– Судя по началу лечение лет пять назад, плюс диагностика, так что, может, и чуть дольше.

– Спасибо.

Выхожу из кабинета и падаю на скамейку рядом. Ада знала и брала от жизни все, что та могла ей предложить.

Какого хрена она отказалась от моего предложения сейчас? Могла бы продлить себе лечение, вчера даже звонили из клиники.

Надо срочно увидеть Аду, бросаю все бумаги в бардачок и направляюсь к ее дому.

– Куда собралась? – дергаю ее за локоть, пока она не скрылась за углом. Чуть успел.

Ада стряхивает мою руку и бегло осматривает:

– Вчера не наигрался? Мирон, отвали.

– Точно нет, – тяну ее за собой к машине, – ты мне целых десять часов подарила.

– Я передумала, – Ада упирается, но я легко запихиваю ее на пассажирское сиденье, – ты права не имеешь.

– А ты пожалуйся, – растягиваюсь в улыбке, – смотри, вон за нами придурок какой-то с крыльца наблюдает.

– Сосед мой, Эдик, от него помощи не дождешься, – Ада отворачивается от окна и косится в мою сторону, – так что надо?

– Поболтаем, вспомним былое, прогуляемся как старые друзья. Давно же не виделись.

– Мы не друзья, – дергается она.

– И то верно. Рассказывай, куда собиралась твоя наркоманская душа?

– В ботанический сад, – Ада закидывает ногу на ногу и отворачивается от меня.

– У вас там что, сходки?

– Остряк, – она покачала головой, – Мирон, вот что мне сделать, чтобы ты отстал?

– Я хочу с тобой переспать и готов за это хорошо заплатить.

– У тебя не закрытый гельштат по траху со мной? – Ада тихонько стучится затылком о подголовник сиденья и закрывает глаза, – Господи, Мирон. У тебя же четыре года было, чтобы понять, что там у баб все одинаково. Я тебя в постели ничем удивить не смогу.

– Просто скажи сколько, я заплачу любую сумму.

Давай, Ада, просто назови.

Ты же хочешь жить.

Скажи мне да!

Мирон изменился. Стал агрессивнее и злее. Виноват большой бизнес и большие деньги. Но в его случае это определенно плюс, другие люди не смогут им пользоваться, только он ими.

Именно этого он хочет сейчас.

Использовать и забыть.

Гордыня.

А чего хочу я?

После всех испытаний, попыток лечения и неудач, я хочу лишь покоя.

Максимум, что смогу выторговать у судьбы за деньги это месяц или два и то, если препараты смогу получить вовремя. Только за этим выкупленным временем последует все тот же конец. И надо будет пережить всю эту безысходность и попытки смирения еще раз. А я не выдержу.

Озвучивать Мирону суммы глупо, месячный комплекс – это десять штук баксов. Никто не станет платить столько за секс.

А терять последнее достоинство в его глазах не хочется.

Остаток дороги я молчу и как только машина останавливается, спешу покинуть салон.

– Не хочешь секс, давай погуляем, – раздается над ухом насмешливый голос Мирона и он идет рядом со мной к кассам, а затем и на прогулку.

От перемены его настроений меня тоже штормит. Вот только минуту назад он агрессивно нажимал, а сейчас мил и добр как котик.

Прелесть, а не мужчина.

Жить с ним, наверное, как на вулкане. Никогда не знаешь чего ожидать.

Первым делом я шагаю в розарий под открытым небом, красота нереальная. Длинные полоски различных сортов. Всегда их обожала, но выращивать это не мое. Сколько не покупала, всегда забывала поливать, так что со временем перестала, чтобы не мучить растения.

– Ты бы нагнула свою королевскую спину и хотя бы понюхала, – Мирон, сидя на корточках, гладит упругий бутон бардовой розы и втягивает в себя ее аромат, – запах потрясающий.

– Верю на слово, – отворачиваюсь и иду дальше по дорожке.

– Да ты понюхай, – Мирон меня нагоняет и всовывает в руки сорванный цветок.

– В ботаническом саду запрещено рвать цветы и я не чувствую запаха, так что глупо было портить куст.

– Почему не чувствуешь?

– Таблетки, надо же чем-то жертвовать ради кайфа.

– И что еще ты не чувствуешь? – Мирон смотрит с любопытством и проводит нежным бутоном по губам.

– Вкуса, – отворачиваюсь от него, чтобы не смотреть, – так что на ресторане можно реально сэкономить.

– Да ты девушка – мечта, – Мирон берет меня под руку, – пойдем, я сирень понюхаю и тебе расскажу.

– Пойдем.

Его беспечность выбешивает, но я понимаю, что другого отношения и быть не может. Для Мирона я опустившаяся наркоманка, в которую он когда-то был влюблен. Женщина, которая измывалась над его чувствами и в результате сама осталась ни с чем. Да еще и выпендривается сейчас, отказывается раздвинуть ноги за деньги.

– Ну как? – хожу среди деревьев с большими тяжелыми соцветиями, – я всегда любила запах белой, он казался мне тоньше и слаще.

– Согласен, – Мирон отлипает от грозди белой сирени и смотрит на меня с сочувствием, – жаль, не можешь почувствовать.

– Переживу, – отвожу глаза и направляюсь в сторону большого луга, где посетители могут посидеть и отдохнуть. Даже эта маленькая вспышка жалости невыносима, как бы Мирон интересно посмотрел, узнай он правду?

Из ожидаемо приятной, прогулка превратилась в мучительную. Мирону удалось натянуть мои нервы и опять заставить думать о нем и о прошлом, о возможном маячащим на горизонте шансе оттянуть неизбежное. А я не этого хотела, в планах была медитация здесь и сейчас, наслаждение окружающей природой и солнышком.

Сбрасываю кроссовки и погружаю ступни в шелковистую траву, которая приятно их щекочет. Вообще не помню, когда в последний раз сознательно позволяла себе что-то подобное. Наверное, только в детстве.

– Я с тобой, – Мирон тоже без обуви и расхаживает рядом со мной.

– Тебе бы в клоуны, – смотрю на его довольное лицо и хочется сбить с него спесь, – не надоело лыбиться?

– Нет, – Мирон качает головой, – жизнь прекрасна, зачем грустить?

Бесит. Бесит. Бесит!

Этими своими постоянными напоминаниями чего я лишусь совсем скоро.

– Давай, поваляйся со мной, – Мирон падает на траву и увлекает меня за собой. Вокруг никого и он легко, не прячась, подминает меня под себя. Ладони путешествуют вдоль тела, смыкаясь на бедрах. Губы оказываются совсем рядом с моими и мне удается сделать лишь маленький удивленный вдох, когда он крадет своим поцелуем весь мой кислород. Губы Мирона мягкие и нежные, а язык упругий и настойчивый. Упираюсь ему в грудь, но это не помогает. Он продолжает целовать, параллельно исследуя мое тело. Ладонь забирается под майку и тянет лифчик вниз, накрывая грудь. Мое тело сразу прошивает разрядом возбуждения. Сколько я такого не чувствовала уже? Даже не могу вспомнить.