– Нам нужно спешить, наверняка оранжские прихвостни уже прознали о пропаже своей драгоценности! – Сказал парень с зеленым ирокезом. Он двигался быстро, но с осторожностью, стараясь делать как можно более длинные шаги, чтобы время, не дай звезда, не остановило свой ход и здесь.

Рядом с ним таким же бегом передвигалась девушка в легком одеянии из черного фатума. Одной рукой она делала вращательные пассы, тем самым ограждая процессию от взора каких-либо «искателей», а другой придерживала старую каталку с мужчиной, не давая той сбиться с намеченной дороги, ибо колесики гремели и казалось, что вот-вот и все рухнет прямо на холодный бетон.

– Тело этого чудака не производит никаких признаков свечения, хотя при любом другом всплеске оно уже должно было трещать ярчайшим красным сиянием! – Быстро проговорила девушка. Ее рыжие волосы красиво разлетались от стремительного движения мимо проносящихся воздушных масс.

Впереди уже виднелась прореха кремового цвета, готовая захлопнуть свою спасательную пасть. Это была область, находившаяся под контролем самого Черного Подреберья. Она несла собой чуткую материю особого свойства, с помощью которой становились возможны быстрые пространственные путешествия. Двое людей решили воспользоваться ее чудом из-за того, что в силу своего положения не могли перемещаться на других средствах передвижения.

Сперва эластичной пленки коснулась металлическая каталка с телом на ней, а уже после, в последнее мгновение перед мощным порывом хлопка, прошмыгнули и парень с девушкой.

– Фух, успели! – Оба наконец смогли с облегчением выдохнуть.

А в это время проход окончательно скрылся, делаясь неотличимым от остального бетонного ландшафта.

Девушка откинула длинную челку назад, выбрасывая левую руку в жесте козы. Она неотрывно смотрела на распластанного на скупой подстилке спящего мужчину.

– Диана, информацию мы получим не раньше, чем через сутки. Крейцеру нужен долгий и освежающий сон. Так что ответы мы получим позже. – Парень с зеленым ирокезом приглашающе раскинул руки. Крепкие объятия – хорошая, весьма целительная разрядка.

Пара крепко обнялась.

– Твои объятия, Миста С, всегда будят во мне маленькую, хрупкую девочку, – Диана поближе уткнулась в черную джинсу напарника. – Пускай хоть на пару мгновений мы побудем вне всего происходящего. – Оба сим словам одновременно улыбнулись.

Сонливый туман Крейцера заворачивал того в кокон из тонко нашинкованного ароматного миндаля и сочных цветов малины – беспроигрышный вариант для коктейля, который непременно освежит восприятие.

Больничный скальпель сделал в воздухе всего один неглубокий надрез, как в палату ворвались, нет, скорее влетели двое. Ян увидал только промелькнувшие цветастые головы, напомнившие ему морковно-огуречный салат. В это время некие ленты обвивали его разум, протискиваясь через главные нервы прямо в хрусталик окуляра, взбивая остатки памяти, выказывая образ бесконечного движения где-то за границей любого известного опыта.

Забрезжило многоголосным эхом: «Фери… Время – это колобок. Пойди к друзьям, расскажи, пускай одумаются…»

Фери. Время – колобок. Размазанная улыбка перекочевала из воспоминания в настоящее. Губы Яна озарились клоунской карикатурой на довольное, умиротворяющее состояние космического бытия.

В джинсовой куртке Мисты С призывно запиликал оповеститель, обращая внимание на небольшое сдвижение тела мужчины.

– Эй, он расплылся в улыбке, смотри! – Сказала Диана и указала на лицо Крейцера. Девушка скорчила свое в некотором отвращении и вымолвила:

– Это выглядит странно. Его физиономия теперь больше похожа на гримасу с заговорщической насмешкой. Может накрыть его чем, а, Миста? Нам с ним еще долго возиться, боюсь, меня эта улыбка будет немного нервировать.

– А мне кажется, ничего такого ужасного в ней и нет. – Ответил парень, начав забавляться произошедшим. – Наверняка, Ян Крейцер видит сон, где его добрая сила стоит над мировым злом, взбаламутившим его покой, но нечто приняло обратный ход, и теперь он является средоточием демонической музыкальности, потому и улыбается так.

– Ах, эти странники сновидений, эти певуны… – Говорила Диана, параллельно с тем немного нервическими движениями расправляя складку на эластичном браслете, на котором высвечивались прыгающие цифры. – По-настоящему мерцающие певуны никогда не искривляют свои лица в подобных усмешках, они сияют добротой и славой!

Начала сгущаться атмосфера недоверия. Парень пытался привести весомые доводы в пользу мужчины, а девушка отстранялась все дальше, словно захваченная неким силовым энергетическим полем. Вскоре ее взор заволокло видением открытого космоса с весьма недружелюбным приветом.

Из темноты, коротко посапывающему Яну плавно приходил образ некоего существа. Светящаяся тень превращалась во вполне опознаваемый образ. Теперь мужчина мог узреть, что рядом с ним стоит полупрозрачная девушка с локонами, а из ее груди выглядывает его дочь Мерцелла, и улыбается. У Крейцера защемило в груди от нахлынувших воспоминаний. Его дитя сгинуло в потусторонний мир в самый разгар развертывания мощи Оранжа.

Треклятое время полу-военного бдения отняло его любимого ребенка, за то что та вызвалась помогать оппозиции в деле «о перевороте». С того момента на его правом предплечье гулким набатом пестрела красная звезда. Ибо в Яне, практически убитым горем, проснулись нечеловеческие эманации той самой тонкой структуры, которая находилась под запретом и в настоящее время. Эти эманации имели довольно мощный потенциал к изменению энергетического фона любого существа, обладающего сознанием, которые в свою очередь были способны на переформовку внешних полей Черного Подреберья. Это то, чего власть имущие боялись даже больше, чем параллельную жизнь в лице Высоты Стекла.

Сон размазывал крейцерское существование, смешивая эти остатки с какими-то причудливыми осколками хрустального бреда. Мелькали тела, больше напоминавшие огурцовую пупырку вперемешку с совиными перьями, из небытия появлялись прыгающие люди фантастической наружности. Его взгляд становился локонами той девушки, которая здесь, в этом видении, наполовину являлась его ушедшей дочерью. Есть в этом какая-то стеклянная, эфемерная недосказанность, большими буквами стоящая перед выходом в наружный мир, к пониманию. И слово это: «ВЫСОТА».

В это время надсмотрщики достославного Оранжа принимали над головой все мыслимые попытки отыскать пропавшего меченного. Врачи были умерщвлены, а записи видеонаблюдения оказалась уничтоженными в пыль, словно бы их выжгли упорным давлением воли.

Оранжское присутствие, которое всегда являлось примером для подражания своему честолюбивому следованию правилам, подвели под черту большого срама, и это казалось чем-то невозможным, выходящим за все пределы этикета.

«Никто ничего не видел», да как такое вообще возможно? – Задавался вопросом глава столичного штаба. – Вы сканировали местность музыкальным деревом?

С кристаллического экрана последовал ответ: «Да, но и оно ничего не показало. Словно произошедшего не было вовсе. Абсолютно никакого возмущения тонких полей!» Данная информация бросила главного по обеспечению безопасности в холодный пот.