ним ночевал? Эта женщина пришла извне или она из домочадцев?

Айя Тайба затрясла седой головой.

– Меня не спрашивайте. Я ночую с детьми.

– Вы ночуете в детской с Джум-Джумом, Ширин и Насрин. А старшие девочки, Амина и Фатима, – не с вами. – Первин помолчала, понимая, что ее последний вопрос шокирует старушку. – Он мог заставить одну из них спать с ним?

– Они обе хорошие девочки! Да кто вы такая, чтобы напраслину возводить? – Айя издала крик, за которым последовали проклятия на маратхи – Первин и предположить не могла, что нянька знает такие слова.

Первин торопливо пояснила:

– Я ни в чем их не виню и очень надеюсь, ради их же благополучия, что ничего такого не было. Ну, а вдовы?

Няня сощурила слезящиеся глаза.

– И вы задаете мне этот вопрос в доме, в котором они живут? Они почтенные дамы. А вы грубиянка.

Первин подняла руки, сдаваясь.

– Прошу прощения. Скажите хотя бы: вчера днем вы случайно не слышали криков?

– Еще как слышала! Джум-Джум весь день кричал. Зуб у него режется. Даже Амина его не могла успокоить!

Первин тут же уцепилась за это откровение.

– Так Амина в середине дня почти безотлучно была в детской?

– Она сперва пела Джум-Джуму, но он всё капризничал; тогда я ее отпустила.

Наверное, в этот-то момент Амина и услышала крик. Глядя, как айя Тайба смотрит вдаль, и наблюдая, как Насрин и Ширин отнимают друг у друга мячик, Первин спросила:

– Вы считаете, что убийца пришел снаружи?

– А откуда еще. Не мог это быть Мохсен или Икбал, наш повар. Они Мукри до смерти боялись, никогда бы к нему и близко не подошли.

– А почему они его боялись?

– А вам известно, что он перестал платить слугам – сказал, хватит с нас пищи и крова? После этого шестеро слуг сразу же уволились. Остались только Икбал, Мохсен и его дети. И я тоже, потому что здесь у меня есть крыша над головой, стара я еще куда-то наниматься.

– Вы рассказали об этом полиции?

Айя Тайба зашлась кашлем. Отдышавшись, она ответила:

– А меня не спрашивали. Только хотели знать, не впускала ли я кого внутрь. Инспектор-сикх решил, что я вру, будто ничего не слышала, – и это когда ребенок криком заходится и у всех голова болит.

Из их краткого разговора уже стало ясно, что айя Тайба глуховата. Первин хотела еще ее расспросить, но тут Джум-Джум раскричался. На личико ему села муха. Айя Тайба ее согнала, отчего Джум-Джум заревел громче прежнего.

– Спасибо, что вымыли вчера коридор, – сказала Первин и подала старушке рупию – та приняла ее с довольной улыбкой.

– Спасибо, что пришли. Бегум помощь нужна, потому что Амина…

– Конечно. Столько всего нужно разобрать… – Тут Первин оборвала саму себя, заметив странность в словах Тайбы. – Что такое с Аминой?

Тайба снова потрясла головой и сказала:

– Спряталась она вчера вечером, да так пока и не вышла.

– Вы уверены, что она прячется? – У Первин появилось странное чувство – теснота в груди, суть которой она определила быстро: страх.

– Да кто ж ее знает? Считает, что она уже большая, не мне ею командовать. Да бывает такое…

Первин оборвала ее:

– Где сейчас бегум?

– В комнате у Разии.

Первин поспешила наверх, подумав по ходу дела: странно, что айя Тайба не сказала ей об исчезновении Амины сразу. Неужели нянька не боится, что исчезновение девочки сразу после страшного преступления может означать, что убийца Мукри расправился и с ней? А что, если Амина решила выскользнуть из дома и отправиться к Первин в контору за помощью? Впрочем, Мустафа наверняка бы ее впустил и позвонил обо всем рассказать.

Сворачивая в коридор, в котором находилась комната Разии, Первин ощущала одно – сильнейшую тревогу. Если Амина просто решила поиграть в прятки, как это представлялось айе, Первин так обрадуется ее возвращению, что даже не станет бранить. Но если девочка скрывается намеренно, на то есть веские причины.

Дверь в спальню Разии была чуть приоткрыта, но Первин все же постучала, предупреждая вдов о своем появлении. Разия и Сакина – они молча сидели за письменным столом – стремительно обернулись.

– Адаб. Можно мне войти? – спросила Первин.

– Да, пожалуйста, – сказала, вставая, Разия. Голос ее дрожал. – Мы решаем, что делать с новой бедой. Моя дочь пропала.

Первин подошла поближе, чтобы опустить руку Разии на плечо, и сказала:

– Я только что узнала про это от айи Тайбы. Мы ее обязательно найдем.

– Я звонила вам вчера вечером в девять, – сказала Сакина. – По телефону на карточке. Но никто не ответил.

У Первин упало сердце. Она в это время сидела у Элис, отца тоже не было в конторе. Если бы Сакина догадалась позвонить еще и на домашний номер!

– Поначалу мы даже и не встревожились, потому что у нее множество потайных мест, где она читает и рисует, – продолжила Сакина. – Но она так и не вышла, даже к ужину.

– Почему вы не позвонили в полицию? – осведомилась Первин.

– Они еще до того уехали, – пояснила Разия; на лице ее застыла маска отчаяния. – А кроме того, мы знали, что они ничего делать не станут. Потом оказалось, что из дома кое-что пропало.

Теперь Первин уже не скрывала своей тревоги.

– Какая между этими событиями связь? Вещи мог похитить тот, кто убил мистера Мукри.

– Нет, – прошептала Разия. – На месте нет одежды Амины, ее блокнота для рисования и сумки.

– Скажи, что ты после обнаружила, – вставила Сакина.

Разия опустилась на стул.

– Еще пропали моя книга с адресами, путеводитель по городу и двадцать рупий из этого стола.

Теперь все вроде бы стало понятно.

– Вы думаете, она ушла с Малабарского холма?

– Возможно. – В голосе Разии не было уверенности. – Она очень привязана к нашим родственникам из Ауда. Два года назад мы ездили туда на поезде, и она очень заинтересовалась дорогой. Возможно, решила, что сможет добраться туда сама.

– Трудно себе представить, что она бросит нас в такой момент, но ведь девочки очень порывисты, – негромко произнесла Сакина. – Да и стражи у ворот не было. Амина, видимо, решила использовать такую возможность.

Первин подумала: что-то не похоже, что Амина воспользуется отсутствием охраны у ворот для того, чтобы отправиться исследовать неведомое. Заставить ее уйти могло только другое: страх за собственную жизнь или необходимость сообщить кому-то вовне, что им нужна помощь.

– Я не понимаю, почему Амина не оставила записки с объяснением. И как могла девочка, совершенно не знающая города, добраться с Малабарского холма до Виктории-Терминус? Там еще нужно купить