– Отпусти Хильду, – передразнил Безликий и посмотрел свысока. Как индюк, который вот-вот попадёт в суп, но пока с важным видом расхаживает по двору и красуется перед самками и самцами-неудачниками, не обращая внимание на то,ч то повар уже точит нож. – Нет уж. Думаю, она ненадолго развлёчёт меня и сделает это с радостью, ползая у моих ног, если, конечно, не захочет, чтобы я обратил внимание на её сестёр, а потом, вышвырну её из столицы. Или из королевства.

Пьерсон сделал шаг вперёд, выбросил руку со смертоносным лезвием, нацеленным прямо в грудь Рагнара, но тот отскочил в угол. Пьерсон демонстративно вскинул брови и, ухмыльнувшись, медленно, с ножом наперевес, вступил за заветную черту.

– Сделай с ним то же, что и с теми, кто нарушил границы Стылых земель, – выкрикнул король, наклонившись, чтобы погладить по холке Гарма, принявшего облик матёрого волка.

Лицо Пьерсона исказила гримаса ужаса, и он попытался отскочить, но было поздно. Даже для крика, тут же перешедшего в хрип. Рагнар добрался до кресла и рухнул в него, положив рядом кинжал. Он вскоре пригодится.

– Достаточно, уйди, – приказал он зверю, и Гарм, недовольно ворча, сел рядом, облизываясь, как после сытного обеда.

Пьерсон лежал на полу, словно сломанная кукла и тяжело дышал. Зверь не столько истерзал физическую оболочку, как выпил магическую сущность. Да так, что нарушил и здоровье жертвы.

Рагнар присел на корточки перед Безликим, лицо которого напоминало предсмертную маску человека, погребённого под тяжестью собственных грехов.

– Мало иметь королевскую кровь, Дьяр, надо быть королём. И статус тут ни при чём, – спокойно произнёс он и похлопал жертву Мглы по щеке. Та открыла глаза и попыталась дотянуться до валявшегося неподалёку кинжала. Рагнар отбросил его как можно дальше. – Я бы мог пощадить тебя сейчас, казнив прилюдно или сослав в далёкие земли, из которых мало кто возвращается. А добираются до них и того меньше. Но ты тронул Хильду, поэтому я завершу нашу вражду здесь и сейчас.

Лезвие кинжала вошло под рёбра, Рагнар, не отрываясь, смотрел в лицо Безликому, пытающемуся выдернуть клинок и одновременно сыпавшему проклятиями.

– Я бы мог убить тебя сам и не стал бы мучить. Но извини, когда Гарм явился ко мне пару месяцев назад, я выпросил у стража Мглы помощь Хильде защиту, а взамен пообещал отдать ему королевский Дар. Такой, как у тебя. Так что извини, неназванный кузен, но обещание дороже милосердия.

И Рагнар встал, с жалостью посмотрев на поверженного. Гарм не будет церемониться и напитается Даром на долгие годы вперёд. Тот, в ком течёт королевская кровь, имеет особые способности, по силе несопоставимые с Даром остальных.

А Пьерсон ещё и долгие годы развивал их силу, добровольно переняв от наставника роль Когана. Всё, чтобы дорваться до власти и унять сжирающее с самого детства пламя зависти. Дьяр во всём старался превзойти Рагнара, только чтобы доказать себе, что когда-то станет королём, как напевала ему мать.

Король отошёл к двери и оглянулся. Зверь скоро покончит с последним Коганом. Нарыв надо было вскрыть, иначе он бы дал новый, глубже прежнего.

– Эй, кто-нибудь, сюда, – позвал Рагнар стражу, убедившись, что зверь отступил в тень. Ярко-синие глаза Гарма вспыхнули и погасли. Сытый зверь затаился. Рагнар исполнил свою часть договора.

Сознание возвращалось медленно. Я парила во тьме, чувствуя лёгкость, словно была пушинкой, падающей на дно колодца. А потом небо и земля поменялись местами, и меня стало тянуть вверх, к кружку света.

– Хильда, девочка моя, просыпайся, – голос мамы был тем канатом, за который я ухватилась, чтобы иметь хоть какой-то ориентир. Вздохнув, приоткрыла глаза и тут же почувствовала боль в груди.

– Что с его величеством? – вскочила я, перепугав маму, сестёр и Альму, столпившихся возле меня. Оглянувшись, поняла, что нахожусь в своей комнате, а за окном уже глубокая ночь.

– Ложись, Хильда, тебе нельзя нервничать, – произнесла мама, убрав влажную повязку с моего лба. – Всё хорошо.

– Альма, – позвала я кузину, чем вызвала гримасу недовольства на лице Виленны, но возражать та не стала, хотя места у постели не уступила. – Чем всё закончилось? Король ранен? Безликий сбежал?

Я сыпала вопросами, боясь услышать ответы. Несмотря на слабость и лёгкое головокружение, свесила ноги с кровати, собираясь, накинув одежду, немедленно отправиться к королевским покоям. Возможно, Рагнару нужна если не помощь, то поддержка.

– Мы победили, – улыбнулась кузина, и по её сверкающим глазам я поняла, что так и есть. – А ярл Пьерсон погиб. Туда ему и дорога!

– Его величество просил известить его, когда ты очнёшься, – перебила Альму Виленна, снова перетягивая внимание на себя.

– Да, можно идти прямо сейчас, – кивнула я, радуясь, что увижу Рагнара.

– Никаких идти, – тоном, не терпящем возражения, сказала мама и усадила меня обратно на подушки, внимательно посмотрев в глаза. – Я немедленно отправлю горничную известить его величество.

– Я могу это сделать, ярла Виртанен, – Марта, наконец, получила шанс заявить о себе и, протиснувшись вперёд, с чарующей улыбкой светской дамы присела в реверансе.

– Хорошо, иди, – распорядилась Виленна, благосклонно кивнув девушке. – Оставьте нас наедине.

И посмотрев на Альму, мама добавила:

– Пожалуйста!

Кузина наклонила голову и, пожав мне руку, направилась к двери.

Вскоре сестры, пожелав мне скорейшего выздоровления, тоже потянулись к выходу.

– Хильда, я хотела сказать тебе первая! – выпалила Виленна, улыбаясь и в то же время вытирая набежавшие слёзы. – Целитель сказала, что ты ждёшь ребёнка. Король уже знает.

Мама обняла меня крепко, но так бережно, словно я была стеклянной. Кровь бросилась мне в лицо, ладони стали потными, а на глазах вступили слёзы.

– Это точно, мама? – прошептала я, ощущая в груди тёплый огонёк.

Она принялась рассказывать самым подробным образом всё, что сказала целитель. Что я в положении уже больше месяца, а истечение крови – вполне обычное дело первых месяцев, что Дар, возможно, исчез, чтобы не мешать малышу развиваться. Конечно, это очень необычная реакция, но где-то в трактах целительница встречала упоминание о чём-то подобном.

А я слушала и бездумно улыбалась, радуясь и одновременно опасаясь, что всё это сон, и я скоро проснусь в жестокой реальности.

– У меня будет сын, – произнесла я, прервав маму и положив ладонь на ещё плоский живот.

– Дай Всеблагой нам эту милость, – кивнула Виленна и отвела взгляд. – Только пока не говори королю о сыне. Чтобы потом…ну, ты понимаешь, не разочаровать его величество.

– Мама! – прикрикнула я на родительницу от возмущения. Нет, это же надо омрачить такой момент! – С чего ты взяла, что я не права? Говорю же, чувствую.