Степан снял колпачок баллончика с аэрозолем и распылил его весь внутри надувающейся палатки. К этому времени воздушный баллон перестал шипеть, и Степан приоткрыл вентиль второго. Совсем чуть-чуть. Палатка, представляющая собой узкую цилиндрическую конструкцию, в которой трудно было даже развернуться, уже расправилась почти полностью, и теперь в ней требовалось поддерживать лишь небольшой подпор. Изогнувшись, Степан просунул баллон себе в ноги. Теперь пропитанный аэрозолем воздух медленно вытеснялся из палатки через неплотности входа. Когда воздух в баллоне закончился, Степан проделал те же манипуляции с полным баллоном, которого должно было хватить надолго.

Посчитав, что действие аэрозоля уже закончилось, и палатка проветрилась достаточно, он снял маску и принюхался. Чуть-чуть попахивало хлором. Это нормально. Отстегнув поясной ремень, он снял дыхательный аппарат и положил его сбоку от себя, предварительно перекрыв баллоны.

Теперь можно было подкрепиться. Первым делом Степан надрезал ножом пластиковую бутылку и ободрал пассатижами её стенки, сматывая тонкий пластик на пассатижи – как картофельную шелуху. Закончив, поставил сосульку в кружку, кружку – на специальную раздвижную подставку, положив на её среднюю полочку сразу три таблетки сухого спирта. Когда лёд растаял, и вода закипела, он заварил кофе и с удовольствием напился. Потом смолотил пару банок саморазогревающихся консервов. Открыл пачку печенья и поставил кипятиться вторую кружку. Спать этой ночью он, разумеется, не собирался.

Подкрепившись и напившись горячего кофе, Степан на некоторое время согрелся. В палатке было существенно теплее, чем снаружи, но холод от промороженной бетонной плиты всё равно давал о себе знать, просачиваясь сквозь тонкий утеплитель на дне палатки и заползая под одежду. Выходящий из баллона воздух тоже вносил свой вклад в понижение температуры, так как охлаждался при расширении. И этому никак нельзя было помешать – против законов физики не попрёшь.

Степан прибёг к самовнушению, убеждая организм, что ему тепло. Дрожь в теле прекратилась, но его начало ощутимо клонить в сон. Вспомнилось сакраментальное: «Не спи – замёрзнешь!» С отдыхом и расслаблением нужно было завязывать и срочно переходить к активным действиям.

Заменив в очередной раз баллоны в дыхательном аппарате, Степан надел его на спину, застегнул поясной ремень и натянул маску. Разъединив крепления клапанов палатки, он выполз наружу. Вокруг было темно. Не так, как на Земле, где почти всегда присутствует хоть какой-нибудь рассеянный или отражённый свет и, приглядевшись, можно различить контуры предметов. Тут темнота была абсолютной. Она угнетала.

Степан включил фонарик, и ему сразу стало легче. Мир приобрёл очертания. Попрыгав и помахав руками, он разогнал кровь и согрелся. Теперь надо было чем-то заняться до утра – лететь куда-то в неизвестность в полной темноте Степан не решился. Он ведь не летучая мышь и не имеет ультразвукового локатора. А значит, вообще не сможет ориентироваться в пространстве.

Выпустив из палатки воздух, Степан свернул её и убрал в баул. Сложил остальные вещи. Пробив глубокое отверстие в стенке шурфа примерно на середине его высоты, сложил в него пустые баллоны и мусор, после чего запыжевал снегом – тащить всё это на Землю не имело смысла.

Для проникновения внутрь сооружения ему нужно было освободить будочку от остатков снега. Соответствующий инструмент у Степана имелся – метлу ведь можно использовать и по прямому назначению. Но если её забрать, к чему привязать коврик с багажом? Пришлось выкладывать из кубиков снега обелиск и привязывать коврик к нему. Ненадёжно, конечно, но пока нет ветра, должно выдержать.

Степан вымел из будочки снег и выковырял фомкой тот, что забился в щели. Подсвечивая себе фонариком, осмотрел прямоугольный проём. Интересно, куда открывается люк: наружу или внутрь? Попробовал пошевелить фомкой. Крышка стояла намертво. Приржавела она или просто крепление туго затянуто – сейчас не принципиально. Снаружи он не нашёл ничего даже отдалённо напоминающего запирающий механизм. И ручка отсутствует. Значит, всё внутри. Попробовать выбить? Степан сходил за кувалдой. Обстучал крышку люка по контуру. Вроде по двум длинным сторонам немного поддаётся. Следовательно, запор и петли должны быть на коротких. Степан нанёс сильный удар по краю крышки с правой стороны, стараясь попасть в её середину. Металл немного прогнулся. Значит, петли здесь, а запор – на противоположной стороне. Ударил слева. Крышка не сдвинулась ни на миллиметр. Он решил попробовать нанести более мощный удар. Но нормально размахнуться не получалось – мешала выгнувшаяся вниз крыша будочки. Степан вылез наружу и встал на колени напротив дверного проёма. Приноровился, сделал хороший замах и ударил изо всех сил, добавив к инерции стальной болванки мощный волевой посыл.

Внизу что-то хрустнуло, и крышка провалилась вниз, повиснув на двух петлях с противоположной стороны. Степан посветил в образовавшийся проём фонариком и обнаружил там лестницу. Прежде чем спускаться, он заменил баллоны в дыхательном аппарате и достал из баула мешочек с контейнерами для биологического материала. Если что-нибудь пригодное где и сохранилось, то, скорее всего, именно здесь, в уцелевшем сооружении.

За последующие сорок минут Степан обошёл все этажи этого непонятного сооружения, но так и не смог разобраться в его назначении. Оно совершенно точно не было ни жилым, ни офисным, ни производственным. Не выполняло ни торговых, ни культурно-массовых функций, скорее всего, не имело отношения к силовым структурам. Оно не было предназначено для занятий спортом, какой-либо исследовательской или учебной деятельности. Одни «не» и ни малейшей зацепки.

При этом все несущие и ограждающие конструкции были выполнены из монолитного бетона, полностью отсутствовали окна. В здание вела всего одна дверь на первом этаже. Обычная, не защитная. Сейчас она валялась в холле. Не состыковывалось это всё у Степана в голове. Мощные стены и перекрытия, выдержавшие ударную волну, которая разрушила все окружающие здания, никак не сочетались с хлипкой дверью и простым металлическим люком на крышу.

Оборудования было очень мало, и оно по всем признакам предназначалось для обеспечения утилитарных эксплуатационных задач: освещения, обогрева, кондиционирования и вентиляции, водоснабжения и водоотведения. Вот с его назначением Степан разобрался быстро, так как отличия от земных аналогов были не принципиальными.

Существенную часть помещений занимали шкафы с какими-то непонятными приборами, связанными между собой шлейфами кабелей и проводов. Пультов было всего три – по одному на этаж. Возле каждого – кресло, которое могло скользить вдоль него по встроенному в пол монорельсу.

После долгих размышлений Степан сделал три предположения. Данное сооружение могло быть серверной, информационным хранилищем или местом обитания искусственного интеллекта. Никаких других идей ему в голову не приходило.

Естественно, ничего здесь не работало, так как было уже давно обесточено. И не заработало бы даже при подключении, так как большая часть