"Но вот чего ты не знаешь, – вновь заговорилаона, – так это того, что Манфред начал привозить в Блэквуд-Мэнор женщин,каждый раз заявляя, что это новая гувернантка для Уильяма и Камиллы, хотя насамом деле это были его игрушки – мечтательные ирландские девушки, которых онподбирал в Сторивилле, районе красных фонарей Нового Орлеана. Он какое-то времядержал их в доме, а потом они бесследно исчезали".

"Господи, ты хочешь сказать, что он их всехубивал?" – спросил я.

"Я не знаю, как он поступал, – пожала плечамитетушка Куин и добавила: – Твой рассказ об острове заставил меня предположить,что, возможно, он их действительно убивал. Во всяком случае, никто не знал, чтопроисходило потом. В те времена избавиться от бедной ирландской девушки несоставляло особого труда. Достаточно было просто бросить ее посреди НовогоОрлеана. Только и всего".

"Но что же Ревекка? Ты слышала что-нибудь оРевекке?"

"Еще бы не слышать, – усмехнулась тетушкаКуин. – Сам знаешь, что слышала. И предостаточно. Сейчас расскажу. Тольконе торопи меня. Некоторые из этих ирландок были добры к маленьким Уильяму иКамилле, но большинство, как правило, просто не замечали детей, поэтому донаших дней не сохранились ни их имена, ни лица. И не осталось даже таинственныхсундуков на чердаке, хотя они были бы весомой уликой".

"Никаких других подозрительных сундуков на чердакенет, – перебил я ее. – Правда, есть груды старой одежды, вещей, закоторые заплатил бы любой музей, как мне кажется. Но сундук только один – тот,что принадлежал Ревекке".

"Остынь и позволь мне договорить, – слегкараздраженно оборвала меня тетушка и уже с улыбкой добавила: – Квинн, тычересчур возбужден, и видеть это мне очень приятно, но позволь завершитьрассказ. Итак, пока все это тянулось, Манфред частенько объезжал свои владенияна любимом черном мерине, а потом неделями пропадал на болотах, в своемпресловутом убежище. Затем появилась Ревекка. Эта особа была не только красивеевсех предыдущих женщин, она была также очень утонченной и вполне могла сойти занастоящую леди, чем сразу завоевала всеобщее расположение.

Но вот как-то вечером, когда Манфред отправился на болота,она начала его распекать за вечное отсутствие, а потом наклюкалась в кухнебренди вместе с Орой Ли – прапрабабушкой Жасмин – и рассказала Оре Ли своюисторию о том, что родилась в ирландском квартале в Новом Орлеане, в простецкойсемье, "проще некуда", как она сама выразилась, и ничего, кроме своей"канавы", никогда не видела. В ее семье было тринадцать душ, а потомона поступила горничной в один из особняков Садового квартала. Там ее изнасиловали,и вся ирландская община об этом узнала. Семья решила отправить ее в монастырь,но Ревекка уехала в Сторивилл, где поступила в дом терпимости. В ту пору онабыла беременна от насильника, но то ли потеряла ребенка, то ли избавилась отнего, осталось неясным.

Оре Ли она заявила без обиняков, что жизнь в элегантном икрасивом доме в Сторивилле, где всегда играли на пианино и джентльмены былиочень любезны, не шла ни в какое сравнение с прозябанием в жалком бараке уреки, где ирландский папаша и бабушка-немка частенько охаживали ее, как иостальных братьев и сестер, ремнем.

Но в своем восхождении Ревекка не собиралась останавливатьсяна Сторивилле и поэтому начала вести себя как леди, взяв на вооружение все, чтознала о хороших манерах, чтобы казаться более утонченной. Еще она любилавышивать и вязать крючком – эти навыки были вколочены в нее в детстве, а теперьона использовала их, чтобы красиво одеваться".

"Погоди минутку, – перебил я тетушку. –Кажется, Пэтси что-то говорила о вышивке, вроде бы в ее сне Вирджиния Ливышивала – не помнишь? Это важно. Жаль, ты не видела вышитых вещей в томсундуке наверху. Да, она умела вышивать, эта Ревекка, – просто Пэтси всвоем видении перепутала двух женщин. Но ты ведь знаешь о масляных лампах и отом, что я чуть не сотворил?"

"Конечно, знаю, – ответила тетушка. – Почему,по-твоему, я приехала домой? Тебе тоже нужно все знать насчет этой милой,любвеобильной кошечки-призрака. Так что выслушай всю историю до конца.

Остальные проститутки в доме смеялись над Ревеккой, прозвалиее Графиней, но она была уверена, что рано или поздно появится мужчина, которыйразглядит все ее достоинства и увезет из этого места. Она сидела в общем зале,где собирались женщины, чтобы клиент мог сделать свой выбор, и вышивала, будтовеликосветская дама, одаривая каждого гостя чудесной улыбкой.

Что ж, Манфред Блэквуд оказался мужчиной ее мечты, и в семьеЖасмин до сих пор рассказывают, что он действительно искренне полюбил Ревекку,почти так же, как Вирджинию Ли. Именно Ревекка, хрупкая Ревекка с сияющейулыбкой и очаровательными манерами, в конце концов отвлекла его от горя.

Он все время дарил ей драгоценности, и Ревекке это нравилось– она была с ним мила, любезна и даже пела ему старые песни, выученные вдетстве.

Разумеется, первые недели в нашем доме она была оченьласкова с Уильямом и Камиллой – сплошная патока и мед, – но они некупились на это. Так, во всяком случае, гласит предание. Они просто ждали,когда она исчезнет, как все предыдущие.

Потом Манфред и Ревекка отправились на год в Европу, тольковдвоем. Пошел слух, будто они много времени провели в Неаполе, где Ревеккеочень понравилось. Они даже снимали виллу на знаменитом побережье Амальфи. Еслиты увидишь это побережье – а однажды это непременно произойдет, Квинн, –то согласишься, что это одно из красивейших мест на земле.

Представь только! Бедная девушка из ирландского районаоказалась среди чудес южной Италии. Подумай, что это для нее означало. Видимо,именно там у Ревекки появилась любовь к камеям, так как по возвращении у нее ужебыла довольно большая коллекция и она хвасталась ею перед Орой Ли, Джеромом иих племянницей, Перчинкой, рассказывая подробно о "Ревекке у колодца"– сюжете, как она считала, бедняжка, названном в ее честь. С тех пор она, неснимая, носила камею и серьги – вроде тех, что ты нашел на острове.

Раз уж зашла речь об острове... Сразу после возвращения изНеаполя Манфред стал еще больше времени проводить на болотах. А через несколькомесяцев из Нового Орлеана приехали рабочие, начали прибывать грузы со строительнымлесом, металлом и всем прочим, необходимым для пресловутой Хижины Отшельника наострове Сладкого Дьявола – того самого дома, что ты видел собственными глазами.

По завершении строительства Манфред расплатился с рабочими ипристрастился пропадать там неделями, оставляя Ревекку одну в доме, где онасердилась, рыдала и мерила пол шагами, а мой бедный папочка – Уильям –наблюдал, как хорошенькая девушка постепенно превращается в ведьму. Позже онименно так мне об этом рассказывал.