class="p">Святозар еще больше смущаясь, посмотрел на поднявшихся наставников и брата, и чтобы перевести разговор спросил:

– Значит, вы с Туром упражняетесь, – да получив положительный кивок от Храбра, заметил, – ну, вы тогда продолжайте. А я сяду на скамью, да погляжу, – и немедля направившись к скамейке, медленно опустился на нее.

Храбр и Тур взяли мечи и продолжили занятия, а Дубыня подошел к скамье да сел подле наследника. Немного погодя, когда бойко начали позвякивать клинки мечей, словно переговариваясь промеж себя, наставник обозрев беспокойным взором своих серых глаз юношу, вопросил:

– Ну, ты, как? Как себя чувствуешь? Правитель сказал, что рана так твоя и не зажила, болит верно?

– Да, Дубыня, болит, – ответил Святозар и уперся взглядом в лицо наставника, стараясь распознать, что из пережитого им, известно Дубыни.

Но тот вдруг, вроде почувствовав немой вопрос наследника, пояснил сам:

– В тот день, когда, ты пришел в себя, и правитель сказал, что опасность миновала, и ты поправишься…. поздно вечером он вызвал нас всех, тех, кто присутствовал во время испытания в Сумрачном лесу: меня, Храбра, Тура, Беляна, Ратибора и Богдана в тронный зал. Туда же вошла твоя мать, и привели из темницы Эриха. И тогда правитель рассказал всем, что произошло в Сумрачном лесу. Он сказал, что Эрих провалил испытание… что ты, узнав об этом от ведуньи Бабы Яги, просил за него у самого Бога Свято-Бора… Но так как сердце Эриха полно зла, то Свято-Бор отказал ему в древке. Он рассказал, как ты, подвергая свою жизнь опасности, создал заговор, отделил душу от своего тела и направил ее на поиски брата. Правитель объяснил, что это очень опасно, что на такие заговоры и поступки способны только великие люди, потому-то тебе удалось найти Эриха и вывести его из леса. – Дубыня немного помолчал, будто переводя дух. – А там правитель, добавил, что ты просил его не рассказывать никому о том, что совершил и Эриху тоже. Ты всегда был добрым братом и всегда просил за Эриха, всегда заступался за него. Правитель смолк и глядя в лицо сына молвил: « И вот как хорошо ты, Эрих, отблагодарил своего спасителя. Кинжалом в сердце». Кинжал, продолжил говорить правитель, когда увидел, как тягостно содрогнулся Эрих, который воткнулся, в твое сердце был заговоренным, злобой и тьмой, посему ты не скоро сможешь выздороветь. На этом свете, также дополнил, правитель нет людей, оные сумеют тебе помочь. И Боги, вернувшие тебя к жизни, потребовали найти лекарство самому, но, сколько понадобится на то время, и как долго ты будешь болен неизвестно.

Дубыня затих и муторно завздыхав, точно сызнова переживая услышанное от правителя, оправил книзу свою небольшую белокурую бороду, малеша опосля продолжив:

– Я видел, Святозар, как плакала твоя мать, а Эрих вдруг поднял, дотоль опущенную голову и заговорил: « Отец, я не прошу пощады, – сказал он. – Мне нет ни пощады, ни прощения, ведь тогда в лесу, всеми покинутый и напуганный, я умирал от страха и жути, которые жили не только в моей душе, но и пробрались в мое тело, в мое сердце. Мучимый кошмарами и гонимый духами, я потерял меч… Я потерял, что-то внутри себя, то, что верно придавало мне силы жить. Я забрался в дупло дерева, и, понимая, что мне нет пути из леса, смирился со своей судьбой и заснул. Добрый и светлый дух разбудил меня, он успокоил меня, он позволил мне почувствовать внутри себя тепло и он помог мне выйти из леса. Еще тогда в лесу, когда он проявлял заботу и любовь, мне на миг показалось, что я его знаю… что я его где-то видел, но я не смог вспомнить кто он. Я никогда не забуду его добрые, напутственные слова. Никогда не забуду своих слов сказанных ему в ответ: « А, теперь прощай. Лети свободный дух и помни, мое сердце никогда не забудет то, что ты сделал для меня »… Если бы только я знал, что это мой брат, если бы этого от меня не скрыл ты, отец. Я бы никогда его не послушал… – и Эрих замолчал, закрыл себе рот рукой, а после резко стукнул кулаком себя по груди. – Клянусь, я бы направил этот кинжал против себя, – молвил он чуть погодя. – Против себя, но только не против светлого духа. Я бы смог, смог, смог…. Противостоять…». И Эрих замотал, замотал головой, и снова…снова огрел себя по груди кулаком, будто стараясь пробиться к своему сердцу: « Когда я убил брата, и грудь его раскрылась, а из нее выплыл лазурно-прозрачный дух… Дух, который вывел меня из леса. То я весь содрогнулся и словно внутри меня, что-то заныло, закричало. Я подбежал к брату, наклонился и узнал его.. узнал… Я упал рядом с братом и зарыдал… Но я не прошу, отец пощады… не прошу прощения. Та боль, что сжигает меня изнутри, слишком сильна и ей нет успокоения. Все это время, что я сидел в темнице я мечтал только об одном, лишь об одном я просил Богов, которые никогда меня не слышат, чтобы они вернули моему брату жизнь, дали ему возможность жить дальше… Каждый день я выглядывал в окошко темницы в надежде хоть, что-то узнать о брате, хоть что-то услышать о нем. Но слышал лишь дурные вести… Слышал, что он слаб, что его лихорадит, что он бредит и верно не выживет, так говорили дружинники, оные, стерегли меня, так говорили люди проходящие мимо моего оконца. И тогда я падал на пол темницы и вновь молился Богам, которые могли помочь моему брату… А сегодня утром к моему оконцу прибежал Тур, он заглянул ко мне и сказал, что Святозар очнулся, и, что ты отец передал всем – он будет жить. Брат протянул мне через решетку руку, а я целовал его пальцы в знак благодарности»… Эрих закончил говорить опустил голову и горько заплакал. Правитель молчал какое-то время, по-видимому, что-то тягостно обдумывая, но вслед за тем молвил: « Эрих твой брат простил и просил за тебя. И так как я не хочу его расстраивать и не хочу, чтобы его раненное сердце тревожилось за тебя… То… я решил отправить тебя из престольного града в город Вегры туда, куда я хотел назначить тебя воеводой, если бы ты прошел испытание. Но нынче ты поедешь туда как простой воин и будешь там служить в дружине под началом старого воеводы Доброгнева. И я надеюсь, что тяжелая воинская служба укрепит тебя и сделает наконец-то мужчиной». Правитель