– То есть у тебя нет доказательств и все же ты хочешь убить ребенка? – закричала я. – Ты жив, Сирен. Вот что имеет значение. Отошли ребенка назад к его родителям. Они уже потеряли одного сына.

Сирен на мгновение замолчал, и в моей груди зажглась искорка надежды. Но затем он покачал головой.

– Я не могу позволить ему теперь уйти. Я публично обвинил его.

Я вырвала свою руку из его хватки.

– Тогда я пойду вместо него. Я не могла стоять и смотреть, как ты умираешь, и мальчику я тоже не позволю погибнуть.

Его взгляд метался туда-сюда, пытаясь встретиться с моим.

– И ты действительно рискнешь всем ради какого-то мальчишки-слуги? Его жизнь не стоит ничего в сравнении с твоей.

– Моя жизнь ничего не будет стоить, если я когда-нибудь поверю в это.

Он помотал головой.

– Ты храбрая девушка, не стану этого отрицать. Но ты мне нужна живой. Прости. – Он отвернулся.

– Я та, кто это спланировал! – закричала я достаточно громко, чтобы все могли услышать. – Я подговорила пажа сделать это. Я та, кто должен быть наказан.

Сирен резко повернулся ко мне.

– Прекрати! – прорычал он. – Ты спасла мне жизнь. Никто не поверит, что это сделала ты.

– Я передумала, – сказала я, скрестив руки на груди. – И теперь, когда я призналась в этом при свидетелях, ты не можешь привлечь мальчика к ответственности.

Остальные члены суда бросились вперед.

– Я всегда знал, что ей нельзя доверять, – сказал один из них.

– У нас должна быть иларийская королева, – пробормотал другой.

– Она должна заплатить за то, что сделала, – сказал третий.

Я ощущала на себе взгляд Мелины, но она хранила молчание. Несомненно, и ради меня она не собиралась жертвовать собой.

Сирен гордо прошел к Талину, который за все время не вымолвил ни слова, хотя его взгляд метался между его братом и мной.

– Скажи ей остановить это, Талин.

– С чего ты решил, что меня она послушает? – прошипел Талин.

Сирен сердито нахмурился.

– Ох, прошу. Я не глупец. Я видел, как она смотрела на тебя.

Мне было невыносимо видеть реакцию Талина, только не после того, что случилось на озере. Я не отрывала глаз от пажа, который тихо плакал. Он был единственным, что сейчас имело значение.

Я услышала, как Талин тяжело вздохнул, а затем его рука легла мне на плечо, отводя меня в сторону. Он наклонился так близко, что его губы почти коснулись моего уха.

– Ты не должна этого делать, – сказал он и судорожно сглотнул. – Я знаю, ты хочешь…

– Дело не в том, чего хочу я, – произнесла я. – Я не могу позволить ребенку погибнуть. Я опытный пловец. По крайней мере, у меня есть шанс.

Когда наши глаза встретились, я поняла, что он увидел меня – меня – такой, какая я есть на самом деле: упрямой, как ракушка, может быть, но той, кто боролась за то, во что верила.

На мгновение мне показалось, что он может настоять на том, чтобы пойти самому. Но он, должно быть, увидел решимость в моем взгляде, потому что вместо того, чтобы протестовать, он кивнул и вытащил нож из ножен на поясе.

– Целься в глаз, – сказал он, протягивая мне лезвие. – Я помогу всем, чем смогу.

Он продолжал яростно сжимать мое плечо, и, несмотря на его слова, я позволила своим волосам упасть вперед, заслоняя нас, когда я поднесла свою руку к его, предполагая, что он отдернется от прикосновения. Однако он не пытался пошевелиться, и я знала, что он почувствовал ту же искру, что и я. Он порывисто шепнул мне на ухо, вызвав во мне дрожь:

– Прости, что я был холоден. Ты этого не заслужила.

– Спасибо тебе. – Спустя мгновение я мягко убрала его руку, но продолжала неотрывно смотреть ему в глаза. Сирен мог подозревать о моем влечении к его брату, но если я собиралась умереть, мне нужно было убедиться, что Талин знает, что это именно так. – Твоя доброта была подобна затишью посреди шторма, – сказала я, теперь понимая, что он имел в виду в Варинии. Жизнь здесь была темной, холодной и безжалостной, но Талин сделал ее немного более сносной.

Он задержал мою руку еще на мгновение, крепко стиснув зубы.

– Я бы хотел, чтобы все было по-другому… – начал он, но я остановила его:

– Я тоже.

Он медленно отпустил меня, и я видела, как он борется с собой. Я слегка покачала головой, молча говоря ему, чтобы он не нырял за мной, что бы ни случилось.

Стражники ждали приказов Сирена, но я подошла к ним и забрала мальчика из их рук.

– Уходи, сейчас, – прошептала я пажу. – Покинь замок и возвращайся домой к своей семье, прежде чем кто-нибудь поймет, что ты пропал. – Его глаза расширились, но он кивнул и сполз с камней.

Я отложила нож и стянула с себя платье, чтобы еще раз вздохнуть. Моя сорочка доходила только до колен, но мне нужно было двигаться свободно. Я с минуту изучала озеро, не обращая внимания на ропот толпы. Вода будет холодной, но, по крайней мере, я смогу видеть при свете светлячков. Мне нужно было бы держаться подальше от теней. Когда я посмотрела вниз с обрыва, ребристая спина существа снова проплыла мимо. Оно, похоже, футов двадцать в длину, больше, чем огромные акулы-людоеды, которые жили глубоко в море.

Сирен выглядел испуганным, но Талин удержал его. Страх пробежал по моим жилам, как в тот день, когда произошел несчастный случай, когда я думала, что могу потерять Зейди. Но страх может быть полезен. Его можно было бы превратить в силу. Я схватила нож, кивнула Талину один раз, сделала самый большой вдох, который могли вместить мои легкие, и прыгнула.

Когда холодная вода сомкнулась над моей головой, я открыла глаза, чтобы осмотреться. Здесь озеро было около двадцати футов глубиной. Судя по тому, что я видела, зверь больше походил на рыбу, чем на ящерицу, но если он создал здесь туннели, то должен был уметь дышать как на суше, так и в воде. Я прижалась спиной к скале и держала нож перед собой, пока искала этого Саландрина.

Когда я вынырнула на поверхность несколько минут спустя, чтобы сделать еще один вдох, я почувствовала, как что-то коснулось моих ног.

– Берегись, – крикнул Талин, и я нырнула обратно вниз, чтобы увидеть, как белый хвост существа исчезает в расщелине на другой стороне озера.

Голова появилась мгновением позже из другой щели. Так вот где было логово Саландрина. Зверь был похож на гигантскую пещерную саламандру с большими белыми пятнами и короткими ногами, заканчивающимися когтистыми лапами. Но голова его была как у мурены, длинной и заостренной, и когда он открыл рот, я заметила десятки острых, как бритва, конусообразных зубов. Чудище проплыло мимо меня, обратно в тень. Я насчитала три пары ног, хотя задние были маленькими, вероятно, рудиментарными.