Все трое – Адео, Илон и Питер – проявили интерес к использованию именно небольших групп инженеров для создания устройств, которыми раньше занимались только государственные организации, хотя Илон заметил, что лично он рассматривает правительство как «корпорацию – самую большую из корпораций». Как и Питер, Адео и Илон не считали НАСА враждебной организацией, но полагали, что НАСА вынуждено осторожничать с освоением инноваций, поскольку не может обманывать ожидания общественности, для которой по-прежнему олицетворяет совершенство. Собственно говоря, НАСА можно было обвинить лишь в чрезмерной осторожности.

Илон говорил о том, что он пытался понять, почему человечество почти ничего не сделало для того, чтобы отправить людей на Луну или на Марс. «Программа “Аполлон” стала мощным стимулом и породила много надежд в отношении космических путешествий, – говорил он. – Мечта вспыхнула, но потом как-то заглохла, впала в анабиоз». Он сказал, что «пытается выяснить, можем ли мы что-нибудь сделать, чтобы вернуть мечту, порожденную “Аполлонами”. Может быть, даже организовать какую-то филантропическую миссию».

Питер видел, что Илону – в первую очередь как логику и инженеру – необходимо было понять, какими физическими и психологическими ограничениями объясняется то, что ракеты с 1960-х годов практически не улучшились. Питер знал, что Илон и Адео в то время находились в режиме поиска и общались с самыми разными по величине и рангу субъектами в аэрокосмической отрасли. Питер сказал им, что он думает, что Марс прекрасно подходит для создания будущей колонии, но «Луна была бы экономичнее. Именно на Луну можно отправиться, чтобы получить доступ к ресурсам, и при этом вы будете достаточно близко к Земле, чтобы строить необходимые объекты».

Но Илона Луна не интересовала. «Может быть, мы построим на Марсе мини-теплицу, – говорил он. – Может быть, расселим на Марсе мышей. Может быть, мы сумеем вырастить там образцы продовольственных культур». Он сказал, что для него с детства было очевидно, что, поскольку Луны человек уже достиг, следующим должен быть Марс. Кроме того, Марс – планета еще более мифическая и недостижимая. Луна находится на расстоянии 386 000 км от Земли. Марс же находится на расстоянии 54,7 млн км, если обе планеты находятся по одну сторону от Солнца, и целых 402 млн км, если они находятся по разные стороны. Луна – это белесое лицо в ночном небе. Марс – это недосягаемый драгоценный камень. Полет к Марсу займет не менее полугода (если оптимизировать затраты на энергоноситель). Полтора года придется ждать, пока планеты расположатся подходящим для возвращения образом[50], а затем потребуется еще шесть месяцев на обратный полет. Илон сказал, что он считает подобную экспедицию вполне реальной. Ранее, в мае, Илон присутствовал на собрании «Марсианского общества» с участием Джима Кэмерона, который работал над шестисерийным телевизионным мини-сериалом про Красную планету. На следующее утро за завтраком с соучредителем «Марсианского общества» Робертом Зубрином Илон пообещал выделить $100 000.

Питер пытался сидеть и слушать, но вновь и вновь обнаруживал, что он снова находится «в режиме продажи». Илон и Адео спросили, можно ли осуществить пилотируемый полет на Марс, затратив менее $10 млрд. «Вот это уже ближе к реальности», – подумал Питер. И произнес очень соблазнительные слова: «Я знаю способ, который позволит вам сделать это в десять раз дешевле, всего за миллиард». Все подались вперед. «Можно организовать экспедицию в одну сторону, используя существующее российское оборудование. Отправить нескольких человек, чтобы они прожили на Марсе пять лет, пока не удастся пополнить запасы или пока за ними не прилетит спасательная экспедиция. Они станут первыми в мире марсианами». Адео и Илону эта идея понравилась, и весь следующий час они быстро, навскидку, обсуждали ее, игнорируя детали и возможные препятствия. Потом Питер сказал: что бы они ни делали в космосе, сначала им все равно придется проверять себя «шаг за шагом».

Хотя Питер быстро понял, что ни Илона, ни Адео не интересует компания Blastoff, он восхищался этими парнями, готовыми идти на риск ради очередного прорыва в космос. Но в итоге этот вечер принес ему приятный сюрприз: Илону понравилась идея XPRIZE. «Вот тут я мог бы стать спонсором», – сказал он. Илон решил, что, в отличие от Blastoff, XPRIZE позволит сделать резкий рывок вперед во всей этой отрасли и возродить общественный интерес к космосу. Кроме того, Илон и Адео, по-видимому, живо заинтересовались тем, что Питер рассказал о «Духе Сент-Луиса» Чарльза Линдберга и о командах, собравшихся участвовать в борьбе за XPRIZE.

«Я хотел бы встретиться кое с кем из них», – сказал Илон. Адео предложил свою кандидатуру в правление XPRIZE.

Уже далеко за полночь они наконец вышли из ресторана, и с ними раскланялся камердинер в белом. Они собирались встретиться на следующее утро, чтобы продолжить обсуждение этого вопроса в офисе Idealab.

По дороге к себе в Санта-Монику Питер включил диктофон и начал размышлять вслух. «Странно, – говорил он, – что в свои 40 лет, вплоть до сегодняшнего вечера, я часто чувствовал себя ребенком, а теперь вдруг почувствовал себя постаревшим государственным мужем». Адео и Илон только-только разменяли тридцатник. Они только начинали заниматься космосом, а у него никогда ничего другого и не было.

«Они согласны потратить только 10–15 миллионов, – диктовал он. – Их не интересует Blastoff. Но могут выступить спонсорами XPRIZE. Так или иначе, у меня такое чувство, что мы станем друзьями. Мне очень понравился этот Илон. Он держался спокойнее, но рассуждения о космосе слушал серьезно. Я думаю, сегодня вечером мне удалось донести некоторые идеи, заронить кое-какие семена, может быть, задать какое-то направление».

«Я поражаюсь, когда слышу о равнодушии к полетам на Луну, – продолжал он. – Не столько от этих ребят, с которыми я встречался сегодня вечером, сколько от людей, которых космос вообще не привлекает. У них такой стиль мышления – “плавали, знаем!”. Но люди переменчивы. Что заставляет их волноваться?»

«Я думаю о спортивных командах: какого дьявола, что это за феномен? Почему люди тратят на спорт столько времени и денег? Я думаю, они хотят таким образом отождествиться с определенной персоной, тоже как бы выйти в своем воображении на поле или на корт. Вот я рассказываю о доставке роботов на Луну, и что – это порождает апатию? Космос необходимо осваивать не только во имя науки. Речь идет о решимости делать великие дела. Только это и имеет значение».

Питер сделал паузу, чтобы въехать в гараж, и звук поворотника в тишине был особенно отчетливым, как метроном, задававший ритм его мыслям. «Компания Blastoff мертва, – сказал он. – Но мое глубинное влечение к космосу живо».