с компанией. – бабка улыбнулась Клавдии и неожиданно громко позвала. – Грапа! Шиша! Сюда!

– Что там, Оня? – почти сразу из леса показались её спутницы. Полноватая пожилая женщина с родимым пятном на щеке остановилась, тяжело отдуваясь. Махонькая горбатая старушонка лихо обскакала её и заругалась на собравшихся.

– Тебя куда понесло, непутёвая! Ты зачем от нас оторвалась? Почему не послушала, что велели? А вы что здесь потеряли? Забыли, какие места близко??

– Промахнулиси малость, – виновато шмыгнул носом дворовый. – Не рассчитали чутка. Сбилиси с курса.

– Опасно здесь в эту пору! Тебе ли не знать! – укорила подошедшая Грапа. – Самая гиблая топь впереди!

– А ты что зенки таращишь? – грозно прищурилась шишига на Клавдию. – Или не знаешь, что за места?

– Н-не знаю. – икнула Клавдия и покраснела. – Я здесь случайно. Первый раз.

– Как бы последним не стал, – хмыкнула горбатая и сунулась в корзинку Лидии Васильевны. – Чего насобирала-то, Лидка? Путное есть?

– Насобирала, насобирала. – закивала в ответ та. – Кору, как ты велела. Чагу.

– Сами то что здеси толчётиси? – дворовый оправился от удивления и почесался. – Чего затеяли, девчаты?

– Болотной отвод готовим. – объяснила Грапа.

– Ну? – поразился кот.

– Готовим, батюшка. – подтвердила баба Оня. – Сейчас весна, начинается её время.

– И что за отвод?

– Чучелко-крест задумали. Да не хватило немного охранного материала. Спасибо, Лида его раздобыла. Теперь быстро завершим.

Бабка тоже склонилась над корзинкой, принялась рассматривать добытое Лидией Васильевной добро.

– Не сходитси картинка. – снова почесался кот. – Лидка говорила, что упыря защиту ставить будете. Что-то ей грибная мать нашептала.

– Ты Лиду не слушай, батюшка. Не знаю, что за мать такая с ней на связи, да только никакой то не упырь. Колдуна кто-то поднял. Не ератника. Очень сильного колдуна.

– Рыскают… всякие за артефактами, – возмущённо фыркнула Грапа. – Вот и влезли куда не след. Моя бабка девочкой бегала, когда его в сундук заточили. И дом под потаённик спрятали, чтоб никто не дознался.

– Мы и думать про него забыли, – вздохнула Оня. – А оно вон как повернулось. Как спала защита, так и выпустили.

– Пипец котёнку! – взвизгнул дворовый. – Этот пострашней ератника будет. Он же в санатории пасётси!

– Знаем, батюшка. Матрёша мне уж позвонила. Сейчас закончим чучелко и станем думать, как делу помочь.

–Дело тухлое. – повела длинным носом шишига. – Он может в людей вселяться. Небось давно оттуда утёк.

– И что теперь? Как же его поймать? – невольно подключилась к разговору Клавдия. Она вспомнила толстяка в очках. Выходило, что он совсем не маньяк. А такая же жертва, как и Раиса.

– Только по примете и вычислить. Две тени у него. Две тени!

Баба Оня подхватила корзинку и позвала товарок:

– Хватит попусту время терять! Работа сама себя не закончит.

– И то правда, – согласилась с ней Грапа. – Пошли, шиша, время не ждёт.

– Мы с вами, – заторопился следом дворовый.

Клавдии ничего не оставалось, как отправиться за всеми.

Лес постепенно поредел. Деревья неуловимо изменились. Вместо высоких и крепких, тонкими да чахлыми призраками торчали среди изумрудного мохового ковра.

На широкой кочке поднималось странное сооружение – сбитый из веток крест с головой-кастрюлей да наверченной поверху паклей.

Клавдии на минуту стало смешно – вот это вот и есть их защита? Она повернулась было к Лидии Васильевне, но та задумчиво перебирала кусочки чёрных сухих грибов и думала о чём-то своём.

– Не кривиси, девка. – предостерёг дворовый. – Не во внешности дело, а в силе.

Меж тем девчата окружили пугало и принялись приматывать к нему куски рябиновой коры.

– Садиси, девка! Дай отдых ногам. – опустившись на мох, кот похлопал лапой возле себя.

Но Клавдия шагнула вперёд, чтобы поближе рассмотреть разворачивающееся действо.

– Осторожнее! – дворовый успел ухватить её за штанину. – Здеси трясина. Ухнешь – не спасёшьси!

Никакой опасности Клавдия не ощущала, но на всякий случай решила послушаться -

представления о болоте были у неё самые смутные.

К сожалению, с этого места видно ей было плоховато, поэтому пришлось удовлетвориться репликами дворового.

– Шуруйтя, девчаты! Давай, Грапа! Посередь только бей, не промахниси!

– Что там? – не выдержала Клавдия.

– Заговорённый гвоздь в крестовину шарашат! – охотно пояснил кот. – Теперя точно сработает! Наши девчаты – сила!

С каждым ударом, поверхность болота трепетала сильнее. После последнего, в глубине будто всхлипнуло и выдохнуло со стоном. Загалдело где-то в вышине вороньё.

– Сладили! – довольно сощурился кот. – Мастеровые у нас бабульки!

– Вот я тебе за бабульку уши наломаю! – беззлобно огрызнулась шишига. – Приглашаю всех на мельницу, у меня как раз хлеб поспел.

– Спасибо, матушка, – баба Оня поправила платочек. – В другой раз. Мы теперь до дому. С Матрёшей свяжемся, подумаем, как поднятого обратно укротить.

– Ну, как знаете. Два раза приглашать не стану. – подхватив под руку притихшую Лидию Васильевну, шишига припустила прочь.

– Не обижайся, шиша. – помахала им Грапа. – До связи!

Баба Оня вытащила из кармашка свистульку легонечко подула в неё.

Зашумел воздух, повеяло ветерком. Некто мохнатый, смахивающий на аиста с рогами, слетел сверху и опустился перед ними, расставив широкие крылья.

– По местам! – скомандовал довольный кот и потянул за собой обомлевшую Клавдию.

Как долетели до деревни, как вошли в дом, Клавдия не запомнила – в голове было кружение и ступор.

Мысли вернулись лишь когда баба Оня напоила её горьким пряным отваром. Закашлявшись, Клавдия очнулась и смогла осмотреться.

Она сидела подле стола. У свежепобеленной печки суетилась махонькая фигурка в пёстрых тряпицах, подкидывала дровишки, шуровала кочергой.

Пахло молоком и сдобой. Рядом громко чавкал дворовый, уплетая огромный кусок пирога. Возле Клавдии тоже стояла тарелка со снедью, помещалась и чашка с горячим пахучим чаем.

Здесь же в простом глиняном кувшине красовался причудливый букет из насаженных на тонкие шпажки золотистых птичек-веснянок.

Распушившиеся и воздушные, покрытые глянцевой блестящей корочкой, с изюминами вместо глаз были они такие красивые – просто не оторвать взгляд!

– Жаворонков напекли на равноденствие. – заметив любопытство Клавдии, объяснила баба Оня. – Я к Благовещению завсегда букетик припасаю, весне двери отпереть нужно.

– Как живые вышли. Вот-вот вспорхнут! – похвалил пташек и кот.

– Возьми ту, на какой глаз задержался. Попробуй. У меня тесто не постное. На сметанке, с сахарком да пряностями.

Поколебавшись, Клавдия вытащила из кувшина самого скромного и маленького птаха. Погладила по блестящему крылу. Потрогала пальцем клювик.

– Симпатичный такой! Даже жалко пробовать.

– Пробуй-пробуй. Не сомневайся. Для этого и пекла. Да не торопись, там внутри начинка имеется.

– Начинка?

– Несъедобная она. Смотри, не проглоти, – предостерегла бабка.

Клавдия осторожно отщипнула хвостик и вздохнула – давно не доводилось ей пробовать такой вкусноты. Она даже не вспомнила сейчас про свои диетические заготовки, что оставила в пансионе.

Осмелев, откусила кусочек