Она сумела превратить грубое животное половое влечение Коула в трепетную нежность. Коул не знал, что еще способен на душевное тепло и ласку. Половое влечение к леди Анструтер он испытывал давно, теперь уже герцог мог признаться себе в этом. Однако его отношение к графине постепенно менялось. И теперь он испытывал к этой женщине уважение.

Он восхищался ею, хотя часто не соглашался с ее утверждениями. Вернее, не часто, а всегда.

Она вдохновляла его на новые свершения, давала силы жить, то провоцируя, то усмиряя. Имоджен гасила его приступы гнева и агрессии, проявляя терпение и демонстрируя недюжинные душевные силы, а порой и выказывая сочувствие.

Леди Анструтер действительно была достойна восхищения! Коул готов был превозносить некоторые проявления ее характера, которые прежде его бесили, – мужество, дерзость, неиссякаемый оптимизм.

При этом Имоджен всегда с пренебрежением относилась к политике. Она была прямой противоположностью всем его близким, членам семьи Толмедж, в которой вырос Коул. Происхождение Имоджен и ее невежественный идеализм вызвали бы презрение у отца Коула. Его матери не понравились бы слишком открытая улыбка графини и ее привычка говорить правду в глаза.

Сестра Коула осудила бы «безвкусные» вызывающие наряды леди Анструтер и назвала бы ее выскочкой, приспособленкой за то, что она заняла высокое положение в обществе не по праву рождения, а благодаря выгодному замужеству.

А сам герцог? Разве изначально он не винил леди Анструтер во всех грехах? Он поступал так в силу своего воспитания, а еще потому, что искал причины не любить ее.

А вот Роберт, дорогой старший брат Коула, его верный преданный друг, истинный достойный наследник титула Тренвитов, – он бы сразу полюбил Имоджен.

Рассудительный, всегда погруженный в себя, Роберт испытывал тягу ко всему красивому и необыкновенному. У него была душа художника, мягкая и отзывчивая. По натуре Роберт был философом и вел созерцательный образ жизни.

О, какой замечательной парой стали бы Имоджен и брат Коула! Они прекрасно подходили друг другу.

Комок подступил к горлу Коула. Жизнь представлялась ему клубком трагических хитросплетений. Если бы Роберт не погиб, Коул не познакомился бы с Джинни. Горе, которое он тогда испытывал, возвращаясь с похорон, толкнуло герцога в объятия одной из «кисок». А потом Коул, не находивший себе места от отчаянья, отправился в опасную командировку, которая закончилась в турецкой тюрьме.

А что произошло бы, если бы Роберт остался жив? Возможно, Коул и его старший брат соперничали бы сейчас, пытаясь снискать благосклонность прекрасной вдовы графа Анструтера. И кому из них улыбнулась бы удача? Кто одержал бы победу?

– Вы выглядите несколько уставшим, Тренвит. – Голос полковника вывел герцога из задумчивости. – С вами все в порядке?

– Да, полковник, я прекрасно себя чувствую, – пробормотал Коул. – Извините.

Его вдруг осенило. Он понял, что все ответы таятся в прошлом Имоджен. Как он раньше этого не видел? Коул отошел от полковника, озабоченно потирая лоб. В последние дни он наводил справки о леди Анструтер, урожденной Имоджен Причард, и выяснил, что она выросла в обеспеченной семье в доме на Слоун-стрит. Ее детство было вполне благополучным. Затем дела ее отца, представителя среднего класса, пошатнулись из-за огромных долгов, и он перевез семью в Уоппинг. Условия жизни быстро ухудшались из-за недостатка средств. Коулу не удалось установить, когда и где Имоджен окончила курсы медсестер, но он узнал, что она проработала в больнице Святой Маргариты всего несколько лет, прежде чем познакомилась с лордом Анструтером. Судя по полученным сведениям, в ее жизни до того, как Имоджен стала графиней, не было ничего необычного, темного, тайного.

И тем не менее она постоянно намекала на какие-то трагические страницы своей биографии. И трагедия эта явно заключалась не в том, что ей не хватало денег на жизнь. Здесь речь шла о чем-то большем…

Но о чем именно? Эта женщина, закутанная в яркие шелка, была загадкой, которую Коул должен был непременно разгадать.

Имоджен стала для Коула настоящим искушением. По ночам он грезил о ней. Недавно Коулу приснился странный сон. Он снова увидел комнату с красными обоями в заведении «Голая киска». Но вместо бледной робкой черноволосой Джинни с ним в постели была сильная, гибкая и дерзкая Имоджен, неукротимая львица с золотисто-рыжей гривой. Он хорошо разглядел ее лицо, веснушки, чувственные губы.

Имоджен осыпала его жаркими поцелуями и пылкими бесстыдными ласками. Проснувшись, Коул почувствовал, что его член готов к семяизвержению. И чтобы излиться, Коулу достаточно было дотронуться до него.

Порой Коул ощущал себя предателем. И чтобы очистить совесть, он решил предпринять еще одну попытку найти Джинни. Последнюю попытку.

Возможно, Джинни – это была кличка одной из «кисок», проститутки по имени Флора Латимер. И она, вероятно, погибла. При мысли об этом у Коула сжималось сердце. Однако оставался шанс, что Джинни была жива. Она сменила имя и начала новую жизнь.

Если это так, значит, она не хотела, чтобы Коул нашел ее.

Где только он ни искал свою Джинни – в Америке, на континенте, здесь, в Лондоне! Но все попытки найти ее были безрезультатны.

За три года Джинни могла сильно измениться. Во что она превратилась сейчас? Коул не мог повернуть вспять время. Но если эта женщина нуждалась в помощи, находилась в беде, в опасности, он готов был сделать все ради ее спасения! Джинни когда-то зажгла свет в его душе, и он не забыл об этом.

Герцог тряхнул головой, выходя из задумчивости. Будь прокляты условности и правила приличия, принятые в обществе! Он вдруг почувствовал неодолимое желание прямо сейчас пригласить Имоджен на танец. Пусть даже в ее бальной карточке записано имя другого партнера. Коул больше не мог смотреть на то, как руки светских щеголей обвивают стройный стан графини. Герцог чувствовал, что еще немного и он выйдет из себя! И тогда этим напомаженным хлыщам несдобровать!

Он не стал дожидаться, пока танец закончится, и, решительным шагом выйдя на паркет, приблизился к Имоджен и ее партнеру, темноволосому франту. Партнер под звуки вальса Шопена на несколько мгновений выпустил графиню из объятий, как это полагалось по ходу танца, и герцог этим воспользовался. Он быстро оттеснил франта в сторону и занял его место. Молодой человек, оставшись без партнерши, с обиженным видом побрел к камину, где стояла группа джентльменов.

Коул произвел свой маневр так ловко, что Имоджен даже не расплескала шампанское, бокал с которым держала в руке во время танца. Она вообще не проявила никаких эмоций, как будто не заметила, что у нее сменился партнер. Но герцог знал, что это не так. Он сжимал ее теплые пальцы в своей руке, ее тело было гибким и податливым.

Коул вдруг осознал, что эта женщина создана для него. Ком подступил к горлу, и ему стало трудно дышать от накативших сильных эмоций. Он притянул Имоджен близко к себе, нарушая все писаные и неписаные правила хорошего тона.