характер у него прескверный и очень сребролюбивый. Давненько о нем не было слухов. Ну, удачи! Я здесь, кстати, нашел интересную подборку книг о венесшальской культуре и обычаях. Рекомендую. А знаешь ли ты, что коренные венесшальцы все блондины и блондинки? У них там даже медведи и те белые. А еще они пьют с утра до вечера алкоголь? А еще верят, что в новогоднюю неделю в лесу можно повстречать волшебника Святыгу? Вот если ты хорошо себя вела в уходящем году, то Святыга придет к тебе в самом желанном образе и подарочек подарит. Если плохо, то заморочит голову и пакость какую-то сделает. Вот ты хорошо себя вела?

— Лучше всех. — уныло протянула Мари. — Вы, уважаемый рыцарь, уж больно игривы сегодня.

— И то верно. Давно я не разговаривал с людьми вот так запросто, особенно с симпатичными женщинами. Спасибо за беседу, продолжу читать. Тут вот про северного голема написано. Вот бы его повстречать, да на снежки порубить..

— Ужас какой. — Мари демонстративно захлопнула книгу, и направилась к выходу из библиотеки. — Надеюсь, голем окажется сильнее!

Мари поднялась на палубу. Нога провалилась в холодную вату. Вокруг ничего не было видно на расстоянии половины вытянутой руки: с неба валил пухлый густой снег. Мари наощупь стала пробираться вглубь корабля в поисках своей каюты.

Возле каюты, с завязанной на ручке лентой, с потерянным видом стоял усатый матрос. Когда Мари подошла в полутемном коридоре, он в надежде потянулся к ней, но разглядев, что человек в одеяле не тот, которого он ждал, разочарованно отпрянул. Мари предполагала, что ее заговор будет работать в лучшем случае день, самое большее сутки. Но вот уже третий день Усатый отчаянно искал встречи с Лексом, благо тот все время где-то пропадал. Мари это расстраивало, потому что портить жизнь матросу было бы несправедливым, а как его расколдовать она не знала.

День и вечер Мари провела скучно, сходила на ужин, потом лежала с Забиякой на кровати в каюте. Она итак много спала днем, поэтому в положенное время сон не пришел. Когда скрипнула дверь в каюту, Мари уже досчитала до двухсотой козочки, прыгающей через крошечный заборчик.

— Красотка, ты спишь? — от Лекса несло выпивкой.

— Да! Я сплю! — заворчала Мари. — А ты мне мешаешь! Будешь приставать, получишь подушкой.

— Красотка, одну минутку. Я не отниму много времени. Чесслово. — он приложил руку к груди. — Тут такое дело. эээ… В общем произошла ситуация. Ты ж это вроде как моя горничная. Ну как будто бы.

— Тааак.

— В общем мы там с ребятами в картишки играли. Мне фартило, ты не представляешь как! Начали с мелочевки, и тут игра пошла по-крупному. И мне чуть не хватило на ставочку. Я б взял у Одары, девушки моей, временной, но вот беда, она меня еще с утра вон выставила и сказала, чтоб на глаза ей не показывался. Ну знаешь, люди в таких случаях, когда им не хватает, коня там могут поставить, ну слугу иногда… Горничную, к примеру. Ну с последующим выкупом, конечно.

Мари подскочила как ошпаренная.

— Ты что, спятил? Ты идиот?

— Да ты не кипятись так.

— Ты что, Маркуля сначала проиграл? А теперь меня? Я тебе даже не служанка! Я тебе никто! И ты мне, кстати, тоже! Ты идиот!

— Спокойно. Мы прибудем в Венесшаль, я тебя выкуплю. Я ж тоже не дурак! Ну поживешь пару дней в каюте с капитаном! Он порядочный человек, сама знаешь.

— С капитаном?!

— Воот, видишь, незнакомому бы я бы тебя ни за что не отдал. А капитан надежный человек. Он на кон почти весь груз поставил. Сыр Бри, кстати, тоже сильно старался. Очень хотел тебя заполучить. И еще один дед богатый противный, ужас. У него знаешь, какая бородавка вот тут огромная, а жииииирный, как боров. Ты в столовой его видала, Блевот что ли фамилия. Так что тебе сильно повезло. Капитан хоть мужчина видный. Ты фартовая! Или ты за рыцаря?

Мари бросилась на Лекса и стала его душить и бить подушкой, тот и без того еле державшийся на ногах, завалился на пол и стал отбиваться.

— Красо-охохохо-тка, полеееекх-кх-кхче! Спокойно! Спокойно! В общем тебя там матросы ждут проводить. Ты ж понимаешь, они убьют меня. Карточный долг — это святое. Усатый вообще только и ждет, когда меня отдадут ему на растерзание. А это из-за тебя, между прочим! Пощади! Ну поговоришь Шогелем по душам, ну не губи, умоляю.

Мари излупила его подушкой, пока руки не занемели, и села на пол. В каюту постучали.

— Это за тобой, ты за кота не волнуйся, я его покормлю, лоток уберу, не переживай. Как родного причешу, усы напомажуууу..

— Ну уж Забияку я тебе не оставлю! А В принципе, какая разница в одной каюте с капитаном находиться уж точно не хуже, чем с тобой!

— Так и я о том же говорю. Давай иди, удачи тебе! Я буду волноваться! Ой. — Мари больно ткнула его пальцем в ребро и хотела еще ударить, но сдержалась.

Она засунула Забияку в переноску, взяла саквояж, завернулась в одеяло и вышла. Возле двери ее ждали двое незнакомых матросов и Усатый. Марийон привстала на цыпочки и тихонько шепнула Усатому: «Он там один, дверь открыта». Это был очень плохой поступок. Святыга наверняка прибережет для нее какую-то гадость.

Дверь в капитанскую каюту не особо отличалась, за исключением небольшого вырезанного по дереву штурвала. А вот внутри она была просторнее их с Лексом (чтоб у него там ночка была неспокойной!) двухместной. В каюте было очень тепло. Мари с удивлением обнаружила небольшую каменную печку, в которой весело трещал огонь. Вся мебель каюты была выполнена в едином ансамбле и представляла собой изящные деревянные изделия, украшенные резьбой. В центре стоял столик средних размеров, привинченный к полу, рядом с ним как раз и стоял хозяин каюты, ловко открывавший бутылку вина.

— Рад приветствовать! — сказал он, разливая красную жидкость по стаканам почти до краев, пока Мари оглядывалась и ставила Забияку.

— Можно? — спросила она, кивая на переноску.

— Конечно. И сама раздевайся. Я про одеяло. У меня не замерзнешь.

Обычно недоверчивый Забияка повел себя здесь свободно и тут же увалился перед печью, подставляя жару пушистый живот.

— Смотри-ка! А мы с ним похоже! Тоже рыжий. И шрамов у меня предостаточно! — Шогель посмотрел на кота с одобрением.

Мари скинула одеяло и тут же решила внести ясность в свое положение.

— Иеремия, я думаю, что вы рассудительный человек, уважающий личность другого человека. Так?

— Так. —