– Не уверена, что это произойдет.

– А по-моему, получите. Вам зачтется, что вы догадались о связи между моим списком и всеми этими убийствами. Дайте им факты, которых у них нет. Он застрелил Эрика Этвелла из пистолета, который, по его словам, тайком прихватил с какого-то места преступления. Скажите им, что мы с ним познакомились на интернет-сайте под названием «Дакбург». Все у вас будет нормально.

– У меня еще куча вопросов…

– Мне пора. Простите, Гвен.

– Можно тогда только еще один?

– Конечно, – ответил я, уже зная, о чем она собирается спросить.

– Что произошло с моим отцом? Это Марти убил Стива Клифтона?

Я, должно быть, на несколько секунд замешкался, поскольку Гвен добавила:

– Или вы? Мне нужно знать.

– После того как погибла Клэр… моя жена, мне было очень трудно припомнить события всего последующего года. Мне снились жуткие сны, меня переполняло чувство вины, и, наверное, я слишком много пил.

– Ясно, – сказала она.

– И все то время мне постоянно снился один и тот же сон, и иногда я гадаю, не на самом ли деле все это произошло. – Там, где я стоял, было холодно, но я чувствовал, как по затылку сползают капли пота. – В этом сне я сбиваю вашего отца своей машиной. Вылезаю посмотреть, всё ли с ним в порядке, но это далеко не так, естественно, хотя он еще жив. Его ноги улетели в одну сторону, а верхняя часть тела – в другую. Я говорю ему, кто я и почему я здесь, а потом смотрю, как он умирает.

– Ладно, спасибо, – произнесла Гвен голосом, в котором я ничего не сумел прочитать.

– Это по-прежнему кажется сном, – добавил я. – Да и вообще все кажется сном.

– Вы точно не можете со мной встретиться? Я могла бы подъехать к вам. Обещаю, что приеду одна.

– Нет, – где-то через пару секунд ответил я. – Мне очень жаль, Гвен, но я и правда не могу. Просто не думаю, что вынесу, если меня арестуют, и…

– Да говорю же, что приеду одна!

– …и не хочу больше отвечать ни на какие вопросы. Не хочу больше ворошить прошлое – последних нескольких дней мне и так хватило. Это просто чистая удача, что я продержался последние несколько лет, пусть даже и знал, где-то в глубине души, что это долго не продлится. Простите, но я не могу еще раз с вами встретиться. Это совершенно исключено.

– И все-таки у вас есть выбор, – сказала Гвен.

– Нет.

– Ладно. Но вы сказали мне правду?

– Да, – ответил я. – Все, что я сказал, – полная правда и ничего, кроме правды.

Клэр Мэллори

Эрик Этвелл

Норман Чейни

Стивен Клифтон

Робин Каллахан

Итан Бёрд

Джей Брэдшоу

Билл Мансо

Элейн Джонсон

Николас Прюитт

Марти Кингшип

Вот имена убитых. Настоящие имена. Все, за исключением Марти Кингшипа.

Не знаю, почему я изменил его имя в целях данного повествования. Может, потому что у него остались дети, а они, как и все дети, не ответственны за преступления своих родителей. А может, поскольку он единственный из списка действительно повинен в том, что произошло. Не считая меня, конечно же.

Забавно, я только сейчас заметил, что у Марти Кингшипа мои инициалы. Оговорка по Фрейду, полагаю. И также полагаю, что проницательные читатели вполне могли предположить: не было никакого Марти Кингшипа, был только Малколм Кершоу, и это я сам и убил всех этих людей. Это не так. Хотя жаль, в определенном смысле. Получилась бы неожиданная хитроумная концовка, как и положено в хорошем детективе.

А вот что на самом деле правда, так это что только я ответствен за все происшедшее. Бо́льшую часть исполнительской работы проделал Марти, но архитектором был я. Все началось с меня.

Вот какова правда. Может, я и повинен в грехе умалчивания, но когда я говорю о чем-то, что это правда, то это правда. Поверьте мне.

* * *

Я сейчас в Рокленде, штат Мэн.

Застрелив Марти Кингшипа (он выглядел почти довольным, когда потрогал кровь, просочившуюся сквозь его свитер, а потом содрогнулся и умер), первым делом я бросился к Брайану Мюррею. В момент выстрела он проснулся, конечно же, поднял голову и что-то пробормотал. Я присел к нему и сказал, что это просто шампанское. Брайан перекатился на бок и опять захрапел.

Потом проведал Тэсс. Хэмфри на диванчике напротив нее уже не было. Услышав выстрел, он бесследно исчез. Как справедливо выразился Марти, «тот еще сторожевой пес».

Тэсс по-прежнему дышала, но лежала уже на боку, словно ее тошнило, и я подумал, что всё с ней в порядке. А значит, не было нужды немедленно звонить в «девять-один-один». Чуть позже я, конечно, туда позвоню, но сейчас мне просто требовалось немного времени.

Вернувшись в свою собственную квартиру, я собрал сумку. Теплую одежду, туалетные принадлежности, свое любимое фото Клэр, снятое во время нашего медового месяца – двух дождливых недель в Лондоне, лучших недель в моей жизни. Фото было снято в пабе – Клэр сидит напротив меня, кривовато ухмыляясь, видно, не уверенная, что хочет, чтобы ее снимали, но все равно счастливая.

Я подумал, не заскочить ли напоследок в «Старых чертей», попрощаться с Ниро, но это потребовало бы времени, а я не был убежден, что оно у меня есть. Нужно было позвонить в полицию и поставить их в известность, что в доме Брайана и Тэсс Мюррей лежит мертвое тело. Мне не хотелось с этим затягивать, естественно, – из-за наркотиков в организме Тэсс. Но также и не хотелось, чтобы Брайана разбудили ни свет ни заря, продемонстрировав ему труп в его собственной спальне.

Когда я двинул в Нью-Гемпшир, небо уже начало понемногу светлеть. Съехав ненадолго с автострады, подкатил к круглосуточному магазинчику и накупил достаточно консервов и пива, чтобы продержаться неделю. Погрузив на стоянке припасы в багажник, позвонил в «девять-один-один» по своему мобильнику, назвался и сообщил, что в доме пятьдесят девять по Диринг-стрит в Бостоне лежит мертвец. Потом набрал номер Гвен, а когда она перезвонила, у нас состоялась беседа, содержание которой я уже изложил. После этого я вдребезги разбил свой мобильник кирпичом, подобранным на стоянке, а обломки побросал в мусорный бак возле магазина. Если меня решат отследить, то, скорее всего, решат, что я подался к северу. Но это меня особо не волновало.

Снегопад на севере города почти что стих – больше мороза, чем снега. Все вокруг укутывала белая пелена, и рассветное небо казалось шахматной доской из тонких облачков. Мир потерял краски, стал совершенно бесцветным.

Часам к десяти утра я уже был в Рокленде. Подумывал выждать где-нибудь, пока опять не стемнеет, но все-таки решил рискнуть. В поле зрения от бывшего обиталища Элейн располагался только один-единственный дом, и оставалось лишь надеяться, что тот, кто живет в нем, не имеет привычки с утра пораньше таращиться в окошко. Еще в предыдущее посещение дома Элейн я приметил гараж на одну машину. Дверь его была поднята, и, насколько я помнил, внутри было пусто. Автомобиль Элейн, ржавый «Линкольн», наверняка слишком большой для такого гаража, по-прежнему стоял на подъездной дорожке, покрытый ледяной коркой.