Сейчас, после той приватной беседы, Ковальскому вдруг захотелось вцепиться в шею Ратцингера и придушить. Однако он тут же поймал себя на мысли, что это всё равно ничего не решит. Лишний конфликт в команде сейчас будет только во вред.

В очередной раз Ковальский прогнал в голове все события в Египте. Что именно им всем было известно на данный момент? Сперва египетских сеттитов предупредили их соратники из Москвы, что оперативная группа намерена отыскать Омбос. Убийца явился в храм Ра через тайный ход и устроил засаду, а жрец затаился в храме Шу. После скоропостижной гибели жреца сеттиты, как казалось беглецам, на время были дезориентированы. Это позволило отряду успешно проникнуть в храм Тефнут, избежав засады культистов. Сеттиты если и побывали на острове Тути, то уже после того, как беглецы покинули Хартум. Осознав, что их обошли, сыновья Сета послали двух убийц в храм Геба с заданием раз и навсегда покончить с надоедливыми оперативниками. Но и здесь ничего не вышло: благодаря смекалке и командной работе все пятеро выжили и успешно достигли храма неба.

Последний храм, успокоил он себя, а там авось и до Омбоса недалеко.

Как бы ему того ни хотелось, без статуэтки Нут попытки Ковальского по привычке просчитать дальнейшие действия были тщетны. Он понятия не имел, что конкретно ждёт их в недрах горы, но смел надеяться, что им удастся отыскать указание на местоположение Нубета.

Только бы способ шифровки не поменялся!

А дальше мелочь: проникнуть в тайный город незаметно и без жертв. Останется только вызвать помощь, и всё благополучно закончится. Из доступных средств связи, к сожалению, был только радиотелефон Алисы, который она специально держала выключенным с целью экономии заряда батареи. Девушка намеревалась включить его только в том случае, если группа всё-таки отыщет Нубет и будет готова вызвать подмогу.

Раздумья Ковальского прервались, когда шедшие впереди Ратцингер и Алиса остановились как вкопанные, уставившись на склон, ведущий к озеру. В свете клонившегося к закату суданского солнца на него пала отчётливая тень там, где склон был срыт и где располагался вход в храм неба.

Мы наконец-то дошли.

Путь под горку оказался гораздо проще. Все трое, резво переставляя ноги, спустились почти к самой кромке озера и замерли перед вырубленным в скале портиком с колоннами, капители которых походили на тюльпаны. Это сооружение напомнило Ковальскому храм Шу, только вмурованный глубоко в толщу горы.

Проще, чем могло бы показаться.

Сюда заблокировать дорогу и никого не пускать было гораздо проще, чем к остальным храмам. И тем не менее сеттиты опять-таки не выставили никакого оцепления. Предпочитали действовать внутри, скрытые от посторонних глаз в недрах затерянного святилища. Так было в храме Ра, Шу и Геба. И, скорее всего, должно было повториться и здесь.

Ковальский вынул из-за пояса свой полиамидовый пистолет, снял его с предохранителя и взглянул на вход в храм Нут так, словно собирался сунуть голову в пасть ко льву.

– Идём, – скомандовал он шёпотом. – Держитесь рядом.

Ратцингер почти прижался к могучему телу федерала. Алиса достала из сумки фальшфейер и зажгла его, собираясь развеять непроницаемую тьму древнего храма. Раздалось громкое шипение, и фасад озарило алое сияние. Девушка тут же бросила красную шашку, точно это была ядовитая змея. Фальшфейер упал вниз и покатился по лестнице, Ковальский следил за проходом, держа пистолет наготове. Но ничего не произошло.

Осторожно ступая, чтобы производить минимум шума, они вошли внутрь, под каменный потолок, подпираемый двумя рядами колонн. У дальней стены виднелся простенький алтарь, но на нём ничего не было. Ближе ко входу беглецы увидели колодец винтовой лестницы, уходившей по спирали вниз.

Алиса подхватила фальшфейер, и все трое зашагали по ступеням. Чем глубже под землю они спускались, тем отчётливее слышался ритмичный металлический скрежет, то нараставший, то слегка ослабевавший.

Снова какие-то проклятые механизмы…

На всем протяжении поездки на плато Дарфур Ковальский не переставал спрашивать себя, какое испытание их ждёт в обители Нут, матери Сета. Но когда они с Алисой и Ратцингером пересекли порог главного зала, федерал увидел такое, что даже в страшных снах не смог бы вообразить.

Представший перед ними подземный зал был абсолютно идеальной сферической формы. Трое беглецов стояли на своеобразном балконе, обрывавшемся всего в паре метров от дверного проёма. Дальше зияла пропасть. Здесь не было ни пола, ни стен, ни потолка – одно плавно перетекало в другое, образовывая пустоту в форме шара. Наверху виднелись барельефы, изображавшие сотни звёзд на небесах. Далеко внизу сферический пол зеркалил потолок с той лишь разницей, что из каждой такой звезды вверх торчал длинный острый металлический шип.

Лучше здесь не оступаться…

Посреди зала возвышалась толстая металлическая труба, служившая направляющей. От неё отходили семь горизонтальных вращавшихся балок, шарнирно закреплённых с направляющей. Каждая из них венчалась ещё одним вертикальным штырём. На конце этих штырей медленно вращались каменные шары различных цветов. У каждый сферы была своя скорость вращения вокруг своей оси и центра зала. На самом верху направляющей была горизонтально установлена гранитная плита круглой формы около пяти метров в диаметре.

Весьма знакомая картина…

– Это модель Солнечной системы, – прочитал мысли Ковальского Ратцингер.

– Но она неправильная, – возразила Алиса. – Почему солнце вращается четвёртым от… плоской Земли?

– Эта модель соответствует представлениям египтян о нашей Солнечной системе той эпохи. По их мнению, Земля была плоским блином, вокруг которого вращались все известные тогда планеты, включая Луну и Солнце.

Немец указал пальцем на третий шар серого цвета и четвёртую сферу из полупрозрачного камня, внутри которой как будто теплился огонь.

Ковальский почувствовал, как инстинктивно напряглись мышцы его бычьей шеи.

– А вас ничто не настораживает? – спросил он вполголоса.

– Не думаю, – обескураженно ответил Ратцингер, Алиса хранила молчание.

– Если этому храму несколько тысяч лет, а перед нами модель Солнечной системы той эпохи, то почему внутри солнца горит пламя, а весь механизм до сих пор вращается?

По исказившимся лицам своих напарников Ковальский понял, что теперь они осознали то же, что и он.

На стук в дверь следователь Остап Афанасьев даже не отреагировал, будучи полностью погружённым в материалы дела. Разрешив войти, он медленно поднял глаза от папки, продолжая согбенно сидеть за своим дубовым столом. В дверном проёме стоял его помощник Георгий, на лице которого читалось воодушевление.

– Остап Борисович, вы приказали, чтобы я нашёл доказательство причастности наших беглых сотрудников к культу?