– Тира, где же ты?

– Здесь, – прошептала Валлин над самым ухом и обняла меня за плечи. – Я всегда была рядом, Хильда.

Тон, каким она произнесла последнюю фразу, не оставил сомнений в том, кто она.

– Очень жаль, Тира.

– Кому как, – девушка выпустила меня из рук и крикнула нежити: – Ты знаешь, куда её надо доставить.

Я сжалась в комок и попыталась защититься как могла, что, должно быть, выглядело со стороны жалкой попыткой человека с серьёзным физическим недостатком сразиться с полноценными противниками. И было заранее обречено на провал.

– Ах ты! – взвизгнула Валин и залепила мне пощёчину. Вытирая кровь с разбитой губы, я плюнула ей в лицо и расхохоталась:

– Знаешь, что самое смешное? Это я не могу сражаться с помощью Дара, но ты-то можешь! А всё равно не смеешь, потому что нельзя присвоить чужое, – я сползла на пол, чувствуя, как теряю физические силы, но в тоже время обретаю душевное спокойствие. Хоть какая-то определённость, конец этой пытки сомнениями.

– Ты не Ингрид! – громко крикнула я, вовсе не потому, что надеялась привлечь внимание тех, кто может помочь. Никто не сможет, Тира позаботилась об этом. Наверняка со стороны коридора дверь в её покои выглядела вполне мирно, и изнутри не доносилось ни звука.

Папаша Тео застыл в стороне, будто в ожидании новых приказов, а раз их не было, драург лишь презрительно кривил рот и посмеивался над нашей с Валлин перебранкой, словно давал понять, что его это не касается.

– Я сделаю то, Хильда, что ей оказалось не под силу!

На это раз Тира применила Дар и парализовала меня, превратив в безвольную куклу, не имеющую возможности пошевелиться.

– Думаешь, кто станет следующей невестой короля, после того как тебя найдут. Нет, я пока не скажу, что случится, но ты точно не умрёшь, подруга! – Тира присела рядом и гладила меня по щеке, будто утешала, а в глазах сверкала злорадная радость. – Только станешь неугодной, испорченной и жалкой. А такая не может стать королевой.

– Нельзя оторваться от своей сущности, – твердила я, всё более уверенная в своей правоте. Сейчас я находилась в унизительно-слабом подчинении у некроманта, но, как ни странно, страха не испытывала. Не так, как было с Ингрид, когда мы стояли друг напротив друга по обе стороны цветочного барьера, тянущего головы или бутоны, чтобы ослабить меня.

Тогда всё было страшнее, потому что по-настоящему.

– Ты не обладаешь силой Алой розы. Копия не бывает лучше оригинала, чтобы ни говорил тот, кто инициировал тебя, – и снова засмеялась. Отрывисто, коротко, надсадно. Будто задыхалась.

Представила на минуту, как Коган, кем бы он ни был, уговорил честолюбивую Валлин стать новой богиней Мести, его личный оружием в борьбе против короля. Он и вправду верил, что ритуал даст ему новую Ингрид, или сделал это от отчаяния, понимая, что другую девушку ему не найти?

– Я стала такой, ещё когда Ингрид думала, что всесильна и обвела всех вокруг пальца, – щёлкнула меня по носу Тира. – Прости, но мне некогда делиться с тобой воспоминаниями. Я выполню свою часть сделки и получу корону. Согласись, что девственность не самая большая цена за такой подарок?

– Теродор, забери пленницу и отведи куда следует!

Тира поднялась на ноги и подошла к зеркалу, чтобы поправить причёску.

– Ты потеряла Дар очень кстати, Хильда, – добавила она, провожая меня взглядом в зеркале.

Склизкое прикосновение костяшек нежити пробрало до костей и полностью парализовало волю. Сопротивляться я не могла, но, слава богам, голос у меня не отобрали. Наверное, Тира хотела услышать, как я буду умолять.

– Нет, это не я лишила тебя его. И не Коган, – покачала головой Валлин, обернувшись ко мне в ответ на немой вопрос. – К сожалению, это, наверное, заслуга Ингрид.

И вздохнув с притворной грустью, Валлин махнула папаше Тео.

– Не спешу прощаться, Хильда. Мы ещё не раз увидимся, – улыбнулась она и отвернулась с полным безразличием, будто выкидывала из покоев провинившуюся служанку, на которую не стоило тратить слишком много времени.

– Ты слишком мелка и слаба, Тира, – выкрикнула я на прощание, когда драург почти вывел меня за дверь. – Тёмному началу не научишь, нельзя наполниться чужими силами. Дар надо чувствовать и черпать в нём Тёмную энергию. Без этого не сработает ни один ритуал.

– Именно так, дорогая ярла Виртанен, – раздался из-за спины знакомый мужской голос, заставившей меня на секунду забыть и о прикосновениях нежити, и о затхлом запахе, исходившим от драурга и вызывающим сильнейшую тошноту. И даже о Риге, который так и не дождётся помощи. – Вы как обычно ухватили самую суть.

Я похолодела, но, с другой стороны, уже настолько устала чему-либо удивляться, что если бы не папаша Тео, крепко державший меня, и не противная слабость с не отпускающей тошнотой, присела бы перед Коганом в реверансе со светской улыбкой.

Конечно, это был он. В голове роились тучи вопросов, но я даже не стала пытаться их задать. Скорее бы всё это закончилось – так или иначе!

– Вы очень вовремя, ярл Пьерсон, – улыбнулась я, поворачивая к вошедшему голову. – Мы как раз говорили о вас. И о том, что нельзя создать Алую розу дважды.

– Увы, это так, – пожал плечами Безликий и приблизился. – Но ярла Валлин, по-моему, тоже справляется вполне неплохо, как считаете? Вы ведь не подозревали её до самой последней минуты?

Сейчас Дьяр Пьерсон выглядел таким, каким я никогда не видела его раньше. Расправивший плечи, в белоснежной рубашке, будто собирался на светский приём, и улыбающийся по-мальчишески искренне, он казался человеком, наконец, получившим то, о чём уже не смел и мечтать.

– Я всегда хотел посмотреть вам в глаза. Вот так, близко, – Пьерсон погладил меня по щеке почти с нежностью любовника. – И дотронуться. Но всегда боялся этого.

– Из-за короля? – усмехнулась я и порадовалась, увидев, как потемнели глаза противника.

– Нет, – отрезал Дьяр. – Потому что опасался, что меня затянет в вас, как в омут. Ваш Дар был столь ярким и первобытно-чистым, что заставлял держаться на почтительном расстоянии. Из вас вышла бы великолепная Алая роза! Жаль, что вы поторопились распорядиться своим телом.

И ладонь Пьерсона скользнула ниже, пальцы пробежали по шее, дёрнули завязки накидки, и та упала с плеч, оставив меня в домашнем платье, слишком вольном для того, чтобы принимать в нём посторонних мужчин. Особенно если их взгляд норовил проникнуть в вырез и в конечном итоге оставить меня и вовсе без одеяния.

Жаль, что я не могла сопротивляться! Ещё с одной Тирой это могло бы возыметь действие, но в присутствии драурга и Пьерсона попытки освободиться выглядели наивными и непростительно глупыми. Договориться? В глазах этих двух я видела, что приговор уже вынесен, и ничто не в силах его отменить.