Пруды кишели водоплавающей птицей. Были тут утки обычные,утки королевские — с черным оперением и хохолком на затылке, гуси разныхразмеров. На берегу толпились мамы с детьми. Чуть в стороне на лавочках сиделичинные английские старушки — все в аккуратных маленьких шляпках, чутьприкрывающих тщательно уложенные седые кудри, и в хорошо сшитых драповыхпальто.

Пожилой джентльмен, судя по выправке — бывший моряк иливоенный, придерживал за ошейник рыжего сеттера. Сеттер делал вид, что егонисколько не касается такое обилие всевозможной дичи совсем рядом. Павелвзглянул на часы — было без десяти двенадцать. Не следовало приходить навстречу раньше времени, и он постоял возле заборчика, где сидел, нахохлившись,большой пеликан. Дисциплинированные посетители парка его не кормили, и пеликан,надо полагать, сильно на них обижался.

Павел оглядел все вокруг ленивым скучающим взглядом иостался доволен. Похоже, в этом праздничном гвалте его скромная персона никогоне интересует.

Он улыбнулся чернокожему малышу в красном комбинезоне,пропустил вперед дикого гуся, который понесся по тропинке, негодующе гогоча, исвернул на боковую аллею.

Тут было потише, навстречу Павлу попались лишь девчушка на велосипедеи темнокожая бонна с двумя близнецами. Аллея вывела его на поляну, покрытуюсвежеподстриженным газоном. Осторожно ступая по сырой траве, он направился кскамейкам, стоявшим на другом краю поляны. На третьей справа сидел немолодоймужчина, одетый с нарочитой аккуратностью и даже кокетством. На нем былосветло-бежевое кашемировое пальто и подобранное в тон замшевое кепи. Шеюпокрывало золотистое кашне. Рядом на скамейке лежали замшевые перчатки. Мужчинакормил с руки крупную рыжую белку и, казалось, был полностью поглощен этимзанятием.

Павел ступал неслышно, но белка почуяла его, встрепенулась искакнула прочь, испуганно цокая.

— Вам привет от старого друга, — проговорил Павелусловленную фразу.

— Ну, не такой уж он и старый… — протянул мужчина негромко,взглянул на Павла и подвинулся. — Прошу!

Белка отбежала недалеко и спряталась за дерево. Павел приселна скамью. Вблизи было видно, что его сосед гораздо старше, чем казалосьвначале.

— Как прошел полет? — спросил он, не глядя наПавла. — Не было никаких неожиданностей?

— Пока все нормально, — Павел пожал плечами, —хотелось бы побыстрее приступить к делу.

— Вы были осторожны? Хвоста за собой не привели?

— За кого вы меня принимаете! Я все-таки профессионал…давайте перейдем к делу.

Старик повернулся и испытующе посмотрел на него из-подкозырька кепи.

— Я в курсе поставленной перед вами задачи, — сказалон, помолчав, — однако меня слишком поздно информировали. Даже несообщили, под каким именем вы прибудете.

— Михал Караджич, бизнесмен из Сплита, владелец фирмы«Задруж»…

— Очень приятно. Связь, понимаете, хоть и надежная, нонебыстрая. Так что пока чем богаты, тем и рады.

Он протянул Павлу заклеенную конфетную коробку.

— Откроете не на людях. Допросите девушку, она должнавспомнить кое-какие подробности. У вас уже есть ко мне вопросы?

Павел подумал немного и решился:

— Боюсь, что покажусь вам полным идиотом, но вопрос у меняпока только один — что вообще здесь происходит? Кое-что я прочитал в газетах,версий происшедшего там выдвигается много, но все какие-то беспочвенные инеобоснованные. Журналисты стараются вовсю, однако еще больше напускают туману…

— Так-так… — Старик снова внимательно посмотрел наПавла. — Думаю, что наш общий друг там, в Москве, был прав, когда не сталвываливать на вас ворох секретной информации…

Павел тут же подумал, что, по его впечатлению, президент исам не слишком владел информацией, ведь именно за ней он послал в Лондон Павла.

— Иногда, знаете ли, очень полезен непредвзятый взглядчеловека нового, неискушенного. Хотя… я знаю, что вы — бывший профессионал, нетак ли?

— Это не важно. — Павел отвернулся.

— Это несомненно важно, но только для вас, здесь, —поправил старик. — Я верю, что навыки оперативной работы остаютсянавсегда, это как езда на велосипеде. Итак, существует множество версий, кто жеотравил нашего фигуранта.

Павел машинально отметил, что старик по старой «шпионской»привычке не называет в разговоре никаких имен.

— Версия номер один, которую больше всего муссировали впрессе, имеет отношение к нашему с вами старому другу, который остался вМоскве, — заговорил старик негромко. — Вы, разумеется, не станетезаниматься этой версией, поскольку вам поручили это дело, чтобы доказатьобратное. Доказать его непричастность к событиям.

— Не только, — вставил Павел.

— Прошу прощения. — Старик слегка поклонился. —Так вот, если бы нашего фигуранта отравили по приказу… ну вы понимаете кого,то, я вас уверяю, он бы использовал менее громкий способ. Многие его критикуют,но все сходятся на том, что наш московский друг обладает большой долей здравогосмысла, что в корне противоречит использованному методу устранения фигуранта. Всамом деле, зачем использовать в деле полоний, который и достать трудно, иагония длится так долго, что за это время средства массовой информации простоведьмин шабаш устроить успели? Если уж так нужно, шлепнули бы по-тихому, каквыражаются в современной России, да и дело с концом…

— Согласен. — Павел наклонил голову и подмигнул рыжейбелке, выглядывающей из-за дерева.

— Версия вторая рассматривает участие в деле врагов нашегомосковского друга. Они якобы завели всю эту историю, чтобы дискредитировать егов глазах мировой общественности. Из внешних врагов первым номером идетзнаменитый лондонский изгнанник, мультимиллионер… вы понимаете, кого я имею ввиду. Сейчас он оплакивает нашего отравленного покойника, как близкогочеловека, раньше помог ему с семьей нелегально перебраться в Лондон, оплачивалвполне сносное жилье. Сведения, рассказы и всевозможные разоблачения сыпалисьиз нашего фигуранта, как труха из прохудившегося мешка, его книга о том, ктостоит за взрывами в Москве, наделала на Западе много шума. Окрыленный успехом ивдохновляемый, по некоторым сведениям, лондонским изгнанником, фигурантприступил к следующей фазе — описывал торговлю оружием, подготовкутеррористических актов, бактериологических войн и многое другое, чем якобызанималось ведомство, в котором он служил, пребывая в России.

Однако по утверждению бывшего коллеги нашего фигуранта,который дал интервью нескольким газетам, лондонский сиделец и отравленныйфигурант находились в последние несколько дней в сильнейшей ссоре и практическипрервали отношения.

— Он не сообщил, по какой причине? — вклинился Павел.

— Кажется, нет, наплел что-то там про угрозы, про то, чтороссийские спецслужбы неоднократно предупреждали фигуранта об опасности связи слондонским изгнанником… в общем, сведения непроверенные. Вообще очень многолюдей заявляют теперь в средствах массовой информации о том, что были близки спокойным до такой степени, что он поверял им все свои секреты, полностьюраскрывал душу. Создается впечатление, что покойный страдал недержаниемречи. — Старик саркастически хмыкнул. — Разумеется, верить этимзаявлениям нельзя.