которое предназначалось для нас, темпонавтов, у меня отобрали бандиты. Я тогда банально не врубался, что происходит. Ну, меня на счетчик и поставили. Хорошо, жизнь сохранил. А все эти моральные убеждения, правосознание и прочая ерунда не кормят и не согревают.

А что до совести, то она оказалась абсолютно не нужна на зоне. Я там пятнадцать лет чалился! Пятнадцать лет! Когда встает вопрос, на какой шконке спать и как жить: в чушках или в авторитете, у идей братства и равенства, поверь на слово, появляются новые грани. Как, кстати, и у справедливости. В этом плане деньги и власть выигрывают. Они более стабильны. А теперь я понимаю, что гораздо важнее время. Его не украдешь, не отнимешь, не купишь. Время бесценно!

Так что, это озеро мне дало свободу. Свободу от ложных убеждений. Свободу выбора. И Александр находится на том же пути, что и я. Он в конце концов придет к тем же выводам, что и я. На его счастье, он не хлебнет того дерьма, что довелось отведать мне, поэтому процесс переосмысления жизненных ценностей происходит у него медленно. Но верно! Но мы над этим работаем. Раньше он категорически не принимал капитализм. А сейчас уже видит в нем определенные плюсы и преимущества. Так же как признает и некоторые недостатки развитого советского социализма. Когда до него, наконец, дойдет, что только капитализм способен предоставить максимальную свободу, а равенство и братство — это иллюзия, он снова встанет на мою сторону.

Закончив свою речь, Алексей почесал кулак. Максим увидел жесткие мозоли на крепких костяшках его пальцев, покрытых мелкими шрамами от рассечений и чьих-то поломанных зубов. Эти кулаки никак не соответствовали той речи, которую только что произнес Алексей. Красивой, грамотной, убедительной речи философа. Или юриста. Человека интеллигентного. Владелец подобных кулаков обычно использует более короткие и менее информативные монологи, чтобы обозначить свое мировоззрение. А зачастую и вовсе без них обходится. Кулаки сами за него говорят. Глядя на них, становится понятно, что собеседник много пережил, привык отстаивать свои убеждения и добиваться поставленной цели. К сожалению, многие остаются невнимательными к таким деталям во внешности своих оппонентов и пропускают важную часть невербального диалога. Упускают из вида те самые доводы, которые должны заставить задуматься о необходимости дальнейших прений. Максим глядел на кулаки и понимал, что они не менее убедительны, чем речи Алексея. Тем более что с одним из их аргументов он уже успел познакомиться.

— Но что Вы от нас хотите? — спросил, наконец, Максим, сорвавшимся в пересохшем горле голосом, отчего вопрос прозвучал жалко и беспомощно.

— Какой ты любопытный, — ухмыльнулся Алексей.

— Откровенность за откровенность, — прокашлявшись, Максим старался говорить как можно увереннее, чтобы вернуть достоинство своему голосу.

— Деньги мне не нужны, — повторил Алексей, — мне нужно время!

— Но Вы ведь сами говорили, что время ни украсть, ни купить, — заметил Максим.

— Приятно, когда тебя внимательно слушают. Время можно обмануть. Признаюсь, я не доволен своей жизнью. С того самого момента, как перенесся во времени. Две трети из нее я просто потерял. На зоне и по глупости. Лучшие годы! При этом дерьма хлебнул с избытком. А оставшуюся треть только и делал, что пытался всё исправить. Готовился. Но, чтобы достигнуть своей цели, чтобы обмануть время, нужно всё отменить. Понимаешь? Всё! С того самого момента, как я нырнул в это проклятое озеро в 1986-м.

Я хочу, чтобы Александр вернулся назад. Ещё до того, как мы переехали на базу и начали подготовку к эксперименту. Чтобы он отговорил нас участвовать в этой безумной затее. Чтобы мы никогда не перемещались в будущее! Чтобы всего того, что со мной произошло после 86-го, точнее, 94-го, ну ты понял, что я имею в виду… В общем, чтобы этого не было. И чтобы мы жили нормальной жизнью. А для этого он должен передать мне в прошлом кое-какую информацию. Чтобы 90-е провести с пользой для дела. Понимаешь? Как Екатерина Михайлова. Она ведь очень разумно поступила с этим своим знанием о настоящем. Просто молодец. Использовала имеющиеся знания для верных инвестиций! И теперь живет себе припеваючи, ни в чем не нуждается.

— А почему Вы сами не переместитесь? Это же проще!

— Ты посмотри на меня! Мне ж за полтинник. Я сам себе не поверю, когда увижу себя такого! А Санек от себя прежнего, скажем, из 84-го ничем особо не отличается! Ему в этом плане больше доверия будет. К тому же неизвестно, как поведет себя реальность. Останется ли она прежней, после того как мы изменим наш выбор и откажемся от участия в эксперименте? Может она расколется. Появится, так сказать, новое ответвление. Кто знает?… Вот Екатерина сама себе помогла, кто знает, что произошло? Может, сейчас параллельно существует две Екатерины Михайловы. И обе успешные, к слову. А в моем случае что? Хорошо, если будущее просто изменится, и я нынешний просто исчезну и стану собой в прошлом. А если появится альтернативная реальность? Я, как таковой, тоже останусь и буду доживать свой век в нищем Союзе в середине 80-х, а старость встречу в безумные 90-е. Мне такого удовольствия не надо. В отличие от меня у Сашки и в том, и в другом случае только перспективы и молодость в качестве первоначального капитала.

— А если Александр вернется как Лидия в точку исхода?

— Тогда он должен будет подстраховать меня в точке прибытия. Причем уже с солидным финансовым тылом. Я, конечно, могу его хоть сегодня попробовать отправить назад. Он сам предлагал мне в случае возвращения, позаботиться обо мне, когда я прибуду в 94-й. Но пока он такой отъявленный коммуняка, перспективы этого крайне туманны. У него пока все мысли — не допустить распада СССР. С таким подходом первоначальный капитал он накапливать не будет. А мне все-таки хочется быть уверенным в своей финансовой состоятельности. Так что нужно, чтобы он принял неизбежное и новую реальность. Только в таком случае я ничего не теряю.

— Вы можете угодить за решетку, — заметил Максим, тут же пожалев о сказанном.

— Ха, не зря говорят, бывших ментов не бывает, — ухмыльнулся Александр, — как и бывших ЗК. Я же говорил, что ставки высоки. Не хотелось бы их поднимать. Как раз из-за неопределенности всего предприятия. Но, если понадобится, то придется…

Максим был впечатлен. Похоже, Алексей всё продумал и настроен решительно. И безумно!

О том, что Алексей настроен решительно, стали догадываться и в одном государственном учреждении, в чьи функции как раз входил контроль за людьми, чье безумство могло привести