Ну все, хватит об этом. Теорий огромное множество, и моя цель – не подтвердить или опровергнуть те или иные. Я упомянул о разных теориях и об опросах, которые показывают, что большинство людей верят в конспирологические версии убийства Кеннеди, только затем, чтобы показать, насколько эти теории популярны, многочисленны и сложны. Конспирологи неумолкаемы и ненасытны. Исследователь теорий заговора Тимоти Меллей обстоятельно перечисляет, что этому убийству были посвящены «два федеральных расследования беспрецедентных масштабов; масса более мелких расследований, проведенных на уровне штата частными организациями и федеральными агентствами; несколько тысяч эссе, статей и книг; десятки романов, фильмов и пьес; бесчисленное множество газетных репортажей; нескончаемые реконструкции, дебаты и выпуски теленовостей»{476}.

Давайте для сравнения рассмотрим еще один случай стрельбы в президента: 30 марта 1981 г. Джон Хинкли-младший выпустил шесть пуль в президента Рональда Рейгана с расстояния в 3 м. Большинство пуль не попали в Рейгана, но одна отрикошетила от бронированного лимузина и попала ему в грудь, пробила легкое и прошла всего в паре сантиметров от сердца. Рейган был на волосок от смерти, но врачам чудом удалось спасти ему жизнь, достав пулю и остановив кровотечение. По официальной версии, Хинкли был психически болен и стрелял в отчаянной попытке произвести впечатление на молодую актрису Джоди Фостер. Он в течение нескольких лет преследовал ее, следил за ней и посылал ей письма. Наконец, вдохновленный фильмом «Таксист», где играла Фостер, а главный герой Трэвис Бикл (в исполнении Роберта де Ниро) планировал убить американского сенатора, Хинкли решил, что лучший способ произвести впечатление на Джоди – застрелить президента. Утром в день покушения он пишет ей записку, в которой умоляет: «Джоди, я бы моментально отказался от затеи с Рейганом, если бы мог завоевать твое сердце и провести остаток жизни вместе с тобой»{477}. Ерундовое дело.

Конспирологи со своей стороны хотят нас убедить, что… на самом деле теорий заговора, посвященных покушению на Рейгана, почти нет. За эти годы появилось только несколько малоубедительных конспирологических утверждений. Можно найти непопулярные интернет-сайты, где утверждается, что некая зловещая группа заговорщиков контролировала сознание Хинкли и управляла им при стрельбе в Рейгана. Но подавляющее большинство людей не задумываются о заговоре и вполне согласны с тем, что Хинкли действовал в одиночку. Если сравнивать с убийством Кеннеди – ничего общего. В случае с Кеннеди теории заговора доминируют, в случае с Рейганом – даже «не поднимают голову».

Почему же так не одинаковы по популярности теории о Кеннеди и о Рейгане? Между двумя этими событиями есть много различий. Кеннеди был демократом, Рейган республиканцем. Кеннеди молод и энергичен, ему 46 лет, Рейган в возрасте и представительный, ему 70 лет. Освальд увлекался марксизмом, Хинкли – кинозвездой. Но самое главное различие заключается в том простом факте, что один убийца своей цели достиг, а другой нет. В результате убийство Кеннеди стало намного более важным событием. Погиб харизматичный, популярный президент, и ход истории изменился бесповоротно. Покушение на Рейгана, собственно говоря, даже событием назвать тяжело. Харизматичный и популярный президент остался жив и продолжал руководить страной. Несомненно, популярность соответствующих теорий заговора сильно бы снизилась, если бы Хинкли был более метким стрелком, или же Освальд промазал, когда стрелял в третий раз, и Кеннеди был бы только ранен.

Вроде бы звучит просто, но на самом деле здесь задействовано базовое свойство нашего мышления. Мы используем мысленное упрощение, которое приводит к так называемой ошибке соразмерности. Мы хотим, чтобы масштаб события совпадал с масштабом вызвавшей его причины. Когда результат какого-либо события важен, судьбоносен и в некотором роде труден для понимания, мы склонны считать, что его причина должна быть важной, судьбоносной и трудной для понимания. Если же последствия оказываются не столь далеко идущими, простые причины выглядят вполне правдоподобно. Проще говоря, мы считаем, что у значительных событий и причины должны быть значительные.

Это правило не всегда бессмысленно. Во многих случаях большие события порождаются большими причинами. Если вы подберете камень и легонько его бросите, то не удивитесь, увидев, что он улетел недалеко. Но замахнитесь и швырните его изо всех сил, тогда он полетит намного дальше. Если хорошо постараться, можно что-нибудь разбить или кого-то травмировать. Мы знаем: чем больше усилий, тем лучше результат. Это касается и сложных глобальных явлений, где для достижения значительного результата надо приложить множество усилий. К примеру, создание атомной бомбы – грандиозное событие как с точки зрения физических, так и геополитических последствий взрыва – это результат работы Манхэттенского проекта, в котором было задействовано более 130 000 человек на протяжении более семи лет, а общая стоимость составила $26 млрд в современном эквиваленте{478}.

Но не всегда масштаб причины соответствует масштабу последствий. Иногда один маленький случай может изменить всю нашу жизнь. Порой, казалось бы, незначительная фигура оказывает огромное влияние на ход истории. Из-за ошибки соразмерности мы можем недооценивать или отвергать мелкие причины больших событий и вопреки доказательствам поверить в существование коварного заговора. Но такого рода ложные рассуждения проявляются не только в отношении теорий заговора. Ошибка соразмерности постоянно и неуловимо влияет на любые наши мысли.

Представьте, что вы бросаете игральный кубик. Сперва мне нужно, чтобы вы выбросили какое-нибудь маленькое число – скажем, один или два. В точности представьте себе ваше движение. Может быть, вы легонько встряхиваете кубик и дуете на него для удачи. Теперь кидаете. Отлично, а сейчас представьте, как снова бросаете кубик, но на этот раз постарайтесь выкинуть по-настоящему большое число: пять или шесть. Различались ли эти броски? Запомните это, мы скоро вернемся к этой теме.

Пока же будем считать, что кубику свойственно подчиняться не надеждам и желаниям того, кто его бросает, а законам физики и теории вероятности. Исход любого броска – дело случая, а не мастерства. Тем не менее иногда мы не можем не вести себя так, будто все держим под контролем. Нам кажется, что то, как мы кидаем кубик, может повлиять на числа, которые выпадут.

Социолог Джеймс Хенслин продемонстрировал это в 1967 г. самым простым, понятным и адекватным способом из всех возможных{479}. Он переоделся в таксиста и присоединялся к группе сент-луисских таксистов, когда они по ночам после смены встречались на парковках или в грязных помещениях, чтобы заняться незаконными азартными играми. (Социологам достается все самое интересное.) Их любимой игрой были кости: там игроки бросают два игральных кубика и делают ставки на результат. Хенслин интересовался суеверными ритуалами, которые используют играющие, чтобы управлять своей удачей в этой игре, построенной на случайности. В итоге он обнаружил сложный набор ритуалов. В качестве яркого примера можно привести убеждение, что результат броска зависит от того, с какой силой кинуть кости. Таксисты кидали слабо, когда им были нужны маленькие значения, и значительно сильнее, когда хотели, чтобы выпали большие числа. Иногда игроки ругали себя за то, что не выполнили это правило. Хенслин рассказывает, как один из них по кличке Маленький Джо сокрушался: «На этот раз слишком сильно кинул».