Около недели назад у миссис Мэнди случился удар, а ее мужлежит с тяжелой формой пневмонии. Их обоих собираются отвезти в больницу. Я какраз стараюсь подыскать для Джилл хорошую семью, куда ее можно было быпоместить. Я не допущу, чтобы ее забрали в приют.

Вероятно, это каким-то образом дошло до ее отца в тюрьме, ион бежал. Ему удалось забрать этот чемодан у старой костюмерши, у которой онхранился. Если драгоценности действительно принадлежали Зюбейде, то их можнобудет, по-видимому, потратить на содержание ребенка.

— По всей вероятности, миссис Хармон. Если только ониздесь.

— О, в этом можете не сомневаться, — уверенносказала мисс Марпл.

— Слава Богу, ты вернулась, дорогая, — сказал егопреподобие Джулиан Хармон, приветствуя жену с радостным вздохом. — Когдатебя нет дома, миссис Бэрт всегда особенно старается, но сегодня она подала мнена завтрак очень странные рыбные котлеты. Я не хотел ее обидеть и отдал ихкоту, но даже он не стал их есть, и мне пришлось выбросить их в окно.

— Наш кот, — заметила Банч, поглаживая своеголюбимца, — очень разборчив в отношении рыбы. Я часто говорю ему, что нельзябыть таким требовательным. — Кот согласно мурлыкал, прижавшись головой кее колену.

— А как твой зуб, дорогая? Ты показала его врачу?

— Да, — ответила Банч, — было не оченьбольно. Я снова навестила тетю Джейн…

— Дорогая наша старушка, — сказал Джулиан. —Надеюсь, она не дряхлеет?

— Вот уж нисколько, — с усмешкой ответила Банч.

На следующее утро Банч пошла в церковь, захватив с собойсвежие хризантемы. Солнечные лучи снова вливались через восточное окно, и Банч,освещенная радужными потоками света, остановилась на ступенях алтаря. Она тихосказала:

— С вашей девочкой все будет хорошо. Я сама за этимпрослежу, обещаю вам.

Она привела церковь в порядок, потом опустилась на колени ипомолилась, перед тем, как вернуться в дом и приняться за скопившиеся за двадня дела.

— И наконец, — провозгласила Джейн Хелльер, смастерством опытной актрисы подводя церемонию представлений к апогею иторжественному финалу…

И наконец, — повторила она, и ее голос задрожал отвосторга и благоговейного трепета, заставив молодых людей нетерпеливо податьсявперед в предвкушении столь лестного знакомства…

И наконец… Мисс Марпл!!!

В глазах молодых людей — стройной темноволосой ЧарминСтраунд и добродушного белокурого гиганта Эдварда Росситера отразилосьнекоторое смущение и даже недоверие. Гостем, которого с такой помпойпредставляла им Джейн Хелльер, оказалась ничем не примечательная старушка,кроткая и голубоглазая.

Чармин, первая справившись с разочарованием, выдавила:

— О-очень приятно.

— Дорогая, — сказала Джейн Хелльер, отвечая на еекороткий вопрошающий взгляд, — мисс Марпл самая настоящая волшебница.Положитесь на нее. Я же обещала пригласить ее… И вот она здесь!

— Вы ведь поможете им, да? — повернулась она кмисс Марпл. — Вам это будет не трудно, правда?

Мисс Марпл подняла голову, и ее глаза цвета блеклогоголубого фарфора обратились к Росситеру.

— Не расскажете ли вы мне, что же все-таки случилось?

— Мы с Говардом попали в переплет, — нетерпеливовмешалась Чармин, — и Джейн сказала, что, если мы придем на ее вечеринку,она познакомит нас с кое-кем, кто может, кто мог бы…

Эдвард поспешал ей па помощь.

— Джейн сказала нам, что вы лучше любого сыщика!

Глаза старой леди блеснули, но она скромно возразила:

— О нет, нет, ничего подобного! Просто, когда живешь вдеревне, все происходит буквально на ваших глазах… Ну, и с годами понемногуначинаешь разбираться в людях. Признаюсь, вы разбудили мое любопытство. Такрасскажите же, что все-таки у вас случилось?

— Все до смешного банально, — сообщилЭдвард. — Мы не можем найти клад.

— В самом деле? Звучит интригующе.

— Ну да, «Остров сокровищ»[2] и всетакое… Только у нас никакой романтикой и не пахнет. Ни крестов на карте, ничерепов со скрещенными костями, ни даже указаний вроде: «Четыре шага всеверо-западном направлении». У нас все гораздо прозаичнее: мы не знаем, гдерыть.

— Но вы пробовали?

— Я бы сказал, мы вспахали два акра[3].Все поместье теперь сильно смахивает на огород. Для полного сходства осталосьтолько посадить кабачки или картошку. Никак не решим, что выгоднее.

— Мы и в самом деле можем вам все рассказать? —неожиданно спросила Чармин.

— Ну конечно же, милочка.

— Ладно! — решилась девушка. — Только давайтенайдем местечко поукромнее Идем, Эдвард!

Они покинули набитую гостями прокуренную комнату и поднялисьпо лестнице в маленькую гостиную на третьем этаже.

Когда все расселись, Чармин сразу же принялась рассказывать:

— Ну, значит, так… Началось все с нашего дядюшки Мэтью,хотя, если уж быть точной, никакой он нам не дядюшка. Мы оба приходимся —приходились — ему внучатыми племянниками. Он был просто невероятно старым.Кроме нас с Эдвардом, у него никаких родственников не осталось, и он буквальнообожал нас и вечно твердил, что, когда умрет, все деньги останутся нам —каждому по половине. Ну и вот, в марте он действительно умер… Вы только неподумайте, будто мы этого ждали — мы действительно его любили, но… Он так долгоболел… В общем, когда он умер, оказалось, что делить практически нечего. Честноговоря, это оказалось для нас сильным ударом. Скажи, Эдвард.

Эдвард кивнул. Впрочем, казалось сомнительным, чтобы такаямелочь могла поколебать его благодушие.

— Видите ли, — безмятежно сообщил он, — сэтим наследством у нас были связаны кое-какие надежды. Ну, вы понимаете: когдатвердо знаешь, что скоро получишь деньги, вроде как и не к чему лезть из кожи ичто-то там зарабатывать самостоятельно. У меня, конечно, есть мое армейскоежалованье, но об этом и говорить смешно. А Чармин так и вовсе вечно сидит безгроша. Режиссеру нравится ее работа, но о деньгах, как вы понимаете, можнозабыть. А мы ведь собирались пожениться. Все думали: вот разбогатеем, и тогда…