— А меня, значит, спрашивать не собираешься, да? — буркнула, но скорее для проформы и от крайнего смущения.

Чего спрашивать, дураку понятно, что… что? Нравится, да. Но… отношения?..

— Боишься? — в лоб спросил Рен, снова подняв мою голову.

Я наткнулась на понимающую усмешку, весёлый блеск в фиалковой глубине, и попробовала возмутиться:

— Кого? Тебя?! Вот ещё! — и фыркнула, попытавшись отвернуться.

— Нет, со мной жить, — с убийственной прямотой любезно известил Шут, его усмешка стала шире, а радужка потемнела.

— По-моему эта Печать просто не оставила мне выхода, не? — сорвался с моих губ ехидный ответ, бровь изогнулась, а сердце от восторженного страха сжалось до размеров горошины и потерялось где-то во внутренностях.

Конечно, я поняла, что имел в виду Рен, не глупая. Но раз он так хорошо успел изучить меня, то должен понимать, что… ну, что я не собираюсь с радостными воплями бросаться ему на шею и убеждать, что всю жизнь мечтала именно о таком повороте.

— Раааамиииии, — протянул мой фиолетовоглазый хулиган и мазнул своими губами по моим. — Не юли. Раз уж всё так сложилось, хотя я не думал, что этот разговор случится так быстро, хочу услышать твой ответ.

— Резвый такой, — я не вняла предупреждающим ноткам в его голосе. Всё слишком быстро, я не могу вот так взять и ответить! — Я… я вообще не планировала ничего такого в ближайшее время!.. — аж заикаться от волнения стала, ну что такое!

Ясно же, как день, что соглашусь. Тянуло меня к Шуту, меня настоящую, и все доводы рассудка меркли по сравнению с теми эмоциями, что будили его прикосновения. Но как настоящая женщина, я предпочитала сначала покопаться в себе, найти кучу отговорок, напридумывать всяких страхов… должен же мужчина рядом как-то проявить себя, вот пусть и занимается усмирением моих тараканов.

— Зачем что-то планировать? — искренне удивился Рен, а в следующее мгновение я оказалась лежащей на диване, и мой слуга навис надо мной, гипнотизируя своими невозможными глазами цвета неразбавленных чернил. — Тебе надо подумать? — вкрадчиво добавил он, наклонившись ещё ниже. — Думай, а я пока займусь приятным во всех отношениях делом.

Спросить, каким, не успела — меня поцеловали. Уверенно, властно, нетерпеливо, не дав даже сообразить, а что, собственно, происходит. Не, ну вот и как думать в такой обстановке, он издевается?! Я только и успела возмущённо пискнуть, как Рен переплёл наши пальцы, поцелуй стал мягче, деликатнее, нежнее. Язык медленно гладил, ласкал, щекотал, и я настолько увлеклась, погрузившись в волнующий мир ощущений и эмоций, ярких, сильных, что ни о каких раздумьях речи не могло быть. Я просто расслабилась и дала удовольствию растечься по телу, заполнив каждую клеточку, отвечая Рену и чувствуя, как постепенно поцелуй становится глубже, чувственнее, и просыпается страсть. Я высвободила руки, обвила шею моего слуги, притягивая ближе, изогнулась, не совсем контролируя себя и свои действия. Стало жарко, даже в моём открытом платье, я смутно ощутила, как обжигающе-горячая ладонь Рена медленно скользит вдоль тела, по бедру, и замирает на кружеве чулка. Тонкий шёлк позволил отчётливо почувствовать, что Шут очень даже не прочь зайти гораздо дальше поцелуев и выполнить все те обещания, что шептал мне в ту ночь у Селивера.

— Ну как, подумала?

Я чуть не застонала от разочарования, уставившись на него с плохо скрываемым раздражением. Пальцы Рена тихонько поглаживали обнажённую кожу чуть повыше кружева, от чего от макушки до пяток рассыпались колкие мурашки, и мне резко стало не до разговоров и ответов. Глубокий, хрипловатый голос заставил нервы завибрировать, и уже было наплевать на собственные сомнения, если честно. Однако не поддеть его я не могла:

— Смелый такой стал, я смотрю? — ехидно отозвалась, перебирая чёрно-белые пряди на затылке.

— Рами, да или нет? — требовательно повторил он, и ладонь нагло скользнула выше, задирая подол платья.

Это он о чём сейчас?! И во взгляде — ни капли веселья, лицо серьёзное, в глазах зрачок почти заполнил радужку, и дыхание — быстрое, тяжёлое. Всего на секунду кольнул страх: хочу ли, могу ли?.. Может, воспользоваться Печатью?.. Мы же о многом не поговорили, я забыла сказать, что Тейваз Радимир известил обо мне… Да в баню. Вдруг пришло страстное желание, не думая, нырнуть в этот такой восхитительно притягательный своей неизвестностью омут по имени Реан, наплевав на все возможные последствия. Сердце рванулось галопом, кровь словно напалмом подожгли. И что-то было такое, безумно привлекательное в том, как уверенно и властно вёл сейчас себя мой слуга. Нет, я знала, что Рен только играет в послушность, но… чёрт, как же меня заводило всё происходящее!

— Да, — выдохнула ему в губы, шалея от шквала эмоций и ощущений.

Наших, общих, ибо я уже не знала, где моё, а где Рена. Да и неважно, собственно, вот честно.

— Только не жди, что заделаюсь послушной пай-девочкой, — поспешно добавила, чтобы не обольщался.

Не то, чтобы я собиралась специально устраивать Шуту весёлую жизнь, просто… ну, просто, если честно, я не знаю, как это, когда живёшь с мужчиной, да ещё с таким, как этот. Прежние представления из старой жизни явно не подойдут, вряд ли Рен ждёт, что я буду бегать по дому с тряпкой и торчать у плиты целыми днями. С Радом… Не хочу вспоминать, там вообще всё сложно было. Как видит наши дальнейшие отношения Рен? И… как долго они продлятся?..

Шут мягко рассмеялся, ладонь пропутешествовала сверху вниз по бедру, снова ввергнув в волнительные переживания.

— Я не собираюсь тебя воспитывать, Рами, — тихо ответил он. — Я хочу, чтобы ты была рядом. Даже когда избавишься от Печати.

И вот тут первый раз в голову закралась крамольная мысль: а надо ли? Удивительное дело, несмотря на предупреждение Радимира, пока я неплохо уживалась со всеми, и со своими сущностями, и с Реновой. А к Печати уже привыкла, и в свете резко изменившихся отношений с Шутом такиииие возможности с ней открывались, ммм…

— Это Рад Иргу сказал, где я буду, — неожиданно для себя произнесла, глядя ему в глаза. — Надеялся, что позову на помощь. Он же не знает про твою Руну, — улыбнулась и сделала то, что давно хотелось: провела кончиками пальцев по щеке, носу, обрисовала контур губ.

И это всё моё! Муррр, самой не верится. Вдруг резко проявился собственнический инстинкт, я и не знала, что он у меня вообще есть!

— Что-то подобное я и подозревал, — Рен выпрямился и помог сесть мне. — Кроме него больше некому, и он ничем не рисковал, имея возможность прийти к тебе в любой момент сам. Я, кстати, тоже не подарок, — он подмигнул и встал. — Правда, мы отличная пара?

Фыркнула и, не выдержав, рассмеялась. Как же хорошо расслабиться и чувствовать себя в абсолютной безопасности, делать, что хочешь, вести себя, как хочешь! Внезапно накрыло осознание, что здесь я — дома. Не чужая, не в гостях, а дома. И не надо искать другого места, тут меня всегда примут и будут ждать, независимо от обстоятельств.