– Не будет она с тобой говорить, – отрезалаАделаида. – У нее уже был следователь, – она недовольно поморщилась,сообразив, что проговорилась: если подруги поссорились и не общаются, откуда ейоб этом известно? Аделаида решила не обращать внимания на свою оговорку ипродолжила: – Ну откуда ей знать, кто мог убить эту девку, сама посуди? Она ейквартиру сдала, а в няньки не нанималась.

– А князь дружен с Софьей Васильевной? – робкоспросила я. Глаза старухи сделались злыми, она смотрела на меня с затаеннойненавистью, и я подумала, что сейчас она меня просто выгонит. Однако Аделаидапредпочла ответить:

– Она меня с ним и познакомила. Ах, князь, князь… –вдруг вздохнула старуха и покачала головой.

– Что князь? – насторожилась я.

– Совсем забыл меня, грешную. Конечно, сейчас ему не донас. Твоя Юлька его окрутила. Я его Аньке звонила, та говорит, он совсем головупотерял, точно мальчишка. Дома не ночует. В его-то годы…

– Аделаида Викентьевна, князю всего тридцать девять лет, –твердо сказала я.

– Ну да, ну да, – кивнула старуха. – Я нанего не в обиде. Тем более что сама этому поспособствовала.

– Князь был частым гостем у Софьи Васильевны?

– Заезжал. – То, что мы вернулись к этой теме, ейне понравилось.

– А вы случайно не знаете, с Дашей, девушкой, чтоснимала квартиру напротив, он не был знаком?

Аделаида смотрела на меня в упор, я-то думала, что старухазлится, но оказалось, она просто не нашлась, что ответить.

– Откуда же мне знать? – наконец произнеслаона. – Да и как они могли познакомиться, сама подумай?

– Очень просто, – пожала я плечами. – Кпримеру, встретились на лестничной клетке. Красивая девушка, а князь интересныймужчина. Или еще проще: Софья Васильевна их и познакомила, ведь князюнедоставало женского общества.

– Ничего такого я не знаю, – сердито ответиластаруха.

– Ну, так почему бы не узнать? Стоит только позвонить.

– Еще чего… стану я звонить этой идиотке.

– Я вас очень прошу, Аделаида Викентьевна, позвоните ейи все выясните, – более твердым голосом сказала я.

– Да с какой стати? Ее следователь выспрашивал. А тебезачем?

– Следователю она, скорее всего, правду не сказала. Авам, возможно, скажет.

– Какую правду? – Старуха уже не пыталась скрытьсвоего страха. – Какую еще правду?

– Был ли князь знаком с этой девушкой.

– Я не буду звонить, не буду, и все, – отрезалаона, вслед за этим должно было последовать предложение мне убираться вон, но непоследовало. Старуха чего-то боялась и хотела знать о моих намерениях, толькоэто и удерживало ее от гневного окрика.

– Аделаида Викентьевна, – тихо начала я, наблюдаяза ее реакцией. – Вы ведь догадываетесь, где я видела девушку незадолго доее смерти? Я была там вместе с Юлей.

– Где это там? – проворчала она.

– В подвале. Или в часовне. Не знаю, как вы называетеэто место. Девушка лежала на алтаре. А через некоторое время ее обнаружилиубитой. Это уже вторая жертва. Должно быть еще две, я правильно поняла?

– О чем это ты болтаешь? – вздохнулаАделаида. – Какая-то тарабарщина.

– Возможно. Тогда я спрошу вот что: вы или ваша подругадавали князю деньги?

– Ты за кого меня принимаешь? – возмущеннозашипела Аделаида.

– Я принимаю вас за человека, которого обманывали икоторым манипулировали. Что за лекарство он вам привозил?

– Бальзам на сибирских травах. Что такого?

– И вы платили ему за этот бальзам?

– Не пойму, к чему эти вопросы?

– Да или нет?

– Разумеется, платила. А что, это запрещено законом?

– Нет, не запрещено, – покачала я головой. –В отличие от кровавых обрядов.

– Какие обряды, милочка? – возмутиласьАделаида. – Вы в своем уме? Кровавые обряды… чушь какая-то.

– Так это были невинные игры? И жертву никто несобирался убивать? – не отставала я.

– Я даже не понимаю, о чем ты…

– Аделаида Викентьевна, две девушки погибли. Они умерлипо-настоящему, им перерезали горло и удалили внутренности. Это вовсе не былоигрой. Вы понимаете, они умерли, и ваш долг…

– Что ты знаешь о смерти, наглая девчонка? –взорвалась Аделаида. – В свои двадцать с небольшим что ты о ней знаешь? Авот я могу умереть в любой момент. Просто уснуть однажды и непроснуться. – Она смотрела на меня побелевшими от бешенства глазами, иэтот ее вопль и перекошенное злобой лицо были равносильны признанию. Онаперевела дух, с ненавистью глядя на меня, и ткнула пальцем в дверь: – Убирайся.И чтоб я тебя здесь больше не видела.

Я поднялась и пошла к выходу, мне хотелось бросить ей в лицослова, что вертелись у меня на языке, но я знала: это бессмысленно. Для неебыла важна лишь собственная жизнь, лишь ее она считала драгоценностью и готовабыла продлить ее ценой чужих жизней не задумываясь, без сожаления и раскаяния.

– Чертова ведьма, – пробормотала я, выйдя изквартиры, и позвонила Ромке.

– Рома, мне кажется, я знаю, кого вы ищете. РагужанскийКазимир Владиславович. – Я назвала его адрес. – Он продавал богатымстарухам какую-то дрянь, называя ее бальзамом. Они просто помешались на нем,верят в необыкновенные способности Казимира. Не знаю, что он им обещал, долгуюжизнь или бессмертие, но обряд как-то с этим связан… я почти уверена, что этоон.

– Подожди, подожди, – волновался Ромка. –Откуда такая уверенность? Кто такой этот Рагужанский? Откуда ты о нем узнала?

– Он приятель Агеевой, она познакомила его с теткоймоего компаньона, думаю, не только с ней. Я сегодня была у нее.

– И что она, призналась?

– Нет. Но это лишь подтвердило мои подозрения.

– Надеюсь, ты ей ничего не сказала? Ты понимаешь, чтонатворила? – завопил он, не дождавшись моего ответа. – Он же теперь…

– Рома, его надо немедленно арестовать.

– Очень хорошо. А на каком основании? Приезжай ко мнедомой и все расскажешь.