которую попали Мох, Вереск и Дождевик, и про их дальний поход. Второй дрозд склонил голову к плечу и внимательно поглядел на троих друзей чёрными глазами с золотыми ободком. Тогда Боб снялся с ветки и полетел домой, взмывая над заборами и подныривая под ветки.

И вот так – всю первую часть пути, до самого конца улицы, – дрозды передавали наших друзей друг другу. А люди слушали заливистые трели и даже не догадывались, что пернатые певцы направляют и охраняют трёх маленьких путников, которые тихонько бредут по тротуарам прочь от дома, где прожили двести кукушкиных лет.

4. На привале. Троих друзей замечает ночная хищница

К тому времени, когда солнце скрылось за горизонтом, трое путников оставили город позади. Вокруг больше не было ни фонарей, ни домов, ни садовых участков. Дорога шла вдоль ровного, зелёного поля для гольфа, и машины ездили по ней совсем редко. Друзья ещё не выбрались на природу – в поля и леса, – но прошли уже полпути.

Шагая вперёд, они внимательно приглядывались и прислушивались, особенно в тех местах, что ещё сохранили нетронутый, вольный вид и дух старины: в овражках и рощицах, под большими старыми деревьями. Их не оставляла надежда встретить собратьев из тайного народца. Но маленькие хранители, похоже, давно покинули эти края или очень надёжно спрятались.

Вереск умел ориентироваться по знакам и приметам: легко находил в небе Полярную звезду, знал, с какой стороны растёт мох на деревьях, и помнил, что пауки обычно растягивают свои сети в местах, защищённых от ветра.

– Разобьём лагерь под этим кустом, – сказал он друзьям, хорошенько оглядевшись. – Мы сегодня проделали немалый путь. Пора бы и подкрепиться.

– Правильно! – воскликнул Мох. – Я такой голодный, что съел бы целого головастика!

– И верно, давайте остановимся, – кивнул Дождевик. – Что-то я устал.

Ночевать в палатке или шалаше очень здорово. Во-первых, когда своими руками возводишь уютный домик там, где только что ничего не было, начинаешь сам себе казаться отважным и всесильным гигантом. Во-вторых, готовить еду на костре и ужинать на свежем воздухе под звёздным небом – ни с чем не сравнимое удовольствие. А уж как приятно лежать в палатке, слушать ночные звуки природы и знать, что, даже если пойдёт дождь, твоё убежище всё равно останется тёплым и сухим!

Конечно же, тайный народец с незапамятных времён бродит по земле и отлично умеет устроиться на ночлег. Хоть Мох, Вереск и Дождевик долго жили в дупле старого ясеня, к ним быстро вернулась прежняя сноровка. Они живо соорудили три шалашика, покрыли их шкурами летучих мышей и убедились, что постройки почти незаметны среди побегов чистотела, плетей вьюнка и опавших листьев под пышным кустом. Мох расчистил посередине местечко для костра: убрал и отодвинул всё, что может загореться от случайной искры. Вереск отправился на поиски мокриц, которые считаются деликатесом у тайного народца. Их обмазывают глиной и запекают в углях костра, словно крошечные картофелины.

На обочине возле куста валялся мусор, который на ходу выкинули из машин: пустые пачки из-под сока, коробки от ресторанной еды и обёртки от конфет. Всему этому суждено было лежать здесь вечно: ведь пластик не разлагается. Видно было, что у куста нет хранителя. Как ни странно, на земле обнаружились даже нейлоновые детские трусики с портретами супергероев. Хозяйственный Вереск призадумался: нельзя ли сделать из них что-то полезное, например парашют или парус для лодки? Пожалуй, нет, решил он в итоге. Материал грязноват.

Неподалёку стоял толстый пень с расщелиной посередине. В расщелине обнаружился целый склад фундука. Прошлой осенью эти орехи запасла полёвка, которую в один морозный день поймала и съела рыжая пустельга по имени Гроза Неба. Вскоре запас перекочевал в котомку Вереска. Туда же отправились одиннадцать мокриц, которые укрывались под листьями у подножия пня и обгладывали прелую кору.

Когда друзья досыта наелись печёными мокрицами, Мох засыпал костёр землёй, чтобы не осталось ни единого тлеющего уголька. Затем трое путников разошлись по своим шалашам и забрались в спальные мешки. Вскоре из шалаша Вереска послышался громкий, раскатистый храп, но в остальных укрытиях ещё поблёскивали открытые, бессонные глаза: два у Мха, один – у Дождевика.

– Д-дождевик, – донёсся робкий шёпот из шалашика Мха. – Эй, ты не спишь?

– Нет, Мох. Ты что? По дому скучаешь?

– Да, немножко.

Тихонько, чтобы не разбудить Вереска, Дождевик перебрался в шалаш к младшему другу.

– Я себя чувствую почти так же, как тогда… Ну когда пришлось бросить мой луг, – грустно шепнул Мох. – Конечно, я присматривал за ним не так долго, как ты за своим прудом. Но сердце у меня разрывалось ещё целую сотню кукушкиных лет. Иногда мне кажется, что оно до сих пор разбито.

– Да, знаю, – вздохнул Дождевик. – Мы все по-прежнему любим Зелёный Мир, хоть больше и не служим хранителями. И по Ясеневой улице я тоже скучаю.

– Как ты думаешь, мы когда-нибудь вернёмся?

– Кто знает? Но вспомни-ка вот о чём: ты потерял свой луг, но потом встретил Вереска, подружился с ним и нашёл отличную ясеневую рощу, так ведь? А там и я к вам пришёл. Да, работы у нас больше нет; но, по крайней мере, мы вместе. А уж мы-то всегда, всегда будем друзьями. До самого конца времён.

Мох слабо улыбнулся в темноте.

– Спасибо, Дождевик.

– Не за что. Слушай, теперь я кое-что расскажу. Мне тоже нужно поделиться тревогой. Но только ты, пожалуйста, никому не говори и не поднимай шума, ладно?

Мох взбодрился. Приятно чувствовать себя надёжным и полезным собеседником.

– Конечно, обещаю. Так в чём дело?

– В… в моей руке.

– Невидимой? Или здоровой?

В полумраке Дождевик поднял руку и поднёс её к самому лицу друга. Только теперь это была не левая рука, а правая.

– Вот, смотри.

– Я ничего не вижу.

– Знаю. В том-то и беда.

– Ох, Дождевик, – горестно шепнул Мох, сморгнув слёзы. Друзья обнялись, и Дождевик заверил, что волноваться не о чем. Но Мох ещё очень долго не мог уснуть.

В самый глухой час ночи все трое друзей внезапно подскочили в своих шалашах и широко открытыми глазами уставились во тьму, пытаясь понять, что же их разбудило. В конце концов они осторожно высунули головы наружу и принялись отчаянно перешёптываться:

– Эй, ты не спишь?

– Ты это слышал?

– Да, я тоже!

Ночь была безлунная; лишь на горизонте слабо виднелись огни города. Однако тайный народец прекрасно видит в темноте, и теперь друзья быстро поняли, что поблизости нет ничего опасного. Сухие прошлогодние листья, ещё не