– Понятно, чем. Любили друг друга, – мрачно произнес Женя.

– Дурачок! Ревнивый дурачок! Никакой любви между нами не было.

– Сама же сказала, что влюбилась в него с первого взгляда.

– Именно что влюбилась – влюбленность и любовь вещи разные – и именно с первого взгляда. Дальше этого взгляда дело не пошло. А Павел даже и мимолетной влюбленности ко мне не испытал. Но мы были… как бы это лучше выразиться? Духовными близнецами, что ли? Да, наверное, так. Мы понимали друг друга даже лучше, чем самих себя, и хотели одного и того же.

– Чего же вы хотели?

– Чего? Выхода за черту. К тому моменту, как мы с Пашей познакомились, он только нащупывал свою колею, это его убийство страха не что иное, как просто поиск себя, своей сути, слепой, неопределившийся поиск. Я вообще еще и не начинала искать, только постоянно ощущала какое-то неудовлетворение. Меня бесила и я сама, и окружающие – и жизнь в целом. Друг без друга, возможно, мы бы себя вообще никогда не нашли. Хотя, как знать? Паша, может, и нашел бы. Во всяком случае, потом, без меня, он прекрасно развился, создал эту киллерскую «фирму», в которой мы с тобой и работали. Помнишь наши золотые денечки? – Нинель улыбнулась и похлопала Женю по щеке. – Ну вот. А тогда…

Не могу сказать сейчас, кому принадлежала первоначальная идея – может, Павлу, может, мне. Скорее всего ему, хотя идея-то чисто женская. План оформился в первый же вечер. Суть состояла вот в чем: работать теперь мы будем в паре и не просто изгонять какой-то там страх, а убивать ради денег. Я знакомлюсь с каким-нибудь холостым богатеньким Буратино, закручиваю с ним любовь, довожу его до того, что он от страсти уже на стенки лезет, без меня даже в сортир не ходит, готов душу дьяволу отдать, лишь бы поцеловать родинку у меня на плече. А тем временем узнаю, где у него тумбочка, из которой он берет на свою богатенькую буратинскую жизнь, и чем эта тумбочка располагает, делаю слепок золотого ключика от его квартирки и вообще подготавливаю плацдарм. И однажды ночью, когда влюбленные, то бишь я и Буратино, насытившись друг другом, крепко спят в своей постельке, в дом пробирается вор и душегуб, то бишь Пашенька, мочит спящего ловеласа своим верным стальным товарищем, обчищает несчастного до нитки, так чтобы наследники, если таковые имеются, не слишком радовались, и уводит в ночь очаровательную свою партнершу.

Жидковата сценка, хочешь сказать? Ну конечно, по сравнению с тем, что мы с тобой отчебучивали, – это младенчество. Но ведь мы тогда и были младенцами, только-только начинали. Кстати сказать, все проходило успешно. Один только раз за два года чуть было не залетели – бывшая буратинина жена не вовремя решила вернуться, но в конце концов все обошлось.

Ну, а потом я закончила университет и уехала домой. Отношения между нами как-то сами собой закончились. Мы просто расстались и все. Без прощального поцелуя, без слез, без заламывания рук, без обещаний: «Мы еще обязательно встретимся, мы еще провернем с тобой не одно дельце». Он остался в Москве, а я уехала в наш город, включилась в обычную жизнь, без выхода за черту. Да в общем я устала, пресытилась, захотелось пожить спокойно.

Не знаю, на сколько бы меня хватило. Может быть, даже на всю жизнь, если бы не братец мой Лешенька. Вот уж кого я всегда ненавидела. Он мне всю жизнь испоганил, этот маленький выродок. Я терпела, терпела, терпела, а однажды не выдержала. Дальше ты знаешь, сам принимал участие в истреблении тирана.

– Ты тогда меня просто использовала. Обманула и использовала.

– В чем же я тебя обманула?

– Ты говорила, что любишь меня, обещала сборник… Я был маленьким и глупым, я же не знал…

– Я тебя действительно любила и люблю до сих пор.

– Ты ведь собиралась меня убить. Еще сегодня утром хотела…

– Я же сказала, что… все изменилось, больше я для тебя не опасна. Завтра утром ты уедешь. А когда станет можно, я тебя разыщу.

– Интересно, как?

– Я слишком знаю тебя, мой мальчик. Разыскала же тогда на чердаке, – Нина засмеялась. – Дай-ка мне сигаретку. Живую, пожалуйста.

Женя вытащил из пачки сигарету, прикурил и протянул ей.

– Спасибо. – Нина глубоко затянулась и выпустила клуб дыма через нос. «Как дракон, – подумал Женя. – Впрочем, она уже действительно не опасна».

– Ну, а зачем ты меня повезла в Москву, если у тебя был этот Павел? Ты ведь к нему ехала?

– Я надеялась его найти и в конце концов нашла. Но в общем я не ехала именно к нему.

– Ну, все равно, я-то тебе зачем был нужен?

– Дурачок! Говорю же, любила тебя. Ты не веришь?

– Почему, верю. Только слишком уж оригинально проявлялась твоя любовь.

– Возможно. Я вообще большая оригиналка, – Нина опять засмеялась. – Ну, не сердись, не сердись.

– Я не сержусь.

– Неправда, сердишься. Потому что остался все таким же маленьким и глупым. А по-моему, обижаться тебе совершенно не на что. Разве плохо мы жили в Москве? Это ты сначала кочевряжился, а потом вошел во вкус и даже, кажется, получал удовольствие. Да так оно и должно было быть – ты по натуре своей убийца.

– Убийцей меня сделала ты.

– Глупости, глупости. Ты готов был им стать, когда занял свое второе место – законное, между прочим, Лешик тут не виноват, не было бы Лешки, оказался бы кто-то другой. Твое место по жизни – второе. Вот с этим-то ты и не мог смириться, потому что любишь себя до самозабвения. Тебе нужна была компенсация. Московская жизнь и стала такой компенсацией. Там наконец ты почувствовал себя победителем. Но ты заблуждался, никаким победителем ты, по сути, быть не мог.

– И ты поняла это и предпочла мне Мишу? Он, что ли, победитель?

– Я это не тогда поняла, а раньше. Ну, а насчет Мишеньки, что я тебе могу сказать? Его мне вообще подсунул Павел.

– То есть как подсунул? Ты же говорила, что…

– Ну, я много чего говорила. Ты же чуть что впадал в истерику, мой маленький. С тобой никогда нельзя было договориться, приходилось тебя немного вводить в заблуждение. В определенный момент Павел понял, что нам с тобой дальше работать опасно – слишком долго мы искушали судьбу, у него вообще так долго никто не работал. Вот и решил он меня замуж выдать. За своего братца. Он его, представь себе, и тогда ненавидел лютой ненавистью, хоть они лет десять, если не больше, не виделись. Братец его стал довольно крупным бизнесменом. Вот он и подумал выдать меня за него замуж, через год-другой его убрать, а наследство… Убить его знаешь кто должен был по плану? Ты, мой мальчик. А я потом – тебя, потому как свое ты к тому времени отработал бы и нашему с Пашенькой счастью совместному помешал бы. Видишь ли, план до сих пор в силе, то есть Паша так думает. Зато я думаю по-другому. Потому что не люблю я Пашеньку, я тебя люблю.

– И что ты думаешь делать?

– Павел человек опасный, с ним нужно быть очень, очень осторожным. Я не могу его убить ни сегодня, ни завтра. И ты тоже не сможешь. Завтра утром уедешь. И не будем мы с тобой видеться и вообще сообщаться какое-то время. Может быть, даже довольно долго. А потом… Когда я его все-таки убью, я тебя разыщу, и мы будем вместе.