— Такая чувствительная… — прерывистый шёпот музыкой отдался в ушах, моя улыбка стала шире.

На мне оставались только тонкие чёрные кружевные трусики. Пальцы Рена поддели резинку и томительно медленно потянули вниз, а ещё, этот шутник, микросхему ему в печень, попутно начал покрывать спину невесомыми, лёгкими, как пёрышко, поцелуями. Ааааахххх… Я тихонько шипела, ёжилась, жмурилась и пыталась сдержать дрожь — разбуженная страсть потекла по венам расплавленной карамелью, перед глазами засверкали серебристые звёздочки. Вот уж не думала, что когда-нибудь буду от кого-то так с ума сходить! И так отчаянно хотеть тоже… По связи пришла очередная волна эмоций, и меня словно обсыпало горячими искрами. И тут же нахальный язык нежно обвёл ямочки на пояснице, потом на разгорячённую, влажную кожу подули, и у меня вырвался короткий стон:

— Реееен…

Коленки задрожали, грозя подогнуться, а ухватиться-то не за что!

— Мммм, моя госпожа? — мурлыкнул мой соблазнитель, и его ладони начали неторопливое путешествие вверх по ногам.

А за ними — рой горячих мурашек и ощущения, от которых голова кружилась всё сильнее. Эмоции переплелись в тугой, обжигающий клубок, уже неотличимые, где мои, а где Рена, И это было просто восхитительно! Я зажмурилась, прикусила губу, подавив ещё один стон удовольствия. Дааааа, мне нравилось, как мой слуга меня соблазнял! И вот это предвкушение, ожидание на самой грани, в разы обостряло чувствительность, добавляя красок в переживания. Что ж, теперь моя очередь дразнить. Не ответив, я шагнула вперёд, к ступенькам в бассейне, и спустилась в воду. Дно оказалось песчаным, естественным, как я подозревала, и ступни тут же защекотали пузырьки газа. Вода едва достигала бёдер, и я с удовольствием села в это природное джакузи, наслаждаясь приятным массажем. И посмотрела на Рена.

Он стоял на краю, вытянув руки, вроде как в почтительном поклоне, и лица его я не могла разглядеть. Ах, так? Вредничаем, значит? «Прикажи, моя госпожа», — пришло по связи ласковым мятным ветерком. Ладно, провокатор мой, поиграем. Я чуть выпрямилась, так, чтобы вода едва прикрывала грудь, и негромко позвала вслух:

— Рееаааан.

И так томно, чувственно вышло, что через Печать в меня как кипятком плеснуло. Ага, знай наших, я тоже так могу! Шут медленно поднял голову, наши взгляды встретились, и я, прислонившись затылком к ботику, не отводя глаз, лениво улыбнулась. А мои пальцы провели по шее, стирая капельки, погладили ключицу, чуть задержались на ямочке и замерли на груди. Слегка выгнувшись, я самыми кончиками обрисовала тугой шарик и несильно сжала, едва не охнув в голос от пронзивших ощущений. По телу словно разбежались электрические разряды, и по тому, как резко выдохнул Рен, и как расширились его зрачки, я поняла — проняло.

— Мне неудобно смотреть на тебя снизу вверх, — мои пальцы продолжали играть и дразнить, и меня и Рена. — Спускайся.

Стоило вспомнить, что Шут — мастер по провокациям, и мне до него ещё далеко. Я это поняла, как только узрела коварную улыбку и блеск предвкушения в бархатной фиалковой глубине.

— Как скажешь, моя госпожа, — вкрадчиво ответил Рен, и меня пробрала дрожь от тона, с которым он произнёс последние два слова.

Ох, ёоооо… Хорошо, на рубашке не было пуговиц, боюсь, я бы не выдержала, пока он их расстёгивал. Этот невозможный мужчина зашёл ещё дальше, устроив мне не просто сеанс бесплатного стриптиза. «Знаешь, что будет, когда я доберусь до тебя, милая? — прошелестел по связи тихий, пробирающий до самой глубины, шёпот. — Сначала я поцелую тебя в шейку, много-много раз, пока она не станет такой чувствительной, что ты будешь вздрагивать от малейшего прикосновения, — Рен неторопливо потянул рубашку из-за пояса штанов, постепенно обнажая торс. У меня натурально рот наполнился слюной и закололо кончики пальцев от желания прикоснуться к крепким мышцам, гладкой, загорелой коже, обрисовать рельеф… Не стесняясь, послала все эти эмоции обратно по связи, чтобы жизнь мёдом не казалась. От его слов меня как в горячий парафин окунули. — Потом доберусь до твоего ушка, приласкаю языком самый край, и твоё дыхание собьётся, — рубашка неумолимо ползла вверх, а вместе с ней — моё желание, грозя сорвать все предохранительные клапаны к Йорвунгам. — А когда слегка прикушу мочку, аккуратно и очень нежно, ты всё-таки вздрогнешь и выгнешься навстречу, а я поймаю губами твой прерывистый вздох и поцелую, долго, с наслаждением, пока ты не обмякнешь в моих руках, послушная, и вся моя, до кончиков ногтей…»

Засранец. Задушу к чёртовой бабушке!! Нет, сначала изнасилую, а потом задушу! Утоплю, если быть точной, благо есть, где. От его бесстыжих слов и огненного шквала эмоций, накрывшего меня с головой через связь, я удивилась, как вода вокруг не вскипела. Мои ладони без всякого контроля со стороны сознания скользнули по груди, потом дальше на живот, и я в последний момент поймала себя, щёки обожгло горячим румянцем. М-мать, я ж… я ж тут сейчас взорвусь и без всяких подручных средств, мышцы скрутила болезненная судорога, и между ног сладко заныло — тело не просто требовало, оно кричало об удовлетворении. А Рен между тем продолжил…

Рубашка полетела на землю, мой взгляд блуждал по груди и животу моего слуги, по плечам, бицепсам, и слюну уже впору было сцеживать куда-нибудь в баночку, если не в тазик. Прошло то время, когда я считала Шута не столь уж привлекательным. Безбожно врала, причём себе же. Пальцы Рена легли на ремень, он медленно улыбнулся шальной, порочной улыбкой, и… и всё. Остатки мыслей пискнули и ушли в обморок, либидо нетерпеливо заёрзало в ожидании продолжения банкета, а я поняла, что очень испорченная девочка. Потому что мне уже захотелось, чтобы Рен наконец добрался до меня и осуществил всё то, что обещал. И не по одному разу. Помнится, там фигурировали завязанные глаза и не только глаза, намерение отшлёпать меня, и ещё много всего интересного. Я уже на всё согласная, и пошли эти игры, в госпожу и слугу…

Рен медленно расстегнул пояс. «Мои пальцы пробегутся по твоей коже, погладят твою восхитительную грудь, а потом я возьмусь за неё всерьёз, только уже губами и языком, мне так хочется услышать, как ты стонешь от удовольствия, и просишь ещё…» — я задохнулась и крепко прикусила губу, не в силах отвести взгляда от Шута, нарочито медленно стягивавшего с себя штаны.

— Ты в сексе по телефону не работал, не? — хрипло спросила я, с трудом выдерживая эту сладкую пытку и уговаривая себя остаться на месте, а не наплевать на всё и затащить уже этого… провокатора в воду.

Краем глаза заметила, что наступил вечер — сгустившуюся атмосферу чувственности усилил закат, расцветивший небо в насыщенные лилово-розовые тона. Последние сомнения в том, правильно ли поступаю, не пожалею ли потом, утонули в бархатных сумерках и в бездонных глазах моего Шута. Он между тем окончательно избавился от штанов, небрежно отбросив их в сторону, и не сводя с меня насмешливого, и в то же время бесконечно нежного взгляда. Рен положил ладони на единственную деталь одежды, оставшуюся на нём. И совершенно не скрывавшую, насколько он рад всему происходящему. Я бы даже сказала, в безумном восторге. Да, я очень испорченная девочка… Потому что небрежно махнула рукой, и не думая отводить взгляд, и с царственным видом кивнула, хотя у самой эмоции зашкаливали за все мыслимые пределы.