и практически мгновенно устремляется к колдуну. Как только я его отпускаю — резко поднимаю руку, прокусываю себе палец. Чувствую, как кровь начинает струиться из него, накачиваю её энергией, насколько могу…

Ну же, тварь, ударь меня в ответ!

Удар сердца, мгновение! Сейчас или никогда!

Но горбун просто ухмыляется и вскидывает ладони, заставляя Ар-Кэх рассеяться. Делает он это так легко, как шквальный ветер задувает свечу...

Сердце колотится в ушах, когда я понимаю — ничего не вышло! Кровь капает с пальца. А улыбка горбуна становится всё шире, взгляд горит алым.

— Я понимаю… — говорит он, наклонив голову. — Ты боишься меня… Хочешь проверить. Но видишь же, я не лгу. На моей стороне мощь Богов!

— Вижу… — выдавливаю я. Меня трясёт изнутри. Чувствую себя замершим на краю пропасти.

— И я терпелив, как должны быть терпеливы братья друг к другу. Твоя глупость простительна… на этот раз. Моё предложение всё ещё в силе, Хелгар. — вкрадчиво шепчет Керс. — Ты такой же, как я. Ты и сам это знаешь! Твоя подруга, — он взмахивает рукой, указывая на Изабель, в ужасе и магическом безмолвии наблюдающей за нашим разговорам, — станет такой же! Вы будете счастливы! Мы изменим мир — вместе! Ты согласен, Хэлгар? Согласен стать одним из двух величайших магов нового мира?!

— Согласен, — сглотнув, произношу я. И вижу, как по щекам Изабель начинают бежать слёзы…

Глава 23 — Правда

Горбун довольно улыбается, но потом щурит глаза, окидывая меня цепким взглядом. Тело пронизывает ощущение, будто муравьи бегут по коже. Очевидно, он пытается понять, можно ли мне верить, или лучше превратить в одну из своих игрушек... Я понимаю, что нужно во что бы то ни стало убедить горбуна в своей лояльности...

Облизнув губы и приняв возбуждённый вид, я говорю:

— Я… Я вижу, что ты силён. И я хочу быть таким же! Позволь в подтверждение своих слов, принести тебе клятву верности!

Понятия не имею, как это работает, да и можно ли вообще закрепить такие узы, но в историях о чернокнижниках они всегда заключают с доверчивыми дурачками такие сделки.

— О-о-о! — удивлённо протягивает Керс, потирая руки, — Это мне нравится! Сын Кристиана Слэйта становится вассалом кривого горбуна… Ахах, прошу, не принимай мои слова всерьёз! — смеётся он. — Это неудачная шутка. Предлагаешь заключить кровавое соглашение?

— Да! — убеждённо говорю я, хотя понятия не имею, что это такое… Проклятье! Как бы не загнать себя в ловушку подобными обещаниями!.. Ничего, мне бы только подобраться к нему вплотную…

— А что поставишь в залог?

— То, что попросишь. — блефую я.

Мне некуда деваться. Единственный шанс, который у меня есть, единственная мысль, как одолеть горбуна — затащить его с собой к Беренгару. Он на порядок сильнее этого тронутого малефика, я уверен в этом! И верю, что Сейнорай поможет мне одолеть Керса внутри книги! Только бы утянуть его туда…

— Тогда чего стоишь? Иди сюда, мой будущий брат по крови! — довольно скалится Керс.

В голове крутятся разрозненные куски плана, я кидаю короткий незаметный взгляд на Изи. Девушка бледна как снег, губы закушены, в прекрасных зелёных глазах стоят слёзы. Прости, милая, прости, я всё объясню тебе позже!

Если выживем…

Я подхожу к Керсу и протягивая ему руку, с которой капает кровь.

— Рад, что ты одумался, — самодовольно говорит Горбун, осматривая мою ладонь.

— Прости, что напал. Ты прав — я просто напуган… Никто не знает, какой я на самом деле… Я не встречал тех, кто понял бы меня… Кто мог бы поделиться опытом, или того, кто предложил бы дружбу… “тёмному”! Я готов оставить в залог что угодно. Хочешь — даже свою семейную реликвию! — я киваю на фолиант Беренгара. — Это самое дорогое, что у меня есть…

— Хм… Что ж, раз так… Книга мне без надобности, расскажешь, что за магия в ней позже. А вот чтобы быть уверенным, что ты не предашь… Я хочу получить твою жизнь, как обещание верности. Нарушишь клятву — и умрёшь. Как тебе такая сделка?

— Я согласен.

Изабель бьётся о прутья решётки как запертая в клетку птица, глядя на нас с Керсом. А я боюсь даже посмотреть на неё, чтобы не выдать своих истинных намерений.

Горбун чиркает тонким ножичком, лежащим на столе, по своей ладони.

— Не пытайся сейчас провернуть какой-нибудь фокус. Второй раз я тебя не прощу.

— Понял, — хрипло выдыхаю я, вставая рядом со столом. — Я хочу стать твоей правой рукой, и не пойду против воли будущего повелителя Верлиона. Делай что нужно.

Горбун ухмыляется, хватает меня за ладонь и наша кровь смешивается… Но до того, как он начинает формировать заклинание, в самые первые секунды, когда только-только ощущаю покалывание, свободной рукой я резко переворачиваю обложку фолианта и хватаюсь за пустые страницы…

— Что… — пытается спросить Керс, но мощный рывок уводит опору из-под наших ног.

С размаху мы падаем на каменный пол зала. Я больно прикладываюсь рукой, но тут же вскакиваю на ноги.

— Беренгар, помоги!

— Не могу, Таскалор, — отзывается Сейнорай, стоящий чуть поодаль, у одной из колонн. — Я же говорил — я не способен причинять вред своим гостям. Однако, вы здесь находитесь на равных правах, так что…

Я не слышу, что он договаривает — едва успеваю выставить воздушный щит, чтобы отразить сгусток тьмы, пущенный Керсом. Горбун тоже поднялся и теперь озирается, бешено вращая глазами.

— Какого хрраша?! — рявкает он, формируя на ладони очередное тёмное заклинание. — Что это за место?!

— Твоя будущая могила! — рычу я, вызывая символ Ар-Кэх и запуская его в сторону чернокнижника. А следом — сразу три ледяные стрелы, сформировав их почти одновременно.

Все заклинания ударяются в теневой щит, который клубясь кружится вокруг Керса.

— Ты меня обманул!!! Я тебя уничтожу, тварь! А лучше — сделаю "куклой"! Целую вечность будешь вылизывать мои ботинки! — голос горбуна зловещим эхом отскакивает от стен.

В меня летит одно кровавое копьё, второе, третье!

Но Беренгар неспроста упомянул о равных правах — сила Керса, попавшего в книгу, уменьшилась. Он не может черпать энергию из похищенных им студентов, да и камня Эрленкар здесь нет — так что малефику приходится рассчитывать только на себя.

Как и мне.

— Используй