– Кармен.

Брукс скрестил руки на груди, явственно ощущая, как блоки дженги его жизни падают на пол: бум, бум, бум.

– Это случилось по пьянке. Один раз. Я была пьяна. И она тоже. И это случилось.

– Кто об этом узнал?

– Эмилия. Ты знаешь, над каким фильмом работает Лука? Для жителей Луны? Он улизнул той ночью и случайно заснял нас через окно. Он даже не знал, что записывает, но Эмилия увидела это вчера во время монтажа.

Брукс явственно ощутил боль бедной девушки.

– Где сейчас Эмилия?

– Мы этого не знаем. Она наорала на Кармен и убежала. Не отвечает на звонки.

– Джейк знает?

– Сейчас – уже возможно.

– Почему ты мне не призналась сразу?

– Не знаю. Хотела бы сказать, что собиралась это сделать. Это поедало меня изнутри. Но ничего хорошего из этого бы не вышло, верно? Не то чтобы я ее любила. И не планировала с ней сбежать. Это была просто глупость, которая случилась; нечто, назревавшее в течение долгого времени.

– Что ты делаешь со мной, если тебе нравятся женщины?

– Нет, Брукс. Я люблю тебя. Я хочу быть с тобой. – Она посмотрела на реку и вздохнула. – Мне просто очень нравится секс. Ты это знаешь. И все это случилось до того, как ты сделал мне предложение. Откуда мне было знать, что ты так серьезно ко мне относишься?

– Хм, может, потому, что я с самого начала сказал тебе, что чувствую?

– Думаешь, ты первый парень, который сказал мне, как сильно он меня любит? Сколько из этих парней говорили правду? Мне лгали всю мою жизнь, Брукс. Откуда мне было знать, что ты другой?

– Ты собиралась похоронить это?

– Ты имеешь в виду, что не сказала тебе?

Брукс опустил голову.

– А что хорошего в том, чтобы открыть тебе правду? Скажи мне. Ты порвал бы со мной. Мы не смогли бы прожить наши жизни вместе. Мы оба потеряли бы любовь всей нашей жизни. Только из-за одной глупой ошибки? Из-за одной пьяной ночи с моим боссом, еще до того, как наши отношения стали серьезными?

– Твоим боссом? Она и мой босс тоже.

– Это еще одна причина, по которой я не хотела ничего говорить. Ты занимаешься тем, что любишь. У тебя есть работа на всю жизнь. Работа мечты. Я не хотела все разрушить. Уничтожить тебя.

– А, так вот о чем ты думала, прежде чем поиметь ее! Или что вы там вдвоем творили… Как бы вы это ни называли… Боже правый!

Брукс глубоко вздохнул и посмотрел на реку. Мимо плыл пеликан. Это выглядело странно. Что делал пеликан в реке в пустыне? Что здесь делаю я? Что я пытаюсь совершить, притворяясь тем, кем не являюсь?

Брукс мог себе представить, что чувствовали Джейк и дети. Ему хотелось поехать в дом Форестеров и наорать на Кармен. Ему захотелось нырнуть в реку и уплыть.

– Вот мы и приплыли, – сказал он наконец. – Я должен был знать, что Красная Гора слишком хороша, чтобы быть правдой. Происходящее смахивало на сон, так все и вышло. – Он цинично улыбнулся. – Я должен был довериться чутью.

– Брукс, ты можешь воспринимать это так. Или мы можем попробовать все решить. Давайте все сядем и поговорим. И найдем способ преодолеть это. У тебя не получится убежать от всего.

– Не получится? Это то, чем я занимаюсь всю свою жизнь. И как только я решил не делать этого, весь мой мир начал рушиться. – Он разразился нервным, неестественным, злым смехом.

– Тебе ведь этого не хочется. Давай попробуем все исправить. Давай сядем вместе с Джейком и Кармен и придумаем, как нам быть. Я не говорю, что это будет легко, но это выполнимо. То, что произошло, случилось в самом начале наших отношений. Ну же, Брукс. Я люблю тебя. Именно это я и пытаюсь донести до тебя. Ты для меня все. Я хочу выйти за тебя замуж. Я хочу провести с тобой все оставшиеся годы. Я хочу найти жизнь с тобой. Я хочу рассказать тебе все то, о чем никогда и никому не рассказывала.

– Да, но чего я хочу? Я провел всю свою жизнь, убегая от дерьма. Убегал от людей, которым не мог доверять. Убегал от людей, пытающихся воспользоваться мной. Бегал от закона. От системы, которая давила на меня. – Он посмотрел ей прямо в глаза, словно прицелился в мишень. – Знаешь, чего хочу я?

– Скажи мне.

– Хочу быть с кем-то, кому могу доверять. Хочу… хотел быть уверен, что нашел в этом сучьем мире кого-то, кроме Отиса, кто не предаст меня. Не бросит меня, униженного, на крыльце. И теперь я снова стою на этом чертовом крыльце, и меня снова бросает тот, кто должен любить меня. Я гребаный идиот.

Эбби разрыдалась, слезы лились градом. Но Бруксу не было ее жаль. Блоки дженги упали; теперь он использовал их, чтобы построить стену вокруг себя. Он ничего не чувствовал.

Он протянул Эбби раскрытую ладонь:

– Могу я получить свое кольцо обратно?

Она посмотрела на него покрасневшими глазами.

– Ты же не имеешь в виду, что…

– Оставь себе, если хочешь. Заложи его, мне все равно. Надень его на палец Кармен. – Он встал и пошел прочь.

Эбби бросилась за ним.

– Возьми! Это твое кольцо. Пожалуйста, Брукс! Не разрушай все так быстро.

– Это не я, это ты все разрушила.

Он бросил кольцо в реку, и оно исчезло, оставив после себя круги, которые, как он знал, будут расходиться в течение нескольких дней, а может быть, и всегда.

– Сколько женщин присоединится к нам сегодня вечером? – спросила Джоан, когда они заканчивали свой еженедельный сеанс в доме Марго.

– Девять, – ответила та.

– Девять!

– Знаю. Думаю, это до тех пор, пока мерзкая погода не распугает их.

– Я так горжусь тобой! В самом деле. Видишь, как сильно ты меняешь свой мир? Понимаешь ли ты, что создаешь?

– Неплохо, правда? – Марго просияла. Она и сама не могла в это поверить. Слухи о кулинарных курсах быстро распространились, и внезапно каждая женщина на Красной Горе захотела присоединиться к ним. Их воодушевление подтвердило мысли Марго: Красная Гора очень перспективна, здесь много хороших людей, но отчаянно не хватает того, что объединяло бы их. Для этого она строила гостиницу. Людям нужно где-то остановиться, где-то поесть, где-то провести время.

– Стоит ли нам беспокоиться об Эмилии? – спросила Джоан.

– Не знаю. Это на нее не похоже. Ей же нравится приходить сюда. Может быть, она просто задержалась на занятиях в школе и забыла позвонить?

Обе женщины отправили девушке эсэмэски.

– Надеюсь, все в порядке.

– Может быть, она придет позже. Как там Отис? – спросила Марго.

– Он приспосабливается. Это действительно страшно – оказаться на его месте.