– Я кое-что знаю, Кейт. У меня были смутные подозренияс самого начала. Твои знания о футболе, закулисные дела, отдельные вещи, окоторых ты упоминала. Я провел небольшое расследование – совсем небольшое – ивыяснил, что ты была замужем за Томом Харпером, тем самым Томом Харпером,который выстрелил в себя и остался парализованным и умственно, ну... я не могуподобрать правильных слов. Знаю только, что его отправили в санаторий в Кармелепосле длительного лечения в больнице. Тогда-то мне и стало известно, что он неумер и, по-видимому, до сих пор жив. Я думаю, поэтому ты и ездишь в Кармел.Навещать его, а не учить отсталых детей. Я могу это понять, Кейт, могу принять,но чего не могу понять, так это почему ты не делишься этим со мной, почему всеэти месяцы не скажешь правду. Это причиняет мне боль.

В глазах у них обоих были слезы. Кейт прерывисто вздохнула,когда он перестал говорить.

– Почему ты не говорил мне, что все знаешь? Я вела себякак последняя дура все это время, не так ли?

– Тебя сейчас это беспокоит? То, что ты вела себя какдура? – вдруг рассердился он, а она затрясла головой и отвернулась.

– Нет. Я... я просто не знаю, что сказать.

– Расскажи мне всю правду, Кейт, что происходит насамом деле. В каком он состоянии, любишь ли ты его до сих пор, можем ли мыоставаться вместе... Я не знаю, есть ли у нас надежда на будущее и есть литакая надежда у него. Я имею право об этом знать, я имел право на это с самогоначала. Я не говорил тебе, что все знаю, потому что хотел, чтобы ты мне самасказала. Ты этого так и не сделала, и мне пришлось ссориться с тобой.

– Я считала, что оберегала нас обоих.

– А может быть, себя одну? – Он отвернулся от нее ипосмотрел на залив.

– Да, – сказала она очень спокойно. – Может быть,только себя. Я люблю тебя, Ник. Я не хотела потерять тебя. У меня никогдараньше ни с кем не было так, как с тобой. Том знал меня девочкой. С ним я быларебенком, пока... пока не произошел несчастный случай. А теперь он сампревратился в ребенка. Он как маленький, Ник. Играет в игрушки, рисует, онменее развит, чем Тайг. Он плачет... Я нужна ему. Он получает от меня все, чтохочет. Я не могу у него этого отнять, не могу бросить его в таком состоянии. –У нее дрожал голос.

– Никто тебя об этом и не просит, Кейт. Я бы никогда нестал тебя удерживать. Но я просто хотел знать. Хотел услышать от тебя лично. Ондолго будет оставаться таким?

– До самого конца. Может быть, несколько недель, аможет, много месяцев и даже лет. Никто не знает. Пока... я к нему приезжаю.

– Как ты это выдерживаешь! – Он повернул к ней лицо,полное сочувствия и боли.

Она улыбнулась виноватой улыбкой.

– Я должна это делать для него, Ник. Когда-то он былдля меня всем. У меня никого не осталось, кроме него, когда мои родителизакрыли передо мной дверь. Он дал мне все. Теперь я обязана дать ему хотя бынесколько часов в неделю. Я должна выкраивать для него время, – сказала она, нежелая сдаваться.

– Я понимаю. – Ник подошёл к ней и обнял со вздохом. –Ты должна продолжать навещать его. Я уважаю тебя за это. Мне только жаль, что яничем не могу тебе помочь.

– Теперь это не так тяжело. Я давным-давно привыкла.Если к этому вообще можно привыкнуть. По крайней мере меня это больше неприводит в шок и не разрывает сердце на куски, как раньше.

– Фелиция была в курсе дела, дорогая?

Он прижал ее крепче, и она посмотрела на него с легкойулыбкой. Какое облегчение поговорить с ним о Томе, как она ненавидела себя зато, что не сделала этого раньше.

– Да. Она с самого начала была в курсе всех дел. Оназдорово помогла мне. Даже присутствовала при родах Тайга.

– Жаль, что меня тогда не было рядом.

Кейт устало улыбнулась. Такого чувства покоя она неиспытывала уже много лет. Наконец он все узнал. Между ними не оставалось большеникаких секретов. Никаких опасений, что он может узнать.

– Я боялась твоей реакции, если ты узнаешь.

– Почему?

– Потому что я замужем. Потому что несвободна. Этонечестно по отношению к тебе.

– Какое это имеет значение? Однажды ты перестанешь бытьзамужем. Это наше время, Кейт. У нас впереди вся жизнь.

– Ты бесподобный человек, Николас Уотерман.

– Какая чушь. Как ты, Кейт?

– М-м?

– Твои родители не пытались встретиться с тобой послетого, как он... после несчастного случая? – Он понял, что этот эвфемизм онаупотребляла вместо слова «застрелился».

– Никогда. Они приняли решение, когда я ушла с Томом, ивсе. То, что он сделал, только подтвердило их мнение о нем, а что касаетсяменя, я для них ничуть не лучше его. Я получила по заслугам. Они видели толькобелое или черное, никаких полутонов. Были люди, которых они признавали, другихрешительно отвергали... Меня перестали признавать из-за Тома, этим ониоправдывали себя за то, что вычеркнули меня из своей жизни.

– Не понимаю, как они могли так поступить.

– Я тоже, но это уже не моя проблема. Это было очень иочень давно. В далеком прошлом. И я рада. На самом деле все прошло.Единственное, что будет со мной всегда, это мои обязательства по отношению кТому.

– Тайг не знает, верно? – Он был уверен в отрицательномответе, но, может быть, мальчик тоже скрывал от него.

– Нет. Фелиция считает, я должна ему рассказать, но яеще не решила. Может быть, скоро решусь и поговорю с ним.

Ник кивнул, потом как-то странно посмотрел на нее.

– Можно задать тебе нелегкий вопрос?

– Конечно.

– Ты... все еще любишь Тома? – выдавил он из себя,потому что считал необходимым знать наверняка.

Она ответила с изумлением:

– Неужели ты думаешь, что я могла бы так любить тебя,жить с тобой, принадлежать тебе, если бы по-прежнему любила его? Да, я люблюего – как ребенка, как Тайга. Он не мужчина, Ник, он мое прошлое... всего лишьпризрак...

– Прости, что я спросил.

– Не за что. Ты имеешь право услышать все ответы. Тебе,наверное, трудно понять. Я не люблю Тома как мужчину. До того как ты появился,мне иногда казалось, что есть какой-то проблеск. Но это было не так. Я простоездила его навещать. Потому что когда-то он был добр ко мне, потому что ялюбила его больше всех на свете и потому, что он отец Тайга. – Внезапно онаопять начала плакать, слезы так и хлынули по щекам. – Я люблю тебя, Ник, ялюблю тебя... как... никогда его не любила. Все это время я ждала тебя.

Ник протянул к ней руки и с невероятной силой стиснул ее.Она была ему очень нужна.

– О, дорогой, прости. – Кейт со вздохом освободилась изего объятий. – Я все время боялась, что, если книга будет иметь успех,кто-нибудь меня непременно вспомнит. Кто-нибудь раскопает все это дерьмо иразмажет по моему лицу. – Он съежился при мысли, через что ей пришлось пройти.Удивительно, что она вообще согласилась поехать в Лос-Анджелес. – И когда тысказал, что раньше играл в футбол, я чуть не умерла со страху. – Она засмеялась,но у него все еще было хмурое лицо.