебе тут оставаться.

— Что на тебя нашло? — не унимается гарпия. — Думала, что ты наконец принял факт нашей скорой свадьбы и все шло нормально, пока…

Она резко умолкает и я буквально вижу как крутятся винтики в этой дьявольской черноволосой голове.

— Говоришь, сотрудница Кеннета? — едва не мурлычет она. — Кажется, я уже однажды видела как она тут ошивается.

— Пять за наблюдательность, два за логику. Представь себе, мои подчиненные могут перемещаться между отделами.

— Но только не у тебя. Ты позволяешь подниматься сюда без вмешательства охраны очень и очень небольшому кругу лиц, и мы еще обсудим, почему меня нет в этом списке, — недовольно скрещивает руки, намеренно выпячивая наверх сделанные сиськи.

— Тебе пора, Виктория. У меня встреча через десять минут, — начинаю терять терпение я. — И скажи своему лягушатнику, чтобы к тому времени, как я вернусь, здесь не осталось и намека на его хлам.

— Не пытайся менять тему, Кол. Я прекрасно вижу, что ты пытаешься делать и это не работает.

— Наконец-то ты заметила, что я пытаюсь от тебя избавиться.

— Нет, ты хочешь отвлечь мое внимание от залетавшей сюда пташки. Думаешь, я не в курсе? Тогда тебе будет интересно узнать, что о ней упоминал твой отец.

— И что же интересного он нашел в нашем фотографе? — спрашиваю обманчиво спокойно, подходя ближе.

— Ах, фотографе…Если не изменяет память, он предупреждал меня об одной наглой шлюшке, которая выползла из какой-то захолустной дыры и теперь пытается претендовать на то, что ей не принадлежит, — она делает вид, будто вспоминает что-то. — Еще он говорил, что всегда готов посодействовать, если мне вдруг понадобится помощь, но я любезно отказалась. Ведь мы оба знаем, что я сама могу прекрасно справиться с любыми…препятствиями. Ты же не будешь злиться, если я немного поиграю с ней?

Молча слушаю ее треп и поднимаю руку. Виктория заметно напрягается и в глазах мелькает страх, но она умело его маскирует. К ее удивлению, я лишь нежно поглаживаю ее оголенное плечо. Почти моментально она начинает ластиться, словно мартовская кошка и подается навстречу моим пальцам. Как можно быть такой хитрой и одновременно настолько тупой?

— Люблю игры, — шепчу я, придвигаясь. — В одну из них мы поиграем прямо сейчас.

— Ммм, узнаю своего Кола, и как же называется твоя игра? — она томно облизывает губы.

В один миг моя ласкающая ладонь смыкается на ее горле с такой силой, что карие глаза едва не вылезают из орбит.

— Она называется “Рискни”, — произношу с ледяной яростью. — Рискни манипулировать мной и я напомню тебе, на что способен, — сжимаю пальцы сильнее. — Рискни хоть мизинцемеетронуть и боль вернется тебе в стократном размере, — она хрипит и яростно пытается разжать мою руку наманикюренными коготками. — Рискни угрожать мне еще раз и я тебя уничтожу. Как тебе такие правила игры, Вики?

Брезгливо одергиваю руку и ведьма в белом платье едва не падает на пол, хватаясь за горло и громко кашляя.

— Ты…больной…психопат, — хрипит она.

— Напоминай себе об этом почаще и может тогда, останешься невредимой.

— Мо-ой…отец не…оставит…это

Шагаю к выходу, набирая номер Джейсона.

— И приберись здесь, — сухо бросаю ей, прикладывая телефон к уху.

— Ты все сделал? — спрашиваю я, уворачиваясь.

— Почти, это между прочим делается не так быстро. Юристы зашиваются, но свое дело знают. Остались еще кое-какие детали, помимо недостающих подписей, — пыхтит Кеннет.

Он уговорил меня провести пару спаррингов в спортзале, чтобы снять накопившееся напряжение. Более приятного способа расслабиться мне не светит, поэтому остается только этот. Пока что, к моему разочарованию, работает хреново.

— Я все уладил. Додвелл и Маршман подпишут документы в ближайшие дни.

— Нихрена себе, — искренне удивляется друг. — Как тебе удалось их уговорить?

— Также как и обычно.

— Значит, бабки и запугивание.

Этот говнюк хорошо меня знает.