уже жертв считают. Да и больше жертв — меньше свидетелей. А тут вон оно как…

Черт, последний кусочек. И даже крошки не осталось.

С грустью во взгляде смотрю на пустую тарелку и за неимением салфеток вытираю ладони прямо о полотенце.

— Как именно «оно как»? — требую подробностей, так и не найдя вокруг себя ни одной съедобной крошки. — Люди капитана Роу просто так пришли и увели вас с собой?

— Пришли, — хмыкает Марла. — Грузовик подогнали, респираторы выдали.

Ловко.

— И что, все пошли? — Щурюсь, глядя на нее.

— Да куда там, ага! — Женщина в порыве чувств бьет себя ладонью по бедру. — Вон та, которая возле тебя сидела, как очухалась, давай вопить, чтоб ее отпустили.

Ну, эту историю я уже знаю. И теперь большегрудая, но больше перепуганная девочка бегает в одиночестве по станции и шарахается от людей, которые предлагают ей помощь. Второй раз, получается?

— Были еще пару человек, — добавляет Марла, поразмыслив. — Местные. А кто не с Альберы и согласился покинуть планету, тех отвезли сюда. Как они это провернули — вопрос не ко мне. Капитан Роу пообещал высадить нас на Гиамме, а пока велел отдыхать. Я так поняла, они ждали кого-то своего, поэтому держались неподалеку от станции. Теперь, думаю, отвезут, как было обещано. Капитан не похож на проходимца.

Ну, если бы всех проходимцев можно было определить по внешнему виду, мир был бы куда более безопасным местом. Но насчет Роу согласна: сомнительное предприятие — поджигать Ярмарку и освобождать рабов затем, чтобы перепродать. Вот если бы он сгрузил их в трюме и держал на хлебе и воде — другое дело. Но судя по тому, как Марла преспокойно сходила на камбуз за едой для меня, гости, как назвал их капитан, спокойно могут перемещаться по всему крейсеру и чувствуют себя тут вполне комфортно.

— Ну а ты? — снова заговаривает соседка, видя, что я надолго задумалась. — Как тебе удалось спастись?

Я всего лишь убила пару человек, встретила старого знакомого, которого считала мертвым, и купила газовую подкову…

— Повезло, — говорю, — растягивая губы в улыбке, которая против воли переходит в зевок. Еле успеваю прикрыть губы ладонью. — Марла, я прилягу, ладно? — бормочу сонно и, не дожидаясь ответа, уже укладываюсь на койку на бок, подложив сложенные ладони под мокрые волосы.

— Так ужин скоро, — удивляется соседка. — И одежду мы тебе не успели пошить…

— А ты меня разбуди, — откликаюсь уже с закрытыми глазами.

Надо взять прихватизированный у Баронета комм, активировать свой аккаунт и связаться с Кенни и с отцом — вдруг кто-то из них выяснил что-то из того, чего мы еще не знаем. Также не помешало бы взять Марлу в оборот, пока она так рада нашему общему спасению, и побольше расспросить о команде и о нравах, царящих на «Старой ласточке». А еще было бы хорошо заранее ее ангажировать и договориться об интервью для моей программы, и…

Но, наевшись и обессилив, я засыпаю практически мгновенно.

* * *

Клиркийский аппарат по пошиву одежды — это просто бомба, скажу я вам. Да, мне сшили типовой серый спортивный костюм, как у Марлы, но как он на мне сидит — мама дорогая! Даже старушка Флер Лу-а со своими волшебными лекалами и та проигрывает этому чуду техники.

А ботинки на грубой подошве в стиле милитари — кто бы знал, что они сядут на меня как влитые. Ненавижу кроссовки, терпеть не могу туфли без каблука, но ботинки-грязеступы никогда на себя даже не примеряла. О как божественно пружинит их толстая подошва!

В них и в спортивном костюме, выгодно подчеркнувшем бедра и грудь благодаря индивидуальному подбору фасона, я просто воинственная амазонка. Не хватает только какого-нибудь длинноствольного оружия в руки — и можно на плакат по набору на военную службу. Просто улет! И короткие волосы под этот стиль подходят идеально.

— Ну хватит уже, — смеется Марла, наблюдая за моими кривляниями перед зеркалом. — Мы опоздаем на ужин.

Впрочем, она сама, не похоже, что торопится. Стоит у меня за спиной и хихикает, периодически комментируя мои восторги — видимо, с развлечениями тут не очень.

Отмахиваюсь и, повернувшись спиной к зеркалу, заглядываю себе через плечо. О да, мой зад смотрится в этих брюках просто бомбически.

— У капитана пунктик насчет приемов пищи, — наконец произносит соседка серьезно, и я поворачиваюсь к ней.

— В смысле «не успел — ходи голодный»? — уточняю.

Марла пожимает плечами.

— Не проверяла, но по прибытии он очень долго распинался о графике и дисциплине.

Хмыкаю. Странно, Дилан не показался мне занудой. Но пока что мне очень надо, чтобы он согласился отвезти нас с Джеком на Пандору, поэтому капитана лучше не злить.

— Так чего же ты тогда стоишь? — Возмущенно упираю руку в бок. — Бежим!

И мы, смеясь, как две идиотки, действительно бежим.

* * *

Камбуз на «Старой ласточке» не только кухня, но и обеденный зал. Причем выполнено это все в формате квартиры-студии: зона со столиками отделена от места для приготовления пищи высокой барной стойкой.

За стойкой колдует немолодой мужчина в кожаном фартуке поверх черной стандартной формы и в яркой бандане, повязанной на пиратский манер, на голове. Этакий кругленький пожилой пират, ага. Так и хочется заглянуть за стойку и проверить, не прячет ли он за ней деревянную ногу.

Шепотом делюсь своими фантазиями с Марлой.

Она хихикает.

— Или попугая, — добавляет, склоняясь к моему плечу (она, как и девяносто процентов взрослых людей, выше меня).

Смеемся уже вместе. Вот что значит здоровый сон без риска проснуться с направленным тебе в лицо пистолетом. Я спала всего полтора часа, но теперь у меня столько энергии, что, кажется, я готова захватить целый мир.

Кок за стойкой даже вскидывает голову, ища источник громкого смеха, и, вычленив нас с соседкой взглядом, широко и открыто улыбается и подмигивает.

Отвечаю ему своей улыбкой. Настроение у меня отличное, и жизнь хороша.

— Кока зовут Глеб Кули, — рассказывает Марла, по пути к еще свободным столикам — не зря я торопилась: народ только-только начинает подходить на ужин. — Говорят, прежде он служил в военном флоте, но по выходе на пенсию перешел сюда.

— В чьем военном флоте? — уточняю.

— А шут его знает, — пожимает соседка