Глава 3

– Хотите узнать, что находится за пределами этой золотой клетки? Какая она жизнь ― на поверхности? Около девяноста процентов жителей Города никогда не выбирались на поверхность. Потому что там, наверху, не хватит всем места. Но не хватит его только если пытаться втиснуться в очерченный когда-то и кем-то периметр. Но если не будет Заслона, то втискиваться больше никуда не придётся. Дышать чистым воздухом перестанет быть привилегией.

– Вы бредите? Заслон защищает нас!

– От чего?

– От… опасности.

Элли запнулась, но всё же закончила предложение. На самом деле теорий о том, что же там происходит за Заслоном было столько, что на каждого жителя Города пришлось бы по несколько. Но сводились они все к одному ― Заслон защищает. От ужасных солнечных выбросов, от враждебных стран, от вредной экологической обстановки или вовсе от зомби ― это уже не столь важно. Главное, что пока стоит Заслон то будет существовать и Город. Так просто и понятно. Это усваивают дети, как только начинают понимать окружающий мир. В этом не сомневается ни один старик. И настолько по идиотски звучит, когда проговариваешь это вслух.

– Вот. Вы что-то осознали. Первый шаг к здравому смыслу был сделан.

– В этом нет смысла. Никто не будет закрывать целый Город на сотни лет просто так. Должна быть причина.

– Может быть есть. А может быть, она давно уже сдохла.

Кружка резко соприкоснулась дном с подносом. Элли вздрогнула от металлического звона.

– Простите?

– Мы не знаем, что там за Заслоном. И они, ― мужчина показал пальцем наверх, ― тоже этого не знают. Им страшно открыть Заслон даже на секундочку, чтобы выпустить какой-нибудь зонд или, на худой конец, добровольца. А во время недавнего сбоя они наверное и вовсе в обморок попадали от паники и страха. Но им есть, что терять. Власть, деньги, семьи, если они для них имеют какое-то значение. А тебе?

И тогда в голове у Элли щёлкнуло. Она наконец поняла, что от неё добиваются и зачем её похитили.

– Вы не оставили мне даже и намёка на нормальную жизнь, чтобы у меня отпало последнее ― шанс жить в обществе. Теперь я беглый преступник. Без семьи, без денег, без связей. И вы даже не подумали, что я действительно могу ничего не знать о работе отца. Более того, вы готовы рискнуть всеми ― и вашими людьми и теми, кто живёт на всех уровнях Города, что бы… что? Отнять власть у тех, кто сверху? Вы ведь тоже, как я понимаю, не запускали за Заслон ни добровольцев ни зонды?

– Вы ошибаетесь. Во многом, ― пожилой мужчина протянул ей планшет, который читал до этого. ― Ознакомьтесь. Это журнал и некоторые личные записи вашего отца. Так уж случилось, что мы были знакомы. То, что там написано, может шокировать, поэтому я дам вам время переварить информацию. Михаил, проводи Элеонору Викторовну до её комнаты. Мы встретимся послезавтра. Но напоследок я задам один вопрос. Отвечать на него сейчас не нужно. Вы хотите увидеть небо? Подумайте над ним хорошенько. Больше не держу.

Михаил, стоявший до этого совершенно бесшумно, что Элли про него откровенно забыла, навис над её креслом. Изуродованное лицо было абсолютно равнодушным. Она уже видела, что приказы седовласого мужчины исполнялись этим Михаилом без слов и вопросов, так что сомневаться не приходилось: если что, её потащат силой.

Элли встала и повернулась в сторону лестницы. В спину ей прозвучало пожелание:

– Хорошего отдыха.

– Спасибо.

Элли была вежливой девочкой. Но уже готова была перестать ей быть. Лишь бы больше не пришлось идти за чьей-то спиной в военной форме.

***

Пять шагов вглубь и три вширь ― вот её очередное пристанище. Узкая койка, маленький столик, стул. Скинув ботинки, завалилась на кровать. Закинула ноги на стену и стала тихонько отбивать простенький ритм. Хотелось, если честно, биться не ногами, а головой о стену, но тогда эта дырявая голова скорее всего точно ничего не придумает. А думать было над чем.

Для начала ― об отце. Как бы ей не хотелось забить эти мысли подальше, но после слов старика это было невозможно. Виктор Московский был инженером. Талантливым, можно даже сказать гением. Описать его проще всего было одним ёмким словом: рано. Рано начал работать, рано женился, рано стал начальником инженерного отдела, рано стал отцом, рано умер. Элле было семь, когда это произошло. И сейчас, спустя пятнадцать лет, в памяти остался только смутный образ чьего-то улыбающегося лица. Вспомнить что-то о его работе? Нереально! К тому же отец был образчиком идеального работника, он бы не стал нарушать правила и выносить секретную информацию и болтать о ней.

Элли перевернулась, взгляд упёрся в планшет. Опасным зверем он лежал на краю стола. Открывать его было страшно. Действительно ли там записи отца? Верить на слово первому встречному не хотелось, но любопытство грызло изнутри. Что же там такое, что по мнению Крысиного короля перетянет её на другую сторону закона?

Девушка встала с кровати и подошла к столику. Потянулась к планшету и застыла в нескольких милиметрах от него. Чёрный экран, словно тёмное насмешливое зеркало, отразил её подрагивающие пальцы. Такой заход она совершала уже не первый раз. Всегда страшно прикасаться к тому, что в дребезги может разрушить привычный мир.

«Насчёт три я его беру. Раз, два…»

В дверь постучали.

– Войдите!

«Как не вовремя!»

Девушка знала, что лгала сама себе.

Дверь открылась. Всё то же знакомое лицо, но уже не в форме, а в футболке и тёплых штанах, показалось на пороге.

– Я не помешал?

– Нет. Я.., ― Элли покосилась на планшет, а затем внезапно для себя пожаловалась. ― Если честно, то я сбита с толку.

Мужчина кивнул. Будто именно такой ответ и подразумевал.

– Пойдём, покажу где тут душ. Поможет освежить голову. И скажи свой размер обуви и одежды, найдём тебе что-то впору.

Элли кивнула. Прошлая попытка дойти до душа не увенчалась успехом. Может хоть эта будет лучше?

Сейчас в коридорах было удивительно людно. За свою недолгую изоляцию, девушка уже забыла про существование других людей. А ведь в Городе, по последним данным, проживает около трёх миллионов человек. Даже если захочешь, один не останешься! Элли пялилась на прохожих, те в свою очередь откровенно пялились на неё. Иногда кто-то здоровался с Михаилом. Тот отвечал максимально односложно и ссылался на занятость, так что они почти не останавливались.

Они зашли в какое-то