На память пришли Нансен, Амундсен, Скотт, Папанин. Они в подобных условиях пребывали даже не недели, а месяцы. И у них не было саморазогревающихся консервов, они питались промороженным пеммиканом. А пили воду, полученную из растопленного снега. Или просто ели его. Тут мороз не больше сорока градусов, а полярникам иногда приходилось сталкиваться со значительно более низкими температурами. Папанин рассказывал, что у них от мороза замёрз коньяк крепостью в сорок два градуса. Пришлось потом Маркару Седракяну изобретать пятидесятиградусный «Двин», который так понравился Черчиллю.

Интересно, что полярники делали с замёрзшим коньяком? Кололи и сосали осколки? Степан сейчас точно не отказался бы. Может, льда наколоть? Его вокруг много. Хотя, зачем колоть, когда имеется лёд в бутылке? Степан достал из вещмешка бутылку со льдом, примотал к ней два обогревательных элемента и сунул за пазуху размораживаться.

Маску он снимать не стал. В ней теплее, и воздух в баллонах не настолько холодный, как окружающий. А к весу дыхательного аппарата за спиной он уже успел привыкнуть. Тем более что он с каждым вздохом становится всё легче и легче. Он снял маску только после того, как аппарат просигнализировал, что в баллонах заканчивается воздух. И сразу поднял воротник тулупа. Отстегнув поясной ремень, он поставил аппарат рядом с лыжами.

К этому времени лёд уже растаял и вода нагрелась. Степан жадно выхлебал всю воду, наколол сапёрной лопаткой льда, запихнул осколки в бутылку и засунул её обратно за пазуху. Теперь можно было подкрепиться. Степан разогрел и смолотил банку тушёнки. И сразу почувствовал прилив сил. Мороз уже не казался таким сильным, а положение – безвыходным. Причин расстраиваться не было. Ему очень долго везло и когда-нибудь это везение обязательно должно было кончиться. Даже хорошо, что это случилось сейчас, а не когда он летал около хребта.

Портал открылся только через двое суток. Степан, действуя как сомнамбула, надел вещмешок на грудь, а дыхательный аппарат – на спину, подхватил под мышку лыжи, палки и чехол с метлой. Дождавшись момента, когда туман достаточно сгустился, Степан ломанулся в него и, оскальзываясь, полез вверх по склону.

На земле мела позёмка, ветер бросал в лицо пригоршни снега, но Степану казалось, что он попал в рай. Минус десять после сорокаградусного мороза – это практически тепло.

Быстро разметав сапёрной лопаткой громадный сугроб, почти скрывший под собой невысокую берёзку, он достал пульт и нажал на кнопку. Теперь можно было не торопиться. Степан надел лыжи, взял в одну руку две палки, в другую – чехол с метлой и поплёлся к дороге, глубоко проваливаясь в свежевыпавший снег. Спустя двадцать минут, преодолев высокий бугор, наметённый шнеком на обочине, он выбрался на дорогу.

Машина с сержантами подъехала почти сразу. Степана освободили от лыж и груза, под руки доволокли до машины и положили на заднее сиденье. Он отрубился ещё в процессе.

В Североморске его с большим трудом разбудили и отвели в гостиницу. Там он с удовольствием выпил две кружки горячего крепкого кофе, предупредил, что контейнеры нужно поставить в холодильник, и снова уснул, едва успев раздеться.

До Санкт-Петербурга пограничники добрались только через сутки, потому что Ан-12 летал туда через день. Кратко доложив генералу о том, что задание выполнено, но ему требуется несколько часов, чтобы подготовить отчёт, он передал ему контейнеры и отправился в закреплённый за ним номер.

Включив компьютер, Степан отвинтил боковую стенку системного блока и приложил перстень к жёсткому диску. Подержав его в таком положении несколько секунд, он поставил стенку на место и завернул винты. Теперь можно было заняться изучением и классификацией полученной информации.

Перстень уже провёл за него большую часть работы, и Степану оставалось только осмыслить информацию, придать ей удобоваримый вид и разложить файлы по папкам, в соответствии с собственными представлениями о степени их важности. Потом он составил презентацию и сбросил её на флэшку. Доложил генералу. Тот велел быть у него через сорок минут.

Это время Степан потратил на сдачу на склады инвентаря и амуниции, а также составление актов на списание всего, что было им использовано, с указанием причины невозврата.

В этот раз все стулья в кабинете генерала были заняты, и Степану садиться не предложили. Вставив флэшку в разъём генеральского компьютера, Степан вывел презентацию на большой экран и приступил к докладу.

Сначала, пока Степан описывал состав атмосферы, радиационный фон, характеризовал климат и характер разрушений, его слушали не очень внимательно. Но как только он вывел на экран сканированное изображение девушки, его сразу засыпали вопросами. Пришлось пустить по рукам карточку.

Потом, когда Степан начал излагать данные перехвата, оперируя цифрами и координатами, наступила полная тишина. Ничего подобного от него не ждали. В заключение Степан озвучил свои выводы.

1. Мир, в котором он побывал, не представляет опасности для Земли, так как его цивилизация находится на грани вымирания.

2. Дальнейшие экспедиции в этот мир имеют смысл только в том случае, если будут иметь характер спасательных. А с исследовательскими целесообразно подождать до нормализации климата.

– Откуда дровишки? – спросил генерал, когда Степан закончил.

– Данные были получены из сообщений и переговоров, перехваченных вот этим артефактом, – ответил Степан, демонстрируя перстень. – Я ведь вам уже докладывал о том, кто и когда мне его подарил.

– Ладно, потом доложите подробнее. А почему ты так долго не возвращался?

– Дверь была закрыта. – Степан кратко рассказал о своём пребывании в тамбурном мире.

– Какие будут предложения? – спросил генерал у членов экзаменационной комиссии.

– Я считаю, что задание выполнено в полном объёме, – заявил полковник Трофимов. – Степанов уложился в срок, обеспечил скрытность своего проникновения и пребывания, не оставил видимых следов. Полагаю, что Степанов достоин отличной оценки, назначения на штатную офицерскую должность и присвоения соответствующего воинского звания.

– А вы, Николай Герасимович, что думаете по этому поводу? – спросил генерал у начальника факультета.

– Степанов досрочно закончил переподготовку в Академии, сдал все обязательные зачёты, успешно справился с выпускным экзаменом. У меня нет к нему никаких нареканий. Наоборот, он мне здорово помог с повышением квалификации оперативников. За время обучения Степанов неоднократно доказывал, что способен руководить действиями разведгруппы как на нашей территории, так и при проведении внешних рейдов. Поэтому я присоединяюсь к мнению Виктора Сергеевича. За экзамен Степанову надо ставить отличную оценку и переводить его в штат.

– Есть другие мнения? – уточнил генерал, обводя взглядом всех присутствующих. – Тогда приступаем к голосованию. Кто за то, чтобы поставить Степанову отличную оценку? Кто против? Воздержавшиеся? Решение принято единогласно.

Он размашисто расписался на листе бумаги, который лежал перед ним