был современником Тиберия, все остальные источники, рассказывающие о жизни императора, появились через восемьдесят или через более чем сто лет после его смерти. Самые ранние из сохранившихся копий были созданы гораздо позже, и их гораздо меньше, чем число сохранившихся копий Евангелий. Вскоре мы увидим, что промежуток времени, отделяющий создание Евангелий от описанных в них событий, гораздо меньше восьмидесяти лет.

Есть два момента, которые, как кажется, выделяют записи о Тиберии в лучшую сторону. Во-первых то, что Веллей Патеркул был современником императора. Однако не стоит забывать, что Патеркул был пропагандистом Тиберия. Лестные тексты, которые он сочинял, возможно, создавались под покровительством Тиберия. По этой причине его свидетельство обычно ценится меньше, чем свидетельства трех более поздних авторов. В отличие от него, авторы Евангелий, безусловно, не испытывали никакого политического давления со стороны власть имущих. Если верить Тациту и Светонию, Тиберий казнил многих, подозреваемых в критике императора. Патеркул, конечно, об этом молчит.

Второе преимущество свидетельств о Тиберии заключается в объеме: «Анналы» – это шеститомник, посвященный правлению Тиберия. «Анналы» Тацита значительно объемнее Евангелий. Однако, эти шесть книг, хотя и посвящены периоду правления Тиберия, не все рассказывают о Тиберии. Они больше сосредоточены на многих событиях и интригах, которые происходили во время его правления[25]. Точно так же не весь текст Кассия Диона посвящен Тиберию. Все четыре Евангелия, напротив, посвящены исключительно Иисусу Христу. Исключение составляют лишь короткие отрывки из Евангелий от Матфея и Луки, посвященные событиям из жизни Иоанна Крестителя. Таким образом, можно сделать вывод, что текстов, рассказывающих об Иисусе и написанных вскоре после Его жизни, гораздо больше чем текстов о Тиберии, самом известном человеке в тогдашнем мире.

Конечно, о Тиберии и Иисусе свидетельствуют и другие источники, которые содержат меньше исторической информации, чем расширенные биографии. О Тиберии свидетельствуют монеты и многочисленные отдельные упоминания историков. Об Иисусе рассказывают многочисленные книги Нового Завета.

Однако не стоит делать далекоидущие выводы, сравнивая записи о Тиберии и Иисусе. Само по себе это сравнение не дает оснований полагать, что евангельские записи обязательно превосходят записи о Тиберии. Скорее, оно задает следующую перспективу: объем материалов, которые сообщают о жизни Иисуса, вполне сопоставим с объемом текстов, рассказывающих об одной из самых известных фигур древности.

Обзор Евангелий

Уже ко времени Иринея (который писал около 185 г. н. э.), имелось четкое представление о том, кто написал четыре Евангелия. Четырех евангелистов принято определять следующим образом:[26]

• Матфей, сборщик налогов из Капернаума (Матфея 9:9; 10:3), был одним из двенадцати учеников Иисуса, также называемых апостолами.

• Марк, не был одним из Двенадцати, был переводчиком апостола Петра в Риме. Обычно его называют Иоанном Марком, мать которого, Мария, имела имение в Иерусалиме (Деяния 12:12). Марк был двоюродным братом Варнавы (Колоссянам 4:10), который был родом с Кипра (Деяния 4:36).

• Лука, также не был одним из Двенадцати, был врачом (Колоссянам 4:14), который сопровождал Павла в некоторых его путешествиях по Средиземноморью и, предположительно, был единственным язычником из всех авторов Нового Завета.

• Иоанн, сын Зеведеев, был одним из Двенадцати апостолов, младшим братом Иакова и рыбаком из Капернаума.

Позже мы рассмотрим некоторые доказательства, подтверждающие эти данные, пока же отметим, что очевидцами Иисуса, как утверждается, были только Матфей и Иоанн. Марк, возможно, был очевидцем некоторых событий, но автор начала второго века Папий говорит, что Марк получил информацию от Петра, который в некотором роде был лидером среди двенадцати учеников[27]. Евангелие от Луки подразумевает, что автор не был очевидцем, но утверждает, что он тщательно проверил все факты, беседуя с очевидцами. Поскольку ни Марк, ни Лука не были очевидцами, трудно понять мотив, побудивший кого-либо прикрепить их имена к Евангелиям, если только они не были настоящими авторами[28].

Евангелия не похожи на современные биографии, в которых каждому периоду жизни героя уделяется одинаковое внимание. Евангелия уделяют непропорционально много места событиям, происшедшим в течение недели перед распятием и воскресением Иисуса. Только Матфей и Лука непосредственно описывают рождение Иисуса, и только Лука сообщает нам о некоторых событиях, которые произошли между рождением и взрослой жизнью Иисуса.

Когда мы смотрим на Евангелия, кажется, что они сгруппированы по схеме 3+1. Матфей, Марк и Лука похожи друг на друга, Иоанн же стоит особняком. В языке, темах, фразеологии и порядке Матфей, Марк и Лука имеют так много общего, что сегодня их называют «синоптическими» Евангелиями, в том смысле, что они смотрят на события с одной и той же точки зрения. При этом каждое из синоптических Евангелий по своему соотносится с материалом Евангелия от Иоанна. Но между синоптическими Евангелиями и Евангелием от Иоанна есть ярко выраженные отличия. В синоптических Евангелиях Иисус рассказывает истории, известные как притчи. Иоанн этого не делает. Иоанн сообщает, что Иисус сделал ряд заявлений о Себе, в частности семь фраз, начинающихся со слов «Я есмь…», таких как «Я есмь хлеб жизни» (Иоанна 6:35), «Я есмь дверь» (Иоанна 10:9) и «Я есмь путь, истина и жизнь» (Иоанна 14:6)[29]. У синоптиков эти утверждения отсутствуют. Таких отличий много.

В противовес этому синоптические Евангелия имеют много общего. Например, цитируя речь, приписываемую Иоанну Крестителю, Матфей и Лука используя почти одинаковые формулировки. В этой речи из сорока одного слова в греческом тексте есть только три небольших различия:

Увидев же, что многие из фарисеев и саддукеев идут к нему креститься, он сказал им: отродье змеиное, кто указал вам бежать от будущего гнева? Сотворите же плод, достойный покаяния. И не думайте говорить самим себе: «отец у нас Авраам», ибо говорю вам, что может Бог из камней этих воздвигнуть детей Аврааму (Матфея 3:7–9).

Итак, он говорил народу, выходившему креститься у него: отродье змеиное, кто указал вам бежать от будущего гнева? Сотворите же плоды достойные покаяния, и не начинайте говорить самим себе: «Отец у нас Авраам», ибо говорю вам, что может Бог из камней этих воздвигнуть детей Аврааму. (Луки 3:7–8)[30]

Можно сразу заметить, что формулировка, вводящая речь Иоанна Крестителя, отличается в приведенных текстах. Но в самой речи в греческом языке различаются только три слова. Слово «плод» в Евангелии от Матфея стоит в единственном числе, а в Евангелии от Луки – во множественном. Это влечет за собой отличия и в прилагательном «достойный», которое должно иметь то же число, что и существительное. Наконец, Матфей использует глагол «думать», а Лука – «начинать».

Близость формулировок, наряду со многими подобными примерами, заставляет ученых сделать вывод, что одно