Родители не отвечают. Есеня старается быть спокойной.

– Она с кем-нибудь встречалась?

– Не знаю…

Есеня смотрит на родителей – одного, другого. Кивает на телевизор.

– Зато в геополитике разбираетесь, да?

Она встает, забирая тонкое дело пропавшей девушки. Проходит и выключает телевизор. Развернувшись, Есеня уходит.

Меглин, ежась, смотрит на выложенные фото – найденные руки, и уже пять девушек одного типажа. Есеня рядом. Но смотрит перед собой потерянным взглядом. Поворачивается к Меглину.

– Хорошо. А если сообщить про него? Все написать. Про струны. Про задушенных, про Володю, про все?

– Напиши. И про этих напиши. Надо написать! И тогда все устроится! Все будет хорошо! Только писать надо без ошибок. С ошибками не примут. Кому ты писать собралась?.. Всесоюзному старосте Калинину? Так он не за нас, он сам из этих! Некому писать… К секретарям все попадет, а секретари кто? Ли-кви-да-то-ры! Они все его секретари… Секретари секретарей…

Мальчик внимательно изучает снимки.

– Тихо вы!.. Оба!.. Я тут один работать пытаюсь?.. Что видите?..

Меглин берет снимки в руки. Есеня, с трудом успокоившись, поворачивается к фото.

– …Типаж понятен. Район, где пропадали, – Северо-Запад. Возможно, нашли не всех… Судя по архиву, каждый месяц пропадало не меньше двух девушек, одного типажа. Брюнетки. Молодые. Стройные. Это все. Что он с ними делал, какой у него ритуал…

Мальчик постукивает по фотографии руки – по пальцам, намекая на что-то. Меглин кивает ему – мол, я тоже заметил. Поворачивается к Есене.

– …Это ты все выяснила. А видишь что?

– Да что тут видеть?! У нас, кроме рук, ничего нет!..

Она осекается, потому что кое-что приходит в голову. Быстро окидывает взглядом фотографии найденных рук.

– … Под ногтями ничего. Даже маникюр не испорчен. Сами шли.

– Мужик на машине: девушка, а девушка, вас подвезти…

– Родные ничего не знают. В показаниях одно и то же – вечером не вернулась…

– А кому про случайного мужика скажут? Ни матери. Ни отцу. Ни проезжу молодцу.

– Подруге скажут. Хотя бы одна проговорилась бы.

– А что ж они тогда молчали? Подруги-то? Плохие по-други, выходит, у всех?

– Нет. Они значения не придавали.

В кабинете Худого раздается стук в дверь, заглядывает Женя.

– Вызывали?

– Нет.

Женя проходит в кабинет. Прикрывает за собой дверь.

– Хотел спросить, а нам обязательно Меглина вот прям… Ловить. Мне кажется, это не надо никому.

– Ух ты. И откуда такой вывод?

– Ну… вопросы пойдут. Отвечать придется. И даже не за короткий срок после его чудесного воскрешения. А еще раньше.

Женя усаживается напротив Худого. Смотрит на него. Спокойно.

– Вы же знаете, что ему вышку дали за тройное убийство?

– Нет.

– Бросьте, знаете. Он типа за родителей мстил. Вытащили его. Некто генерал Григорьев. Который и запустил проект «Меглин» и сделал его тем, кого мы, собственно, и ловим сейчас. Ну, Григорьев, понятно, был не один, были у него помощники наверняка, вы не в курсе, кстати?

– Короче!

– А пусть его убьют при аресте. И все. Всем нормально.

– Ты его найди сначала.

– Найду.

– Откуда ты все узнал? Если предположить, что это правда?

– Какая разница? Не это главное.

– А что?

– Я на риск пойду. Ради вас. Но и вы меня прикроете. Если что.

– С чего ты вообще взял, что возьмешь его? Пока у тебя не сильно получается.

Женя улыбается.

– А я слово узнал. Волшебное. Так мы договорились?

Худой долго молчит. На лице Жени появляется улыбка.

– Нет. А теперь беги. Ловить Меглина. Живого.

Изменившись в лице, Женя кивает и выходит.

Есеня приходит в сквер на встречу с молодой девушкой, подругой Яны. Девушка одной рукой качает коляску с хнычущим ребенком, другой копается в телефоне. Есеня ждет.

– Вот, последние.

Есеня читает сообщения.

– Поздравь меня, я шлюха. Это что значит? – Есеня вопросительно смотрит на девушку.

– Дальше читай.

Параллельно Есеня листает ветку сообщения.

– Какая шлюха? Судя по сумме – элитная. Я так ржала.

– Это все. Не знаю я, что это значит.

– Почему сразу об этом не заявила?

– Вот еще. Личная переписка, чего я обязана…

– Не обязана. Но она же подруга твоя, ты бы побеспокоилась хоть…

– Я думала, она просто свалила. Ну, достало ее все, понимаешь? У нее ни парня толком, родоки…

– Я видела.

– Ну тогда понимаешь! Я подумала, просто отрезала она все концы, и все, новая жизнь, понимаешь? Радовалась за нее… Я же не знала, что она…

Подруга Яны наклоняется успокоить хнычущего младенца. Есеня смотрит на младенца в коляске. Тоже девочка. Есеня с трудом отключается от эмоций.

– А когда узнала? Почему не сказала? Чего ждала?

– Стыдно было. Довольна? Скажи спасибо, сейчас рассказала…

– Спасибо.

В каком-то переулке съемка субъективной камерой – кто-то снимает девушку, которая активно играет скромность.

– У тебя глаза красивые…

– Спасибо… Так че, только сиськи показать?

– Только грудь – и пять тысяч твои…

Рука снимающего протягивает девушке купюру.

– Ну не знаю… Наверное, топлес – ничего страшного…

– И не узнает никто…

Девушка смеется – а потом резко, без подготовки, задирает блузку. Видео на компьютере молодого сотрудника. Он показывает Есене и Морозову.

– Ну и, короче, дальше все по такой схеме, полная программа.

– И девушки – якобы просто встреченные на улице?

– Ну да, сюжет такой, во всех видео… Ну понятно, это закос под любительскую, а так постановка, конечно.

– Веденеев, а ты вообще откуда про это знаешь? Порнуху любишь?

– Как и девяносто пять процентов мужчин, так что это норма. На самом деле, если не любишь, как раз подозрительно…

Молодой сотрудник смущается – Есене не до него. Она смотрит на застывшую картинку видео.

– Он видит их такими. Шлюха, которая изображает невинную девушку. Работает как замещение. Встречает на улице и предлагает деньги за секс? Воплощает фантазии свои.