"Ты считаешь, что шериф округа Руби-ривер затееткакие-то тесты ДНК по горстке белого порошка? – возмутилась Жасмин. –Ты что, собрался рассказывать свою смехотворную историю окружному шерифу? Ты,Тарквиний Блэквуд, закадычный дружок Гоблина, своего двойника-призрака? Тысобрался вызывать шерифа? Даже слышать об этом не хочу!"

"А ты все-таки послушай, – упорствовал я, –эта женщина была убита. На убийство закон о сроках давности нераспространяется. К тому же..."

Тут заговорила тетушка Куин, очень тихо и убедительно:

"Квинн, дорогой мой, думаю, шериф не поверит в твоюисторию. И, уверена, он никого не пошлет в самое сердце болота".

"Ладно, – сказал я, – мне все понятно. Всемна это наплевать. Никто мне не верит".

"Дело не в том, что тебе не верю я, – возразилатетушка Куин, – а в том, что, как мне кажется, тебе не поверятдругие".

"Вот именно, – подхватила Пэтси. – Всеостальные примут тебя за чокнутого, Тарквиний, если уже не считают психом послестольких лет, что ты талдычишь о своем проклятом привидении. Тарквиний, чемупорнее ты будешь болтать об этом, тем больше людей будут думать, что тысумасшедший".

В какой-то момент, пока все это происходило – моя отважнаяпопытка заставить их поверить в преступление и расследовать его, а также ихуговоры не делать из себя дурака, – вошел Папашка, и я пересказал ему всюисторию сначала.

Он сел на углу стола и слушал с ничего не выражающим видом,а потом едва слышно произнес, что съездит со мной на остров, если я хочу.Однако, услышав от меня, что именно этого мне и надо, он, видимо, удивился.

Все это время Гоблин стоял возле мойки, слушая весь разговори переводя взгляд с одного говорящего на другого. Потом он подошел ко мне иначал тянуть за правое плечо.

"Отстань, Гоблин, мне сейчас не до тебя", –сказал я и усилием воли мысленно оттолкнул его прочь. К моему изумлению, он тутже пропал.

Тогда Пэтси принялась передразнивать и высмеивать меня, апотом презрительно расхохоталась.

"Отстань, Гоблин, – повторила она и ехиднопоинтересовалась: – И после этого ты еще смеешь утверждать, будто видел таммраморный стол и золотое кресло?"

Я огрызнулся, заявив, что эти подробности совершенно неимеют значения, а потом, не на шутку рассердившись, добавил, что обязательноувижусь с шерифом и расскажу ему обо всем, что знаю.

Папашка отреагировал на это только одним коротким"нет" и пояснил, что сначала он съездит туда со мной. Если этаженщина гниет там больше ста лет, то еще день или два не сыграют никакой роли.

"Но ведь там кто-то живет, дедушка, – возразиля. – Этот кто-то наверняка видел цепи наверху и череп! Создается опаснаяситуация".

"Только ты сам веришь всей этой ерунде, Квинн, потомучто никто другой не примет это всерьез, – презрительно фыркнулаПэтси. – Ты был сумасшедшим с первого дня, как родился".

Тетушка Куин даже не взглянула на нее. И тут меня впервые вжизни осенило, что тетушка не любит Пэтси точно так же, как и Папашка.

"Так что тебе там приснилось, Пэтси? –поинтересовался я, стараясь не обращать внимания на ее оскорбления. –Жасмин говорит, будто ты вернулась домой, потому что тебе привиделся какой-тосон".

"Ну, его даже нельзя сравнивать с твоимрассказом, – с холодной иронией ответила она, и в голубых глазах сверкнулихолодные металлические искорки. – Просто я проснулась от страха за тебя.Кто-то хотел причинить тебе зло, и Блэквуд-Мэнор пылал, а еще там были какие-толюди, которые грозили тебе. Вирджиния Ли сказала мне во сне: "Пэтси, уведиего отсюда". Я видела ее как живую. Она сидела со своим вышиванием, ты жезнаешь, сколько вышивки после нее осталось, так вот, во сне она вышивала, апотом отложила пяльцы в сторону и велела мне сделать то, о чем я сейчасговорила. Я уже начала забывать, но помню точно, что особняк был в огне. Япроснулась от страха".

Я взглянул на Папашку и Жасмин и понял по их лицам, что ониничего ей не рассказывали ни о Ревекке, ни о пожаре.

Тогда я повернулся к Гоблину, стоявшему в углу слева отменя. Он смотрел на Пэтси и казался задумчивым, если не слегка испуганным.

В эту минуту тетушка Куин объявила, что совещание кухоннойбратии подошло к концу. К нам вот-вот должны начать съезжаться гости, и нужнобыло еще приготовить ужин. Лолли и Большая Рамона ждали, пока мы уберемся изкухни, а потом тетушка Куин сказала, что хочет поговорить со мной позже в своейкомнате. Там мы и поужинаем, только вдвоем.

Никто не собирался вызывать шерифа, до тех пор пока Папашкане съездит со мной на остров. А Папашка сказал, что ему нездоровится и он хочетприлечь. В тот день стояла жара, а он на солнцепеке работал на клумбах, поэтомутеперь чувствовал себя совсем скверно.

По моему настоянию серьги и брошку положили в полиэтиленовыйпакет, чтобы потом можно было взять на анализ остатки прилипшей к ним ткани.Затем я поднялся к себе, принял душ и только тогда почувствовал, что умираю отголода.

За стол мы с тетушкой Куин сели, наверное, часов в шесть. Еекомнату недавно заново отделали золотисто-желтой тафтой. Мы сидели за маленькимкруглым столиком у окна, где она часто трапезничала, и поглощали одно излюбимейших блюд тетушки – яичницу-болтунью с икрой и сметаной, запивая еелюбимым сортом шампанского.

На тетушке было свободное платье из шелка и кружев исеребряные туфельки на острых каблучках. К воротнику, строго по центру – должнобыть, ей помогла Жасмин, – она приколола камею, и перед нами лежали серьгии камея, которые я привез с острова.

Сюжет камеи был все тем же: "Ревекка у колодца", ана серьгах мастер вырезал крошечные головки.

Я начал с рассказа о сундуке Ревекки, найденном на чердаке,о призраке Ревекки и о том, что случилось, а потом заново поведал историю опосещении острова, о том, как мне там было не по себе, и о том, что на второмэтаже дома имеется неоспоримое доказательство произошедшего там убийства.

"Ладно, – сказала тетушка. – Ты многонаслышан о Манфреде и знаешь, что, после того как умерла Вирджиния Ли, оставивего вдовцом, его вся округа считала сумасшедшим".

Я кивнул, ожидая продолжения, заметив при этом, что Гоблинстоит неподалеку от тетушки и наблюдает за мной с отсутствующим выражением налице. При этом он небрежно привалился к стене, и мне это почему-то непонравилось – уж больно безмятежную картину он собой представлял. Но на самомделе мои мысли занимал не Гоблин, а Ревекка и тетушка Куин.