Да, епископ, несмотря на то, что на своих двоих мог преодолевать десятки тысяч километров в сутки, предпочитал путешествовать в карете. Не простой, естественно, запряжённой конями вроде того, каким был Карадор, пока не стал драголичем, но всё равно потеря по времени была огромной. Альталет, насколько я знал с его собственных слов, не использовал никакого транспорта, полагаясь на скорость Живой Крепости. Моя уверенность в том, что Паттис идеально подходит для греха Лени всё продолжала расти.

Впрочем, сейчас мне нельзя было даже задумываться о том, что будет после этого боя. Как говорится, не стоило делить душу неубитого епископа. Спрятавшись в нашем дереве, мы принялись ждать. Если верить полученной от глав различных церквей информации, Паттис должен был проехать в этом месте в ближайшие сутки. Однако также было известно, что Его Преосвященство часто опаздывал, иногда даже на несколько дней. Так что нельзя было исключать и вариант, при котором нам пришлось бы просидеть внутри маскировки куда дольше двадцати четырёх часов.

Так и вышло. Не трое суток, конечно, но нужный нам кортеж, отмеченный символами церкви, ордена Светлой Зари и личным знаком епископа, появился только спустя сорок часов ожидания. И очень вовремя, потому что я уже начал звереть. Однако последнее слово было не за мной. Повернувшись к слепому мечнику, я вопросительно мотнул головой. Говорить сейчас тоже не стоило, слух у Живой Крепости должен был быть феноменальным. Найс не ответил, но я знал это выражение его лица: маг изучал пространство. И наконец, когда несущийся на скорости более двухсот километров в час кортеж уже проехал нашего наблюдательного пункта, Найс выдел вердикт.

— Чисто!

Дерево-маскировка, а вместе с ним и немаленький участок леса взорвались облаком щепок, а от кареты, запряжённых в неё лошадей и прислуги не осталось и следа. Одновременный рывок пяти Воителей был поистине разрушительным. Вот только Паттису, похоже, наша атака нисколько не повредила. Покрывший епископа купол молочно-белого сияния справился с нашей атакой без особого труда. Даже его черная сутана осталась цела, лишь у подола немного обгорев. Этот бой точно будет сложнее всего, что я когда-либо делал.

— Кто вы? — с недовольством человека, которому мешает уснуть назойливое жужжание комаров, осведомился Паттис.

На секунду я отвлёкся на мысль, что это и правда забавно: нас ищут по всему человеческому миру, но до сих пор не имеют понятия, как мы выглядим.

Отвечать никто из нас, естественно, не собирался.

Взревев так, что с уцелевших деревьев осыпалась последняя листва, Лаэна бросилась на епископа. Замах и удар всех четырёх магических ятаганов, сотканных из силы ракшасы можно было включать в учебники за идеальную синхронность и колоссальную мощь. Но всё тот же белоснежный барьер не только остановил эту атаку, но и отбросил огромное тело на несколько десятков метров. Сражайся Лаэна или любой из нас с Паттисом в одиночку, и итогом однозначно была бы смерть. Вот только суть как раз была в том, что никто не собирался драться с Живой Крепостью честно.

В то мгновение, когда защитный купол взорвался, отправляя ракшасу в полёт, из-под земли, игнорируя понятия траектории и дистанции, ударил Коготь. Магический клинок в руках мага пространства был куда опаснее, чем во время моего боя с Лаэной, настолько что даже епископу не стоило принимать его удар без двойной подстраховки. Но и это был ещё не конец. Сорвавшийся с плеча ракшасы за секунду до контрудара Живой Крепости Веск, скрутившись в тонкое, сотканное из чистой тьмы копье, ударил в расширившийся и от того сильно потерявший в плотности защитный купол. При этом от его «тела» во все стороны рванули клубы грязно-чёрного дыма, диву от столкновения со святой энергии явно было очень плохо. Но своего он добился: купол не выдержал, прорвался, и бывший охотник устремился вниз, к епископу.

Было бы здорово, если бы на этом сражение и закончилось, но, к сожалению, на такое рассчитывать не приходилось. Очередной взрыв белоснежного сияния смёл в сторону как лезвие Когтя, так и черный туман, которым стал див. Первый раунд был завершён, и не с лучшим для нас исходом. Веск явно неслабо пострадал, проникать сквозь барьер Живой Крепости не оружием, а непосредственно телом даже в мыслях было больно. Лаэна отделалась куда легче: судя по тому, что она уже вставала с земли, удар её даже не оглушил. Однако наш противник был даже в лучшем состоянии. Насколько я мог видеть, единственной раной, что мы ему нанесли, был небольшой порез от Когтя. Самый кончик клинка Найса был запачкан в крови. Но эта ранка была бы пустяковой даже для обычного человека, не то что для Живой Крепости.

Возможно, атакуй мы все впятером, и ситуация была бы получше. Но нам с Агнес пока что нужно было ждать. Главным преимуществом Воительницы была не сила, а скорость, и сейчас, с учётом сверхпрочного защитного купола Живой Крепости, она была бесполезна. Ей оставалось только ждать своего часа. Мне же нельзя было вступать в бой, потому что Гуйар был самым могучим оружием в нашем арсенале. Я должен был вступить в игру лишь когда мой удар стопроцентно сможет достичь цели, чтобы принести максимум разрушений. Нельзя было распылять силы на пробные атаки. А эта атака была именно пробной.

Пока добирались до места и готовили засаду мы отработали много различных сцен боя, в зависимости от способностей противника. И текущее развитие событий, несмотря ни на что, было для нас наилучшим. Паттис носил сан епископа. Не паладина, специализировавшегося на сражениях, и даже не инквизитора, тренировавшегося для противостояния практикам запретных магий. Епископы по сути были священниками, просто очень далеко забравшимися по лестнице власти. Сражаться их никогда не учили. Не было исключено даже, что Паттис достиг своего ранга через практику святой магии, идущей от богов этого мира и в некоторых аспектах кардинально отличавшейся от обычных энергий. Это не отменяло того факта, что он был Живой Крепостью, что в любом случае возводило его силу на самую вершину этого мира. Но Найс предсказал, что арсенал заклинаний и способностей Паттиса будет куда более скудным, чем даже у Воителей-церковников, с которыми слепой мечник сражался у монастыря. Почему Найс разбирался в вопросе лучше Веска, вроде как целых два года сражавшегося вместе с церковниками, я уже даже не порывался спрашивать. Но его предсказания сбывались. Кроме барьера святой магии, невероятно мощного, но по сути своей примитивного заклинания, Паттис ещё не использовал ничего.

— Спрашиваю ещё раз: кто вы такие? — на этот раз в голосе Паттиса уже было куда больше гнева и недовольства. Однако даже так он значительно уступал мне самому, в те моменты, когда я не мог отыскать оставленную где-то в комнате портянку.

Я скосил глаза на Веска. Тот уже принял человеческую форму, в которой твари теней не надо было заботиться о губительном воздействии солнца, но тут и там сквозь его кожу и одежду просвечивали кусочки тьмы. А это означало, что у дива сейчас даже не хватало сил нормально поддерживать превращение. Нужно было дать ему хоть немного времени восстановиться. Но ещё до того, как я успел открыть рот, чтобы выдать какую-нибудь колкость, голос подал Найс.

— Чёрный и пурпурный кардиналы, — и снова я услышал в голосе друга столь редкие нотки гнева. — Где они?