ответила стоящая по левую руку от рыжего женщина, чью голову покрывал серый платок, открывая лишь смуглое лицо с острыми карими глазами, — опиши мужчину, за которого тебя хотели выдать.

Розалинде вспомнилась ее поездка с отцом в Агранск. Огромный рынок с вещами и людьми из разных уголков света. Мужчина с тряпкой на голове в белых одеяниях на странном животном с двумя горбами.

— Он был темнокож, всегда одевался во все белое и на голове у него был платок, закрепленный обручем.

— И разговаривал с отчетливым южным акцентом?

— Похоже, что да, с южным.

Женщина кивнула, принимая ее слова.

— Тебя будут искать? — это спросил, как назвал его здоровяк, Тайлор.

— Нет, за эти дни они уже должны были обнаружить мою пропажу, и раз так и не отправили никого, то уже не отправят, — и, видя что женщина хмурится, добавила, — кроме меня были и другие кандидатки. Так что он скорее всего выберет одну из них. Или всех.

— Ясно. Пока побудешь с нами до ближайшей деревни или города. А там посмотрим, — Тайлор хлопнул себя по коленям, подымаясь.

Он подошел к ней, наклонился, понизив голос.

— Попробуешь навредить кому-либо — поплатишься головой, — и добавил с нажимом, — поняла?

Роза была понятливой девочкой.

— Да.

— Клинк! — рыжий повернул голову в сторону.

— Да? — спросил вышедший из толпы парень старше Розы года на три.

— Проследишь за ней первое время, — Тайлор мотнул головой в сторону Розы, — пусть помогать будет.

— Почему я? — с досадой произнес он.

— Потому что больше “этой” заниматься некому. Все, парни. Отбой. Бродд, ты первый сегодня на дежурстве, — Тайлор ушел в палатку, показывая остальным пример.

Люди начали расходиться, кто-то остался у костра доедать похлебку, изредка посматривая на неожиданное пополнение отряда, кто-то сразу же улегся.

Глава 3

Пименьев

***

Почему он не убил меня в моем доме? Почему не приказал убить, когда меня обнаружили? Почему?

Роза лежала на траве, подстелив под спину плащ, а под голову — свой мешок, глядя в ночное небо. Понять облачно оно или нет, было невозможно — свет от факелов и костра затмевал свет звезд, а луны видно не было.

Тихая безмолвная ночь. Темная как омут и такая же холодная. Девочка поплотнее закуталась в плащ, стараясь хоть немножко согреться. Болезнь, даже самая простая, как простуда, для нее сейчас была смертельно опасной.

Неделя миновала с ее появления в отряде. Люди, первое время настороженно на нее поглядывающие, быстро привыкли к ее компании. Особого внимания она к себе не требовала, вообще старалась быть как можно более незаметной и тихой. Дневной марш по лесу давался ей с трудом, она плелась в самом конце вереницы, тяжело ступая по заросшей неровной тропе. (Интересно, откуда она тут? Дальше по материку нет никаких поселений, ее деревня самая крайняя, дальше только море. Или дорожка сохранилась еще со времен, когда Натлин и Авглор поддерживали торговый союз? Как же давно это было?) Несколько раз она отставала и едва не теряла разбойников, но чудом находила под вечер, когда уже разбивали лагерь. Ночью Роза замерзала от осеннего холода и, дрожа, куталась в свой грязный плащ из тонкой ткани. Когда шел дождь, она, как и раньше, спала под плотной листвой какой-нибудь ели.

Один раз Роза потеряла сознание от недоедания и усталости. Когда перед глазами заплясали черные круги, девочка отмахнулась от них, думая, что появившаяся в теле слабость пройдет и она переступит через нее, как ежедневно преодолевает голод и боль. Но изнеможение не желало проходить. Розе удалось пройти еще пять шагов, прежде чем ее сознание окончательно затуманилось и она провалилась во мрак.

Провалялась она всего полминуты, но за эти секунды ей привиделся самый яркий из всех снов, что доводилось ей видеть. Роза лежала на ярко-зеленой летней траве, такой мягкой и свежей, в разы лучше всяких подушек из гусиного пуха. Рядом, и непонятно с какой стороны она чувствовала чье-то присутствие, теплое и согревающее, как солнце. На краю поля зрения промелькнули темно-бордовые локоны. Женский ласковый голос напевал мелодию без слов. Роза узнала этот голос. Мама.

Но очнулась девочка на чьем-то плече, и секунды три не могла сообразить, куда делось дивные грезы. И даже поняв, что ее кто-то тащит, она ничего не сделала. Не смогла, потому что была безмерно истощенной. У девятилетних девочек не такой уж большой запас сил.

— Да брось ты ее, — прохрипел грубый голос откуда-то слева, — зря устанешь только. Тебе никто свою порцию отдавать не будет!

— Бросить девчонку подыхать?! — яростно прошипели ему в ответ над ухом Розы, — Совсем озверел уже?! Всего месяц прошел, и ты уже растерял всю честь и достоинство! Мы и без того вон сколько невинных жизней погубили, тебе еще одну надо, кровопийца?!

— Да, братан, что ты взъелся то, а..?

— Не брат ты мне, ублюдок. Я еще не забыл, как ты убил ту женщину с ребенком!

— Да пошел ты к черту, Диппинс! Не было у нас другого выбора, ты понимаешь?! Либо они нас, либо мы их! — заорал собеседник.

— Кто “они”?! Жители деревни блять?! Чем их смерть может задержать Пименьева?! Да мы их только ради жрачки убили! Ради жрачки! Людей!

Роза почувствовала, как напрягается под ней спина, будто готовится к атаке, но тут прозвучал басовитый голос.

— Так, парни, а ну успокоились! Не устраивайте непонятно что. Драка или сомнения среди людей — сейчас последнее, что нам нужно.

Диппинс что-то хмуро возразил, но успокоился и больше не разговаривал, а Роза обратно погрузилась в сон, на этот раз беспокойный.

Проснулась она от того, что ее аккуратно положили на землю. Девочка не знала сколько проспала, но чувствовала, как ее тело одеревенело и не слушалось. Едва она поднялась на ноги, как ее глаза впились в кусок хлеба, лежащий рядом с ней на обрывке тряпки. Роза завертела головой, пытаясь вычленить из толпы человека, несшего ее, но тот словно растворился.

Хлеба хватило на два дня. Когда она попросила еды из общего чана, ее лишь грубо оттолкнул кто-то из мужчин и прогудел самой искать себе пропитание.

На следующий день она сошла с дороги, и стараясь не терять из виду разбойников, углубилась в лес.

Искомое она нашла через два часа шатания по труднопроходимым местам. Глухарь. Он стоял спиной к Розе, спрятавшейся, едва завидев его, за толстым дубом. Его хвост был раскрыт веером, все тело покрывали иссиня-черные перья. Роза медленно вышла из-за дерева