— Не сомневаюсь, что вы выбрали самого лучшего. Я будуработать в Москве вместе с ним. Кого вы еще можете мне рекомендовать? Мне нуженеще один помощник.

— Андрей Ильин, тот самый, который уже был у вас дома.Я ему полностью доверяю. Мы с ним знакомы несколько лет.

— Отлично. Теперь мне нужно, чтобы вы абсолютно честноответили на несколько моих вопросов. Только очень честно, иначе я не смогугарантировать нужного вам результата.

— Да, конечно, — пробормотал Александр, — явас слушаю.

— Вы знали о том, что в отеле вас снимают?

— Конечно, нет, — растерялся Александр, — вырешили, что я сам организовал эту съемку?

— Я ничего не решил. Я только уточняю.

— Ничего я не знал. А если бы догадался, то сломал быкамеру. Даже просил проверить Викентия Алексеевича этот номер. Он всепросмотрел лично. Очевидно, миниатюрная передающая камера была установлена подкартиной, откуда и велась вся съемка.

— В первых эпизодах показанной мне ленты ваша личностьне вызывает сомнений. В последних эпизодах — точно не вы? Я сейчас вашповеренный, как священник или адвокат. Если вы убили девушку, то лучше скажитемне сразу, чтобы я поменял вектор поисков. Тогда я буду искать не убийцу, аоправдывающие вас обстоятельства. Если вы мне сейчас соврете, это будетозначать крах поставленной мне задачи.

— Вот и вы мне не верите, — вздохнулАлександр. — Я ее не убивал, — твердо сказал он, — и не стрелялв нее, — добавил бизнесмен.

— Хорошо. Теперь последний вопрос. Вам действительнотак важно принять участие в аукционе? Или для вас предпочтительнее отказаться ивыкупить оригинал пленки у Хеккета?

— Я не могу отказаться, — вздохнулАлександр, — дело не во мне. На аукционе завязаны интересы очень многихлюдей. Моя компания всего лишь организация, использовав которую оченьвлиятельные люди хотят приобрести пакет акций. Нет, я никак не смогу отказаться.Для меня это равносильно самоубийству. В таком случае я действительно большеникогда не смогу вернуться в Москву. И в Париже оставаться нельзя. Меня простопристрелят. Без всякой пощады. Здесь задеты интересы очень влиятельных людей.

— А ваши противники?

— Это другой клан. По существу, в России сейчас реальноу власти находятся несколько кланов, которые определяют всю политику в стране.Если я откажусь, то подведу весь клан связанных со мной людей. Выставлю ихпосмешищем в глазах западных партнеров. А пакет акций, которым завладеет другойклан, способен усилить их влияние на всю экономику и политику России. В томчисле и в деле контроля за реальной ситуацией в стране.

— Убедительно, — сказал Дронго. — Я с самогоначала подозревал, что здесь замешаны не только крупные экономические интересы,но и политика. Уорд Хеккер слишком известная личность, и его не стали бынанимать только для того, чтобы вас так дешево подставить. Они, очевидно, домельчайших деталей рассчитали свою стратегию и выбрали самую уязвимую точку.

— Вот именно. Формально документы обязан подать именноя как глава нашей компании. И все подписи на пакете документов долженпроставить тоже я. Теперь у меня выбор — или не ехать в Москву и ждать, когдаменя убьют за обман интересов весьма влиятельных людей, или полететь в Москву иположить голову на плаху, пожертвовав собой. Акции мы, конечно, приобретем, номеня посадят надолго. Или тоже убьют. Получается, что в обоих случаях конец уменя будет одинаковый.

— Это мы еще посмотрим, — возразил Дронго, —иногда возникает и третий вариант. Это когда монета падает ребром. Один шанс намиллион, но он всегда существует.

— Хорошо, — заставил себя улыбнуться Александр, ноулыбка получилась вымученная и жалкая, — будем считать, что вы мой шанс.Как раз такой шанс. Один из миллиона.

— Утром я вылетаю обратно в Москву, — сообщилДронго, — и пусть ваш Ильин меня встретит. Если можно — вместе с вашимадвокатом. У нас и без того очень мало времени.

В отель «Ритц» на Вандомской площади он вернулся в первом часуночи. В холле к нему подошел предупредительный портье.

— Простите, мсье, — сказал он извиняющимсятоном, — вам несколько раз звонили из пятьсот двадцать третьего номера.Просили подняться к ним, как только вы приедете.

— Кто звонил? — удивился Дронго.

— Не знаю. Но очень просили вас подняться к ним вномер. Они приехали только сегодня, мсье, и остановились в нашем отеле.

Странно, подумал Дронго, никто не знал, что он остановился в«Ритце». Но, поблагодарив портье, он вошел в лифт, чтоб подняться на пятыйэтаж.

Лифт, находившийся справа от входа, был устроен не совсемобычно. Гости входили в кабину лифта, и дверь закрывалась за их спиной. Послечего кабина поднималась вверх, а гости, уже не разворачиваясь в тесной кабине,выходили через другую дверь. Поднявшись на пятый этаж, он прошел к указанномуномеру, постучал.

— Войдите, — услышал он женский голос. Дронгоосторожно открыл дверь и прошел в небольшой коридор. В комнате в двух креслахсидели две молодые женщины редкой красоты. Одна — блондинка, другая — шатенка.Возникало ощущение, что красавицы сошли с рекламных плакатов модельныхагентств. Обе женщины смотрели на гостя, понимающе улыбаясь.

Сукин сын Хеккет, догадался, рассмеявшись, Дронго. Онвсе-таки запомнил его фразу и прислал сразу двух красоток. Прекрасно зная, чтоженщинам не разрешат сидеть в холле до полуночи, он подстраховался и снял дляних номер. То есть вновь продемонстрировал свое умение решать любые проблемы.

— Вы ждете меня? — спросил Дронго. И в этот моментраздался телефонный звонок. Одна из молодых женщин грациозно поднялась и,подняв трубку, передала ее Дронго.

— Приятного отдыха, Дронго, — пожелалХеккет, — по-моему, вам они должны понравиться. Можете не беспокоиться. В«Ритце» у меня нет спрятанных камер.

— Это еще неизвестно, — пробормотал Дронго, —но в любом случае благодарю вас за подарок. Я ваш должник. Спокойной ночи.

Он положил трубку, обернулся к обеим женщинам. Колебатьсябыло бы глупо. Он редко встречал подобные породистые экземпляры.

— Не могу отказать мистеру Хеккету, — улыбнулсяДронго, — только не будем доставлять ему удовольствия. Сейчас я спущусьвниз и сниму другой номер, где наверняка не успели побывать его люди.

— Что? — спросила одна из женщин.

— Ничего. Я просто восхищаюсь вашей красотой, —пробормотал он, выходя из номера.

Утром автомобиль, приехавший за ним к oтелю, отвез его ваэропорт. На этот раз, возвращаясь обратно в Москву, он, как обычно, закрылиллюминаторы. Самолетами он летал чаще, чем ездил на такси, но инстинктивныйстрах сидел в нем постоянно. При любой возможности он старался избежатьполетов, заменяя их более длительными поездками на поездах.