– Да, наверное, – кивнула я, взяла бумагу, сложилапополам и убрала в сумку. – Спасибо.

– Не за что. А почему тебя заинтересовал этотпарень? – внезапно насторожился он.

– Нас Юлька познакомила, и я подумала… – не зная, чтосоврать, мямлила я, говорить правду не хотелось. Что обо мне Ромка подумает: явстречаюсь с человеком и тороплюсь узнать его подноготную, пользуясь дружбойзнакомого из следственного отдела?

– Так у Юльки вроде с князем любовь? – удивилсяРомка.

– Это совсем другое. – Я поторопилась проститься,но как только оказалась в машине, позвонила подруге. – Зачем ты просилаРомку навести справки о Диме? – с возмущением спросила я.

– А что такого? Это не моя идея, а твоего Вадима. Димкаему не нравится, что не удивительно, раз ему нравишься ты. Вот он и попросилменя… Что он накопал?

– То, что я и без него хорошо знаю.

– Тогда в чем дело? – И, не дождавшись моегоответа, вновь спросила: – Новости есть? Или ты мне больше не доверяешь?Считаешь, что я в стане врагов?

– Не говори глупости. Я за тебя беспокоюсь.

– И совершенно напрасно. Ладно, пока.

Я слушала короткие гудки в трубке и беспричинно, как мнеказалось, ревела. Хотя причина, конечно, была. Мне очень хотелось в ту минуту,чтобы Юлька была права и князь к убийствам оказался непричастен. Беда в том,что поверить в это я не могла, слишком многое указывало на него. Окажись яправа, вполне возможно, что потеряю Юлькину дружбу, а если права она, скореевсего Юлька не захочет простить мне моих сомнений.

– Что же делать? – жалобно пробормотала я.

Вдоволь наревевшись, я отправилась в офис. Вечером менявстретил Дима, и мы поехали ужинать в ресторан. Он решил, что мне следуетнемного развлечься, должно быть, моя унылая физиономия нагоняла на него тоску.

Домой мы вернулись около одиннадцати, я отправилась вванную, и тут зазвонил мой мобильный.

– Лиза, телефон, – крикнул Дима, стукнув в дверь.

– Он в сумке, принеси, пожалуйста.

Уже произнеся эти слова, я вспомнила: в сумке лежит записка,полученная мною от Ромки. И испугалась. Выскочила из душа, желая опередитьДиму, и, конечно, опоздала. Когда я распахнула дверь, он как раз держал в рукахлист бумаги. Если бы не мой испуганный вид, Дима, скорее всего, попросту необратил бы на него внимания, но я с таким ужасом смотрела на него… Мы обазабыли про телефон, который уже умолк к тому моменту. Глядя мне в глаза, Димамедленно развернул лист и, переведя на него взгляд, усмехнулся. Убрал его всумку, нашел телефон и протянул его мне.

– Дима… – начала я, он меня перебил:

– Посмотри, кто звонил.

Это волновало меня меньше всего. С телефоном в руках явернулась в ванную. «Надо рассказать ему о Вадиме, объяснить, – с тоскойдумала я. – Он должен понять, что я здесь ни при чем». Я боялась выходитьиз ванной, боялась предстоящего разговора, боялась, что мои слова покажутсяДиме неловким оправданием. А когда заставила себя выйти, обнаружила, что вквартире его нет. Я торопливо набрала номер его мобильного, но женский голосответил: «Телефон выключен или находится вне зоны действия сети». Свои вещиДима не взял, но это почему-то меня не успокоило. Я сидела на кухне, состранным чувством отрешенности оглядываясь вокруг, и думала: когда, в какоймомент я сделала неверный шаг и потеряла все – и любимого, и подругу.

Дима не отвечал на мои звонки и на другой день, и в дни, чтопоследовали за ним. И я перестала набирать его номер, поняв, что этобессмысленно. Я даже не была уверена, что Дима здесь, в городе. Ничто не мешалоему уехать. Он ведь говорил, что остался тут из-за меня, теперь и эта причинаотпала.

– Он меня не любит, – твердила я. – Если былюбил, не поступил бы так… – Хотя прекрасно понимала, что на сей счет у негомогут быть свои соображения. Должно быть, он решил, что это я его не люблю, ипоспешил вычеркнуть меня из своей жизни. А я бы смогла так?

Не знаю, до чего я дошла бы в своих страданиях, но тутсобытия стали развиваться с такой скоростью, что мысли о Диме пришлосьоставить. Конечно, я продолжала думать о нем и даже надеялась, все ещенадеялась, что он хотя бы позвонит, поговорит со мной, но теперь надо былодумать о Юльке, о том, как поддержать ее. Это, наверное, и спасло меня.

А случилось следующее: нашелся свидетель, который видел Дашув компании князя. Одна из соседок сообщила: незадолго до ее исчезновениядевушка садилась в его «Эскалей». Приметную машину князя не раз видели во дворедома, где жила Даша, но так как в том же доме жила Агеева, приятельницаРагужанского, доказать, что он приезжал к девушке, а не к Софье Васильевне,было невозможно. И вдруг это свидетельство! Казимира вызвали на допрос. Он нестал отрицать, что однажды девушку подвозил. Хотя по-прежнему утверждал, чтоони были незнакомы. Столкнулись на лестничной клетке, когда он выходил отАгеевой, поздоровались, как воспитанные люди, вместе вышли из подъезда, и онпредложил ее подвезти. Но вскоре нашлись люди, которые видели их вместе вресторане, и тут Казимиру пришлось бы нелегко, однако сообщение это несколькозапоздало, потому что к тому моменту князь исчез. Провели обыск в его доме, и ясмогла заглянуть в подвал. Стены и потолок из камня были покрыты белой краской,помещение выглядело отнюдь не зловеще, хотя я и не сомневалась: в ночь, когдапроходил обряд, мы были именно здесь. Алтарь отсутствовал, что не удивило. Разстены успели побелить, то и от алтаря было время избавиться. Предположить, чтоогромный камень могли затащить в подвал, конечно, можно, но, скорее всего,алтарь был не каменный, а из какого-то легкого материала, имитирующего гранит.Следовательно, убрать его оттуда было не сложно.