Прочли выдержку из книги Сеттльмайеру. «Старый Чарли» привстал на цыпочки, пожевал губами. «Что бы там ни было, Джимми превосходный летчик и стопроцентный американец!» — решительно заявил он.　

Вдруг, к всеобщему изумлению, Джемс Маттерн вернулся в Фербэнкс. Бледный, расстроенный, небритый, он проехал с аэродрома прямо в гостиницу и уединился в номере. К вечеру летчик немного отошел. Дрожащим голосом он передавал впечатления от глубокой травмы, полученной, будто бы, в полете к семьдесят пятой параллели.　

— Знаете ли вы, что такое Арктика?! — стонал Маттерн. — Это нечто ужасное. Жуткая страна. Летать там на сухопутном самолете равносильно самоубийству, а я не хочу умирать. Там битый лед, там ледяные горы…　

Ему виделись всякие страхи. Беляков счел уместным вставить:　

— Самолеты, которые в мае садились на лед Северного полюса, тоже были сухопутными. Четыре машины такой же конструкции сегодня прибыли на остров Рудольфа и собираются лететь в центр Арктики…　

— Пусть русские и летают! — визгливо прервал Маттерн. — А я хочу жить!　

«Старый Чарли», не говоря ни слова, выскользнул из гостиницы и поторопился отослать радиограмму в свое агентство.　

На рассвете Джемс Маттерн тайно, ни с кем не простившись, улизнул на юг. Из Джюно он отправил гнусную статейку в журнал «Тайм». Летчик плакался, что гуманные побуждения едва не привели его к гибели среди полярных айсбергов, что на Севере ему пришлось питаться тюленьим мясом и яйцами двухгодичной давности в течение восемнадцати дней… Такому беззаветному вранью позавидовал бы любой журналист капиталистической прессы!　

Перед возвращением в теплые края Маттерн совершил еще один трюк. Он стартовал из Джюно в неизвестном направлении и, вернувшись через пару часов, объявил: «Я поднимался на высоту восемь километров, чтобы из стратосферы установить связь с самолетом Леваневского». Это было в стиле Меир Кадеива. Воздушный мошенник, разумеется, умолчал о том, как он без кислородных приборов, в обыкновенной, не герметической кабине переносил кислородное голодание. Маттерн нес околесицу, телеграфные агентства ее распространяли, а американские газеты печатали лживое и безграмотное интервью.　

— Что вы теперь скажете о вашем «настоящем джентльмене»? — спросил я при встрече редактора.　

— Жулик, жулик… — добродушно ответил Сеттльмайер, словно журя нашалившего ребенка. — Я с самого начала почувствовал, что у Маттерна не вполне здоровые наклонности.　

— А, помнится, вы говорили нечто противоположное.　

— Разве?.. Ну, не будем спорить. Все таки в нем что-то есть! Но дело принимает скверный оборот, и… — он понизил голос, — Джимми может не выпутаться… У меня в руках такая сенсация!..　

Просматривая телеграммы на радиостанции, редактор наткнулся на депешу, адресованную Маттерну. Телеграмма была из Питтсбурга, от пожилого миллионера, который предоставил Маттерну собственный «Локхид» для полетов в Арктике. Сеттльмайер, разумеется, не смог устоять перед искушением: он не только прочел телеграмму, но и аккуратно переписал ее.　

— Это, скажу я вам, сенсация! Маттерн нокаутирован. Питтсбургский миллионер, разрешая использовать свою машину, потребовал, оказывается, чтобы Джимми Маттерн не делал из своих полетов бизнес и не устраивал себе паблисити. Только теперь наивный старик понял из газет, что Джимми именно этим и занимается. Старик взбешен. Полет на Барроу он называет безобразным обманом. Он пишет, что Маттерн опозорил его имя, и требует, чтобы тот немедленно летел в Арктику… Фью- фью! Джимми уже греется под солнышком Калифорнии… Как вы думаете, стоит опубликовать телеграмму? В агентство я, конечно, ее передам, хотя вряд ли многие напечатают… А, ведь, это настоящий «флеш»!.. Ах, как Джимми влип…　

В голосе редактора слышались снисходительные и даже сочувственные нотки. Он и не думал осуждать позорное поведение Маттерна. Точно так же Сеттльмайер отнесся бы к шулеру, ловко обобравшему честных людей, но в последний момент выронившему из рукава карту и за то нещадно битому, либо к аптекарю, обличенному в продаже тананской воды под видом чудодейственного элексира, излечивающего от рака. Впрочем, ввиду возможного разоблачения Маттерна, он утратил к нему былое чувство живой симпатии. Стопроцентный американец должен выйти сухим из воды.　

Так оно и произошло. Журнал «Тайм» напечатал маттерновский слезливый бред, а о том, как он попался, не появилось нигде ни строчки. Скорее всего, питтсбургский меценат позаботился закрыть рот газетам, чтобы его имени не трепали вместе с жуликом.　

В Фербэнксе, однако, Маттерну показываться было рискованно. Ему грозило испытать полновесную тяжесть горняцких кулаков.　

Поздним вечером в маленькой книжной лавке я повстречал двух рабочих с приисков. Одного из них я знал: он был в числе делегатов, предлагавших начать денежные сборы для организации поисков.　

— Наши парни возмущены поведением Маттерна, — сказал он. — И мы просим вас не судить по его поступкам обо всех. Есть и у нас настоящие ребята, которые знают, где правда… Двое наших фербэнксских сражаются в интернациональной бригаде. Быть может, полегли уже на испанской земле за свободу трудящегося народа…　

Владелец книжной лавки, немолодой, болезненный итальянец, молча кивал головой. Портреты Ленина и Сталина в алых рамочках возвышались над полками с произведениями классиков марксизма-ленинизма на английском языке. Горняки взяли у итальянца только что полученную брошюру «Конституция СССР» и свежий номер «Советская Россия сегодня». Полтораста-двести экземпляров этого журнала распродавалось в Фербэнксе. Правда о советской стране пробивалась и в американское Заполярье.　

Проходили недели, но никаких следов «Н-209» обнаружить не удавалось. В Фербэнкс то и дело приходили вести, одна удивительнее другой. Американские и канадские газеты что ни день будоражили нервы читателей «достоверными сообщениями» о таинственных огнях, замеченных будто бы на побережье Ледовитого океана. Но — странное дело! — огоньки эти обладали способностью мгновенно перемещаться на расстояние многих сотен километров: в один и тот же час их видели и у мыса Барроу, и в Аклавике, и на форте Юкон… Капитан канадского экспедиционного судна «Нескопи» утверждал, что на побережье материка им замечены подозрительные огни, и газеты тотчас зашумели о «сигналах» советских летчиков. А спустя два дня те же газеты равнодушно «уточняли», что капитан «Нескопи» видел, оказывается, обыкновенные береговые маяки… Из местечка Сёркл-Хат-спрингс, в сотне миль от Фербэнкса, радист упрямо отстукивал, что два вечера подряд разные люди, в том числе и он сам, «собственными глазами видели в небе, на сравнительно большом расстоянии, какие-то огни»; они появлялись внезапно и угасали быстро, «как ракета». Кроссон полетел в тот район и исследовал странное явление: это была яркая звезда… С мыса Барроу получилось новое известие: по словам эскимосов, они были очевидцами двух сигнальных ракет, пущенных на севере со льда. Другие же эскимосы, на острове Бартер, далеко к востоку от Барроу, уверяли, что в тот же вечер слышали гул самолета…　

Каким невероятным ни