Нашёл стаканчик, в который кофе в автоматах на парковках наливают. Вспомнил, что эти стаканчики Валенов брал, так сказать, на всякий случай. Налил чаю из котелка, посмотрел в стаканчик — на поверхности плавает какая-то трава, принюхался — ничем не пахнет.

— Сено, что ли, — задумчиво произнес Дарьян.

— Странный вы, милок, из кружки моей пить не захотели, а из стакана, в который я травку для чая насыпал — с удовольствием, — протянул старик.

— Так, хватит с меня этой растительности! — рявкнул Дарьян.

— Брось, дорогой друг, я такими вещами не балуюсь, в отличие от вас, туристов — наркоманов, — подначил его дед и продолжил: — Пей, не переживай, эти травки для здоровья полезны.

Не понимая, зачем и как, но Покровский вдруг поверил старику. Возможно, потому что очень сильно хотел пить?.. Тем более, по запаху трава мяту напоминала, да и маленький мятный листочек в стаканчике плавал. Сделал глоток и только после этого дед добавил, что травка эта, в общем-то, от диареи, проблемы у него с пищеварением. Дарьян вспыхнул, кинул стаканчик деду в ноги, рявкнул по-английски: «Attention!» и взял котелок, надеясь, прямо из него сделать глоток чая… А в котелке-то пусто! Израсходовал, бедняга весь чай на кружки. Со злости бросил котелок туда же — под ноги старику. И пошел искать свой рюкзак. Старик спокойно поставил кружку, котелок, достал из сумочки маленький термос. Да, да, из небольшой, тряпичной сумочки! Где он ее взял — тайна, покрытая мраком. Дед открыл крышку и запах душистого горячего чая в тот же миг долетел до Дарьяна. Эх, придется со стариком мириться. Тем более, что ветерок холодный подул, а толстовку его любимую, кто-то стащил. Мы-то знаем, дорогие читатели, что это была Юля…

А Петр Ильич уже поймал жадный взгляд Дарьяна, улыбнулся, налил в крышку-кружку от термоса чай, и протянул парню. Тот осторожно взял, сделал глоток, ожидая, что вот-вот старик добавит какую-нибудь гадкую информацию про этот напиток, издающей дивный аромат. Однако, ожидания парня не подтвердились, старик сдернул последнюю сосиску с палки, на этот раз пожаренную в меру, и целиком затолкал ее в рот. Пару раз пожевал, проглотил и продолжил историю про Великую Отечественную Депрессию. Правда сбился в хронологии и начал рассказ почти сначала.

— Дед, ты это уже говорил… — заметил Дарьян.

Старик замолчал, вытянул к костру протез. Кстати, на ногах в этот раз у него были забавные резиновые розовые сапоги в цветочек.

— Ты ребенка ограбил? — пошутил Дарьян и прилег, наконец, на пенку, держа в руках кружку с чаем.

— Внучка выросла, а мне в самый раз.

— У тебя внучка сорок четвертый размер носит? — хмыкнул парень. У старика забегали глаза. — Так что с тобой сделали-то после того, как ты, ветеран, в голод поселок погрузил?

— Да что ж со мной сделают-то, мне пять лет всего было! — расхохотался старик.

Дарьян подавился чаем. Старик резко вскочил.

— Ладно, хватит глаголами разбрасываться, пора выдвигаться! — бодро произнес он, — Марфа, кыс-кыс-кыс! Курица выбежала из леса, держа во рту ящерицу. — Выплюнь, дура! — рявкнул дед, курица послушалась.

— Куда собрался? — спросил Дарьян.

— К группе тебя отведу, — ответил старик.

— Сами вернутся, — холодно произнес Дарьян и отвернулся к костру, попивая чай.

— Да и шубу тебе надо бы вернуть, извиниться перед доя… — поправил сам себя старик, — перед той самой красавицей Мэри, в общем.

— Дед, я смертельно ранен. Некий, мягко говоря, осел подстрелил меня в ж…, в попу. Если ты собрался в поселок, то, может, сам отнесешь эту шубу? Тем более, уверен, кража — твоих «лап» дело.

— Неуважительно вы, голубчик, с дедушкой разговариваете, неуважительно! — протянул старик, покачивая головой.

— Дед, я по твоей милости жил на Бейкер — стрит и считал себя Ватсоном… Молчал бы лучше, — сделал еще глоток Дарьян.

— Хорошо, — подозрительно легко согласился дед, — тогда присмотри за Марфой, — предложил он, сделал пару шагов и остановился.

Дарьян повернулся — перед ним стояла курица. Несколько мгновений она смотрела ему в глаза, затем резко напала и принялась клевать, издавать какие-то непонятные звуки.

— Да ладно, ладно, пойду с вами, только убери её от меня! — закричал Покровский, отмахиваясь от Марфы, которая после этих слов сама остановилась и вернулась к ногам хозяина.

— Чокнутая семейка, — фыркнул Дарьян, аккуратно поднялся с пенки, скрутил и убрал ее в палатку. Старик хитро улыбался…

Поселок Закусь

Дискуссионная беседа между главой поселка и бандой дикарей-туристов, продолжалась несколько часов. Квазимодо, как только мог, демонстрировал собственную важность, как бы намекая на то, что здесь, в Закусе он — царь и Бог. Когда его заносило на вершину Олимпа, баба Соня вмешиваясь в разговор. Квазимодо несколько раз напоминал какой огромный ущерб туристы нанесли поселку, и что просто так он отпустить их не может. Туристы же, каждый по отдельности, вставляли свои «пять копеек» в разговор. Лишь Тощий не хотел разговаривать. Он сидел и думал, что нужно срочно раздобыть какую-нибудь еду. И наконец, под «шумок», уполз с глаз долой на запах вкуснейшей выпечки кондитера Мюррэя Толстикова. Кстати, запах корицы буквально заполнил весь поселок. Заурчало в животах у всех, даже у главы, который совсем недавно съел почти килограмм шашлыка.

В конце — концов, Соне Бельмондо эта бестолковая дискуссия надоела, и она приняла, как ей казалось, правильное решение…

— Значит, так, — решительно проронила бабка. Все замолчали и уставились на нее. Все, кроме Могильникова, ведь тому, разумеется, было совершенно неинтересно слушать не только бабку, но и всех остальных. Он спал. Будить патологоанатома не рискнул никто — даже Соня Бельмондо, ибо даже у нее, суровой бывшей надзирательницы, он вызывал странные чувства, похожие на страх. — Предлагаю на сегодня остановить уже этот бардак и всем отдохнуть. Завтра отработаете у нас в поселке на общество, потом можете быть свободны, — продолжила бабка.

— Но! — попытался возразить сначала Квазимодо, а потом и все остальные.

— Не обсуждается! — твердо прервала оппонентов Соня, затем продолжила: — Ночлег вам предоставим, однако, руководитель ваш будет ночевать у нас в доме под нашим присмотром.

— Я отказываюсь! Нам нужно выходить! Может, денег вам дать? — тут же возразил Валенов, при том, что денег у них, разумеется, в свете непредвиденных трат на поезд, не было: — Тратить лишние день — два мы ни в коем случае не можем! — Роман встал из-за стола. Глава встал следом и принялся разминать руки.

— Я согласна с Романом Александровичем! — вмешалась Элина. — У нас билеты куплены на обратную дорогу, и ограничены сроки похода!

— И я согласна! Мы, возможно, начудили у вас в поселке прилично, но говорим вам, что это лишь