– Это, конечно, не «Ритц», но спала я хорошо.

– Да, учителя и «Ритц-Карлтон» сочетаются примерно так же, как рок-звезды и «Бест Вестерн». Понимаешь, о чем я?

Эмилия улыбнулась.

– Можно тебя кое о чем спросить? – проговорила она. – Почему ты отступил после того, как мы поцеловались впервые?

– Потому что это нелегко для меня. – Он снова погладил ее. – Я женат. Мы с Тарой пережили трудные периоды, и мы все еще связаны обязательствами друг перед другом. Я стараюсь не нарушать это правило.

– А сейчас?

То, как он произнес имя жены – Тара, – заставило Эмилию снова почувствовать, что ею воспользовались. Что Эмилия делает в постели с этим парнем? Это неправильно, это не будет продолжаться долго! Она, конечно, не замужем, но на ней тоже лежит ответственность. Почему она встала на пути супружеской пары? С чего бы ей могло захотеться причинить боль другой женщине?

– Я не переставал думать о тебе. – Он дотронулся до нее под одеялом.

– Но ты останешься с ней?

– Разумеется, я останусь с ней. Она моя жена.

Эмилия кивнула, наконец поняв, как глупо она себя вела. Он попытался поцеловать ее, но она села, избегая его прикосновений.

– Я бы сейчас чего-нибудь съела, – сказала она, размышляя о том, что больше никогда не совершит подобной ошибки.

* * *

Когда Эмилия въехала на стоянку, одноклассники пялились на нее с нескрываемым любопытством. Припарковавшись, она просмотрела сообщение, которое прислала Сэди. Ей стало дурно. Там была фотография Эмилии и Джо, выходящих рано утром из номера в мотеле. Текст после картинки гласил: «Возможно, ты не захочешь сегодня идти в школу. Кажется, тридцать человек уже переслали мне это. Какого черта ты творишь?! Позвони мне!!!»

Эмилия выезжала с парковки, стараясь ни с кем не встречаться взглядом. Ее жизнь закончилась. Вот так просто. Она едва держалась, чтобы вести машину. Руки дрожали, слезы лились градом, она рыдала громко и опустошенно.

– О боже, – стонала она. – О, боже мой! Пожалуйста, не позволь этому случиться!

Девушке отчаянно требовалось с кем-то поговорить. Но с кем? Она не хотела звонить Сэди. Определенно не с мамой. Отец, скорее всего, морально сломлен. Идти было некуда. Она вспомнила о Джоан и Марго.

Эмилия позвонила Марго и услышала ее обеспокоенный голос:

– Мы пытались найти тебя. Как ты?

– Мне плохо.

– Не сомневаюсь. Я уже слышала.

– Ты слышала?!

– О твоей маме. Да. Твой отец искал тебя прошлой ночью.

Эмилия игнорировала все звонки, даже от отца, хотя понимала, что это неправильно. Он-то ничем ее не обидел.

– Ты не понимаешь. – Эмилия слышала, как заикается. – Моя жизнь кончена.

– Где ты? – спросила Марго. – Почему бы тебе не приехать?

– Ты можешь позвонить Джоан? – Эмилия нуждалась в них обеих.

– Мы ждем тебя. Все будет хорошо.

– Ты не понимаешь. Уже не будет.

Эмилия дала отбой, все еще плача. И через секунду закричала во всю мощь своих легких, испугавшись собственной ярости.

Она ответила на звонок Джо, понимая, что им нужно поговорить.

– Ты видела фотографию? Меня просто попросили покинуть дом, – сказал он.

Его слова вернули реальность их затруднительного положения, и невероятное беспокойство снова заставило ее сердце бешено колотиться.

– Я не знаю, что делать.

– Это моя вина, – проговорил он. – Это ужасно для нас обоих, но это моя вина. Ты должна это знать. Я старше тебя, я подтолкнул ситуацию. Пожалуйста, помни, что твоей вины тут нет.

– Что же теперь будет?

– Не знаю. – Страх был слышен в его голосе. – Нам нужно, чтобы наши рассказы совпали. Мы должны решить прямо сейчас, что будем говорить, и придерживаться этой версии всегда.

– Хорошо, – согласилась она, надеясь, что он сможет все исправить, отчаянно желая услышать его план.

– Мы просто друзья. Мы подружились во время занятий и решили встретиться в мотеле вчера вечером, чтобы просто поговорить. Мы никогда не целовались.

Эмилия молча кивнула, понимая, что придется лгать.

– Эмилия? Мы с тобой на одной волне?

– Да. Мы никогда не целовались.

– Послушай, мне очень жаль. Свяжись со своим отцом как можно скорее.

– А что будет с тобой? – спросила она, сворачивая направо на шоссе, ведущее к Красной Горе.

– Не беспокойся обо мне. Я заслуживаю то, что меня ждет.

– Ты совсем не волнуешься, Джо?

Ему потребовалось некоторое время, чтобы ответить.

– Так и есть.

– Что ты собираешься предпринять?

– Даже не знаю. Но не беспокойся. Я выживу. Только не позволяй этому добраться до тебя. Все, о чем я прошу, Эмилия: не позволяй этому сбить тебя с ног.

Эмилия снова заплакала. Он был так добр к ней.

– Что же теперь будет? – повторила она сквозь слезы.

– Не знаю. Я действительно не знаю.

* * *

Марго и Джоан ждали Эмилию на кухне. Они обнялись, и хозяйка протянула девушке стакан воды. Они сели за обеденный стол, тот самый, за которым Джейк впервые прикоснулся к Марго. Она слегка смутилась и машинально отодвинула вазу с лилиями в сторону.

– Случилось кое-что еще, – произнесла Эмилия, вытирая глаза.

– Что именно? – спросила Джоан, дотронувшись до ее спины.

Девушка рассказала им о Джо Мэсси и фотографии.

– Ты должна рассказать родителям, – сказала Джоан. – Я уверена, что тебе известно: это может кончиться очень плохо, моя дорогая. Его могут посадить в тюрьму. Журналисты с него не слезут.

– Разумеется, пресса будет тут как тут! – выпалила Эмилия. – Они делают это всегда; я живу под микроскопом. – Она потерла покрасневшие глаза. – Я не разговариваю с мамой. Я все расскажу отцу. А моя мать может идти лесом!

Женщины рассуждали о дальнейшей судьбе Джо Мэсси, давая девушке советы, убеждая ее немедленно сообщить обо всем отцу. Эмилия очень не хотела этого делать, но понимала, что он в любом случае скоро узнает. Не было никакого способа обойти ситуацию.

Эмилия мечтала исчезнуть. Покинуть Красную Гору. Уехать из Вашингтона. Спастись бегством. Она попросту не сможет пережить этот день! Даже когда Марго и Джоан обнимали ее и отчаянно пытались утешить, им не удавалось скрыть беспокойство перед возможными последствиями. Их глубокое сочувствие только усилило ее страх и ожидание больших неприятностей.

В дверь вошел Джаспер и поставил рюкзак на пол.