Я села немного прямее.

– Я могу?

– Ты удивлена, что я сдержу свои слова после твоих самонадеянных и почти роковых действий?

Мои глаза непроизвольно закатились.

– Я бы выразилась немного иначе, но да.

– Вне зависимости от того, была ли ты причастна к тому, что случилось на озере Элвин, ты все же спасла мне жизнь. И каким-то образом тебе удалось выжить в схватке с Саландрин. Я не могу убить тебя сейчас. Но я также не могу допустить, чтобы тебе сошло с рук такое легкомысленное поведение. Знати не следовало бы наблюдать то, как ты остаешься безнаказанной за преступления, в которых ты так настойчиво призналась.

Искра надежды, которую я почувствовала, когда он упомянул о свободе, немедленно погасла.

– О чем ты говоришь? Паж…

– Мальчик исчез. Подозреваю, что и за это я должен тебя поблагодарить. Нет, мне ясно, что твоя собственная жизнь значит для тебя гораздо меньше, чем жизнь людей, которых ты любишь.

Мне показалось, что холодная вода снова сомкнулась над моей головой, но я была на суше.

– Что ты сделал? – прошептала я.

Сирен вздернул подбородок.

– Твоей семье перекрыли доступ к питьевой воде на неделю. Никто на чертовом рынке не будет с ними торговать.

Я кинулась на него, пылая яростью, но он легко удержал меня одной рукой.

– Как ты мог? Они ведь совсем ни при чем! – Мои глаза наполнились слезами при мысли о Зейди и моих родителях без воды. Поможет ли им Сэми? Сжалились ли другие жители деревни над моей семьей или они все еще думают, что я лгунья, замышлявшая заговор против собственной сестры?

– Я был милосерден, – сказал Сирен, все еще прижимая меня к кровати. – На этот раз они выживут. Но если ты когда-нибудь снова попытаешься сделать что-то подобное, вся деревня увидит, что произойдет, когда один из вас попытается воспользоваться мной. Ты понимаешь?

Я неохотно кивнула, по моим щекам текли слезы, и я подождала, пока он выйдет из комнаты, прежде чем закричать в подушку.

* * *

Когда Эбб вернулась, она рассказала мне больше о том, что произошло после того, как я убила чудовище. Талин отнес меня в мои покои, где Эбб нанесла тон на мой шрам, прежде чем Сирен успел его увидеть.

– Талин сказал что-нибудь? – спросила я у нее.

– Нет, миледи. Он был слишком обеспокоен вашей раненой ногой. Как вы себя чувствуете теперь?

– Больно, но терпимо.

– Хорошо. Я дала вам немного макового чая, который часто пьет король. Я могу принести еще, если хотите.

Я покачала головой и отвернулась от нее, не в силах смириться со страданиями моей семьи. Они не могли просто лечь спать, когда плохо кому-то из близких, как это предлагали сделать мне. И они бы этого не сделали, даже если бы у них был выбор. Мы ежедневно боролись в Варинии, и мы не пили чай, чтобы заглушить боль. Мы молили богов о помощи, но все равно каждый день садились в лодки и работали до изнеможения, чтобы прокормить наши семьи. Мы полагались друг на друга.

– Нас немного, но мы сильные, – пробормотала я.

– Миледи?

Я повернулась к Эбб, осознав, что сказала это вслух.

– Ничего. Сейчас я хотела бы отдохнуть, если можно.

– Разумеется, миледи. Я буду прямо по коридору, если понадоблюсь вам.

До конца недели я почти не покидала свои покои. В Новом Замке не было никого, с кем бы я хотела увидеться, и меньше всего – с Сиреном. Он приходил еще раз, но я отказалась разговаривать с ним, и он больше не предпринимал попыток. Но каждую ночь, когда все остальные обитатели замка находились в своих постелях, я ходила в портретный зал, где разговаривала с Зейди. По большей части я просила у нее прощения за то, что подвела ее, за то, что подвела всех. Единственное, что было сильнее моего желания вернуться к своей семье, – это мой страх за свой народ. Если бы не он, я бы сбежала или умерла, пытаясь это сделать.

По крайней мере, мои раны полностью зажили, хотя я держала их перевязанными, чтобы избежать подозрений. Я кое-что поняла после того, как Сирен сказал мне, что перекрыл доступ к воде для моей семьи: если он когда-нибудь обнаружит, что коралл имеет какое-то отношение к моим способностям к выздоровлению, он станет таким же одержимым им, как и жемчугом. И как только он узнает, что кровавый коралл растет только из тел варинийцев, наши люди могут стать не просто рабами. Он будет убивать мой народ.

Сегодня вечером я поцеловала свои пальцы и прижала их к накрашенным губам Зейди, прежде чем повернуться к выходу из зала. Я ахнула при виде приближающейся ко мне фигуры в плаще. Инстинктивно моя рука потянулась к юбкам. Теперь я держала коралловый клинок, который дал мне отец, привязанным к ноге на всякий случай.

– Не переживай, дитя. Это всего лишь я.

Я шумно выдохнула через нос.

– Леди Мелина, что вы здесь делаете?

Она потянула меня в неглубокую нишу в стене.

– Мне запретили разговаривать с тобой. Но есть кое-что, что тебе нужно знать, чтобы в случае, если у тебя появится еще одна возможность покончить с принцем, ты не упустила ее, как в прошлый раз.

– Мне очень жаль, Мелина. Все пошло не так, как я планировала.

– Сейчас это не имеет значения. Что сделано, то сделано. Но ты должна знать, что именно Сирен убил королеву Талию, и я не сомневаюсь, что он сделает все возможное, чтобы стать королем.

У меня по спине пробежал холодок.

– Слуга убил королеву, – прошептала я. – Так сказал мне Сирен.

– Он полон лжи. Ты уже должна была это уяснить.

– Но, конечно, если бы это было правдой, кто-то бы уже что-то с этим сделал. – Не то чтобы я считала Сирена неспособным на убийство, но Талия была его мачехой, матерью его брата и женой его отца.

– Он хорошо замел свои следы. Служанка, которую он обвинил в преступлении, была милой молодой девушкой, которая не причинила бы вреда ни одному человеку, но у нее не было ни денег, ни власти, чтобы защитить себя. Никто не поверил, что она это сделала, даже король. Но что можно было сделать? Тело королевы исчезло, и в ее покоях была обнаружена кровь. Было ясно, что Талию убили, но без тела в качестве доказательства никто не смог обвинить настоящего убийцу. И, конечно, не кто-то вроде меня.

– Они так и не нашли тело Талии, – произнесла я, вспомнив, что сказала мне Эбб.

– Нет, только пятна крови на стенах и коврах в ее покоях. Они также обнаружили кровь в комнатах для прислуги и на ее платье. Но была середина ночи, когда Сирен нашел ее спящей в своей комнате, и она совершенно не заметила смерти королевы.

Это действительно казалось немного странным.

– Откуда вы знаете, что она не притворялась? – спросила я.