Николас безрадостно рассмеялся.

— Вы переоцениваете мое влияние на него.

— Я удивлен, что вас это ничуть не расстраивает, — сказал Мудрец, выковыривая из зубов орех. — Быть принцем Кайта — и столь беспомощным.

Николас придерживался о себе другого мнения, и на него нахлынула волна негодования.

— О, я весьма зол по этому поводу. Меня изумляет, почему Дарэк так упрям, когда речь заходит о лорнгельдах, ведь наш отец держался противоположной позиции.

Брандегарт сочувственно кивнул:

— Жаль, что Бог не сделал вас старшим сыном. И Атайя не родилась мальчиком.

— Поверьте мне, ваша светлость, я сам над этим не раз задумывался. Иногда мне хочется, чтобы Дарэк… — Николас осекся, вспомнив, что однажды чародей уже заставил его рассказать больше, чем он собирался. — Однако Атайя тоже права. Силой проблемы Кайта не решить. А ее учитель, мастер Хедрик, считает, что ей судьбой предначертано изменить жизнь лорнгельдов. Он заранее знал, что ей предстоит возглавить кампанию. И поскольку он был ее учителем, то моя сестра, несомненно, идет по верному пути.

Глаза Брандегарта засветились от задора, и принц заподозрил, что выдал ему нечто слишком значительное, сам того не понимая. Но не успел он придумать равноценный вопрос, как раздался бойкий стук в дверь, возвещавший прибытие Тулиса — управляющего. Он вошел в кабинет, небрежно кивнул Николасу и поклонился хозяину.

— У нас небольшая неприятность, ваша светлость. Слуга его высочества решил вернуться в поместье без него. В свете неблагоприятной погоды мы хотели предложить ему… остаться на ночь.

— Неблагоприятной… что?

Николас метнулся к окну и распахнул ставни. Глазам стало больно от искрящей белизны. Снег валил такими хлопьями, что за ним едва виднелся двор, который плавно переходил в небо. Буран закончится не скоро.

Невероятно! — встревоженно подумал он. — Мы не так долго играли…

Разве можно что-то рассчитать, когда вмешивается колдун?

У лорд-маршала застрял ком в горле. Он вдруг понял, что это не природная метель, ее создал Брандегарт. Он сам видел, как мудрец накладывал заклинание, но не чтобы утихомирить ветер, а чтобы вызвать буран, и тогда его гость не сможет уйти. Ранальф, должно быть, что-то почувствовал и догадался об уловке. Иначе наемник не решился бы бросить его и не поскакал бы предупреждать Джозефа и остальных, что принц в опасности.

Николас попытался сглотнуть слюну, но не смог. Горло стянуло, словно на него набросили петлю. Планы Мудреца заходили дальше, чем азартная игра, и принц проклинал себя за то, что не понял этого раньше. Неудивительно, что ему позволили выиграть: так проще заманить остаться дольше. Тем не менее, очевидно, не все шло по расчету мага. Брандегарт стучал пальцами по эмалированному столу. Он явно не ожидал, что Ранальф попытается бежать, но старался скрыть раздражение.

— Чутье подвело меня, — отметил он с напускным спокойствием, с гордостью глядя на бурю. — Наверное, старею. Уже сорок два года. Хотя не хочу этого признавать.

Судя по тону, он так вовсе не думал. Когда заметил ужас на лице принца, то не стал больше лицемерить, и дружелюбную улыбку сменил злостный оскал. Николас понял, что он попал в ловушку.

— Где он сейчас? — спросил Мудрец, искоса посмотрев на управляющего.

— В большой зале. Приказать, чтоб его привели?

Брандегарт кивнул, Тулис поклонился и вышел, бесшумно закрыв за собой дверь. Когда он вышел, чародей тихо засмеялся.

— Какая самонадеянность полагать, что он сможет преспокойно уйти из моего замка. Узнаю Ранальфа.

У Николаса отвисла челюсть.

— Откуда вы знаете…

Тут в каждой клетке его мозга будто забили тревожные колокола. Он понимал, что шансы сбежать ничтожны, но почему-то рванул к двери.

Колдун даже не поднялся с кресла, только едва повернул голову.

— Я бы не советовал вам прикасаться к дверной ручке, мой принц.

Николас услышал предупреждение слишком поздно, чтобы остановить руку. Он схватился за железо, и от пальцев до плеча потекла волна боли. Принц крикнул в шоке, попытался оторвать ладонь, но неземной холод приковал его к ручке.

Брандегарт неспешно подошел к гостю, прошептал пару слов, и снял его руку. Боль прошла, но на коже остался лед.

— Боюсь, мне придется настоять… — начал Мудрец, ведя его обратно к игральному столу. — Ваш слуга умен. Только самый подозрительный колдун догадался бы, что буря ненастоящая. Однако его чувствительность усложнила положение дел. И теперь я вынужден применить силу, чтобы вы задержались у меня чуть дольше.

Чародей передал ему шелковый шарф, чтобы перевязать руку. Через пару минут — самых долгих и мучительных минут в жизни Николаса — в коридоре послышались шаги. Они звучали все громче и громче, приближались. Потом стал различимым поток проклятий, женского смеха, удар тела по панельной стене. Вошел Тулис, два стражника, которые направили алебарды на шею пленника. Яростное лицо Ранальфа украшал синяк под скулой. К удивлению принца, руки наемника не были связаны: они сжимались и разжимались, так им хотелось задушить какого-нибудь сарца.

Еще больше его изумила женщина в атласном платье, которая вошла вслед за ним. Он едва ее узнал: настолько сильно изменилась островитянка с момента их встречи в Кайте. В рыжие волосы были вплетены ленты, на идеально облегающем фигуру наряде светился жемчуг. В глазах знойной женщины не осталось и следа крестьянской наивности. Дриана почувствовала его взгляд, но лишь отбросила назад локон и самодовольно улыбнулась, будто Николас был просто очередным мужчиной, очарованным ее красотой.

— Это слуга принца, ваша светлость, — представил Ранальфа Тулис, пихнув его вперед.

Управляющий хотел заставить гостя поклониться, но тот только громко харкнул на ковровый пол.

Брандегарт широко улыбнулся в восторге от оскорбления.

— Ранальф. Ранальф Осгут. Дриана сказала, что видела тебя, но я не поверил. — Мудрец одарил принца косой ухмылкой. — Вы связались с людьми весьма сомнительной репутации, мой принц.

— Это точно, — огрызнулся островитянин, окинув сердитым взглядом чародея и его даму.

— Все еще служишь наемным убийцей, Ранальф? — радостно спросил Брандегарт. — Предоставляешь свои услуги принцу Кайта? Это получше, чем графу Таселю, но ты почему-то примыкаешь к проигрывающей стороне в любой битве.

— И мы теперь твои пленные, так?

Чародей снисходительно цокнул языком.

— Вы обижаете меня. Было бы жестоко позволить вам заблудиться в метель и замерзнуть до смерти. Ты — солдат, Ранальф. Или по крайней мере был им. И тебе известно, что такое буран. — Брандегарт вздохнул. — Ты немного подпортил дело, мой друг. Я собирался разместить вас на ночь, а утром послать домой. И сейчас намереваюсь сделать то же самое, однако вы теперь почему-то твердите, что являетесь моими заложниками.