Анна вспомнила мерзкую морду существа, которое пыталось пролезть через портал в наше время. Наверняка динозавр, если это был именно динозавр, и укусил Парамонова за бок.

– Теперь все становится ясно! – провозгласила Инга Валерьевна. – Этот Парамонов всегда был человеком вороватым и себе на уме. Он каким-то образом сумел пролезть в портал и оказался в 1799 году. Побывал там несколько раз и принес одни и те же часы. Мы ведь выяснили, что каждый раз ты попадаешь в один и тот же день, в один и тот же час прошлого. То есть часы, которые он унес до этого, опять стояли там на каминной доске!

У Анны мелькнула какая-то мысль, но ее спугнул визг Ярика:

– Ааааааа! Что это? Монстр вернулся!

Он побежал прочь из беседки, а Кирилл со злобной ухмылкой поднял с пола уродливую фалангу рептилии, увенчанную длинным загнутым когтем.

– Тут на полу еще парочка таких же! – сказал он. – То, что осталось от Чертяковского монстра.

Инга Валерьевна без боязни взяла коготь, рассмотрела его и заметила:

– Палеонтологи отвалят вам за это миллионы. Наверное, несчастному монстру отрубило его пальчики, когда портал внезапно закрылся. И искалеченный монстр остался в своем мире, а его конечности – в нашем!

– Несчастный монстр! – прошипел Броник, махая братцу, чтобы тот возвращался. – Посмотрите, во что он превратил Парамонова! Разодрал ему весь бок!

– На то он и монстр! – заявил Кирилл. – Интересно только, если нам удалось покалечить чудище, то, значит, даже если портал снова откроется, то оно больше сюда не сунется, потому что сейчас сам истекает кровью в своем мире или, возможно, уже стал завтраком для себе подобных здоровых особей?

Инга Валерьевна энергично кивнула головой:

– Значит, полезут другие! Наверняка таких монстров там не один и даже не два. Дело в другом – почему Парамонов очутился вдруг не в восемнадцатом веке, а в эпохе динозавров?

– Ошибся дверью! – хохотнул Броник. – Такое бывает. Лучшее подтверждение принципа «Жадность фраера сгубила». Захотел слямзить часики снова – и очутился вместо дворцового комплекса в месте, которое было на месте «Чертяково» сто миллионов лет назад!

– Странно только, что до этого он в выборе не ошибался! – произнес задумчиво Кирилл.

У Анны снова мелькнула мысль, которая пришла ей в голову незадолго до этого, но, как ни старалась, она не могла поймать ее.

– И как он вообще на портал вышел? Он что, тоже обладал даром им управлять? – спросил Броник. – Жаль, что он ничего нам поведать не может! Интересно, у него были сообщники?

– Горянские! – уверенно заявила Инга Валерьевна. – Если кто его и послал в прошлое украсть из дворца драгоценности, то именно они. Это вполне в их духе. А потом, если что, они и от опасного свидетеля избавиться могли. Причем убивать его не требовалось, толкнули в портал, из которого вылез Чертяковский монстр, и дело с концом!

– Но Парамонов неплохо, судя по всему, устроился даже в эпоху динозавров, – заключил Ярик, – сколько там продержался, удивительно! И даже оружие себе смастерить сумел. Может, смотаться туда и принести парочку яиц динозавров? Они еще побольше принесут, чем все княжеские цацки, вместе взятые!

Кирилл холодно заметил, указывая на тело Парамонова:

– Не исключено, что он тоже так хотел поступить и поплатился за это. Что мы будем делать с телом?

Инга Валерьевна предложила зарыть его в саду, а Броник придумал снова открыть портал и выпихнуть его в другую эпоху. Только Анна предложила передать тело родственникам Парамонова. Она была поражена жестокосердию своих товарищей.

Слово взял Кирилл.

– Аня, я понимаю твою заботу о Парамонове, но ему уже ничем не помочь. Думаешь, его родственникам будет приятно узнать, что им закусил динозавр и что он провел пару лет в парке юрского периода?

– Это только приведет к ненужным сплетням, а портал – исключительно наше открытие! – заявил Броник и выразительно посмотрел на Анну. – Так вы его опять активируете?

Анна отказалась делать это, и два братца вместе с экскурсоводшей стали кричать на нее, требуя не забивать голову всяческими глупостями и не валять дурака.

– Смерть человека – для вас глупость? – возразила Анна, и тогда ее взял под руку Кирилл. Они вышли из беседки и остановились на мостике – так, чтобы другие не слышали их.

– Ты абсолютно права, теперь я убедился, что портал смертельно опасен. Так что я полностью поддерживаю тебя, – сказал он. – Пытаться уйти от проблем, ныряя в прошлое, – подлинное безумие. Так что я на твоей стороне. Мы сейчас же поедем в Питер. И разрулим все проблемы! Ты ведь мне веришь?

Верила ли она ему? Она колебалась. Он с таким жаром пытался убедить ее, что пользоваться порталом не надо, как совсем недавно убеждал в том, что его как раз надо открыть.

Верила ли она ему? Нет!

– Конечно, я верю тебе! – сказала Анна и посмотрела на мерцавшие в небе звезды. – Однако портал – это мой единственный шанс.

– Но ведь ты сама видела, чем это может закончиться! Смертью! Этот Парамонов попал не туда, куда хотел отправиться. А что, если это произойдет с тобой? Что, если ты не сможешь вернуться? Что, если я тебя потеряю?

Анна сделала вид, что не расслышала последнюю фразу. Она понимала, что Кирилл прав, но тем не менее что-то ей подсказывало: если он против того, чтобы она прошла через портал, значит, ей надо поступить наоборот.

– Тогда я отправлюсь с тобой! – заявил он решительно, увидев, что девушку не переубедить.

Однако к тому времени к ним присоединились рыжеволосые братцы и Инга Валерьевна. Они принялись кричать и спорить, доказывая, что в прошлое должна отправиться только одна Анна. У каждого были свои аргументы, и никто не желал уступать.

Взглянув на звездное небо, Анна отошла в сторону. Броник и Ярик напирали на Кирилла, который пытался отвязаться от экскурсоводши. А о ней самой, кажется, на время полностью забыли.

Тогда Анна быстро пришла и дотронулась рукой до воды. В беседке сразу же возникло мерцание. Спорщики были так увлечены выяснением отношений, что они этого не заметили.

Она знала, что должна сделать. Она не ведала, что ее ждет там. И чем именно будет это «там». Однако она должна рискнуть! Потому что речь шла не только и столько о ней, сколько о ее близких.

И, как ни странно, о Кирилле. Она ему дорога, он только что сам сказал это. А он ей? Несмотря на то что она ему не доверяет, несмотря на то что у него имелся приказ поймать ее и доставить своему безжалостному дядьке-чекисту.

Дорог ли он ей? И если да, то что это такое – дружба, симпатия или нечто большее?

Например, любовь?

Чувствуя в груди непонятное щемящее чувство, Анна быстрым шагом двинулась к беседке. Сияние в этот раз было не таким ярким, как будто кто-то знал, что не стоит сейчас привлекать внимание спорщиков.