Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ора, Астамур, – обратился к нему Шарах, – кто такой этот Иван?
– Это мой армейский друг, – ответил жених. – Мы когда дембель обмывали, он попросил пригласить его на мою свадьбу. И я пожал ему руку!
– Ора, Астамур! Тебе шестьдесят лет, служил ты в двадцать! Прошло столько времени.
– Ничего не знаю! Абхаз сказал – абхаз сделал! – отложив инструмент, перебил Астамур, гордо встав и приподняв голову к верху, он продолжил:
– Вы представляете, что будет, если я его не приглашу? Вдруг потом когда-нибудь, случайно, после моей свадьбы мы встретимся с Иваном, и он спросит, как у меня дела? Не женился ли я? Как мне прикажете смотреть ему в глаза? Что ответить? Сказать, знаешь, я женился, но тебя забыл пригласить?!
– Ааах, – воскликнули собравшиеся.
– Правду говорит, – они были солидарны с женихом. Люди переговаривались, предлагая разные идеи как решить данную проблему. Шум от споров стоял на всю деревню, но результата не было. Никто не желал брать на себя ответственность.
–Тихо! – успокоил всех Шарах. – Подскажи, где его искать.
– В последний раз я видел его в день окончания службы в Московской области. Ну, чтобы не ошибиться, он где-то в России.
Шарах аккуратно сложил пригласительную открытку и засунул ее во внутренний карман. Задумавшись, он бросил взгляд в небо, как бы моля всевышнего о помощи в столь непростом для крестьянина деле, а после посмотрел на Астамура и, попытавшись успокоить и его, уверенно произнес:
– Начинай накрывать на стол. Скоро мы с Иваном приедем.
Раним утром возле дома Шараха собралось немало людей для того чтобы проводить его в дальнюю дорогу. Все пришли с гостинцами, по их мнению, необходимыми для путешествия. Только банок с закрутками и компотом принесли штук тридцать, помимо этого еще мед, мацони, соленья и целый пакет лепешек. Ардашин принес ляжку быка, Анри – мешок кукурузной муки, Инал – вино собственного изготовления. Женщины шумно переговаривались, пытаясь узнать, не забыли ли они что-то положить. Старые бабушки понакидали в телегу кучу теплых вещей, но после мужчины все оттуда вытащили, август месяц как-никак, а то с таким грузом лошадь и тронуться не смогла бы. Дети восторженно бегали и кричали о том, какой дедушка Шарах смелый и, повзрослев, желали быть на него похожими. Шараха долго ждать не пришлось. Герой того момента пришел навстречу в сапогах, черкеске, папахе и с кинжалом на поясе.
– Ты что в таком виде решил ехать? – полюбопытствовал один из провожающих. Шарах осмотрел себя с ног до головы и кивнул.
– Красавчик!!! – закричали все.
– Я тебя одного не пущу! – подбежал Тадари и принялся настаивать на том, чтобы поехать с ним.
– Ты ведь знаешь, что там есть метро, где хмурые люди не здороваются друг с другом! Парни разгуливают в шортах, девушки курят и ходят в коротких юбках, а самое страшное, когда в общественный транспорт заходит старший, никто не встает. Я не могу тебя с собой взять, боюсь, у тебя сердце не выдержит, если ты это все увидишь. Я сам съезжу, быстро найду Ивана Иванова и мигом обратно.
Разложив все добро в повозке так, чтобы у Шараха появилось место, чтобы сесть, соседи выпили по десять стаканов за его здоровье и дорогу. Редко кто из сельчан покидал границы деревни, а тем более республики. Все искренне переживали и держали за Шараха кулачки. Тадари зарекался зарезать бычка по его возвращению, а Астамур – назвать сына в его честь. Обещая вернуться целым и невредимым, Шарах пнул жеребца ногой в бок.
Проехав по проселочной гравийке, Шарах выехал к центральной, той, что соединяла реки Псоу и Ингур. Трасса располагалась вдоль берега моря Черного, лучезарного, красивого. Дедушка сделал глубокий вздох и воскликнул:
– Эх, какая же у нас в стране красота. Налево посмотришь, море увидишь. Направо – горы. А прямо – вечно зеленную поющую природу. Но главное, куда не взгляни, везде добрые, улыбчивые люди. Все кажется таким цветущим, таким молодым. Даже жара, и та является проявлением солнечной любви. Чем больше любви, тем больше тепла. Море наше синее, море наше Черное, – остановил Шарах повозку, слез с нее и спустился на берег.
– Двадцать лет я не купался в нем. Вот некоторые люди круглый год работают, копят, приезжают, чтобы услышать шум прибоя, поплавать по волнам. А я вот двадцать лет не купался, вот это сила духа, – возгордился собой абхазский дедушка и, помочив руки, заявил: – Через двадцать лет приеду обязательно нырну в воду.
Продолжил Шарах свой путь, но перегруженная телега двигалась медленно. Темнота застала его в пути. Стал старик ломать голову, где переночевать, но так и не вспомнил ни одного знакомого в этих краях. Размышлял-размышлял и пришел к выводу – разве проблема, найти ночлег в Абхазии? Он остановился возле первой калитки, привязал лошадь и, зайдя в дом поздоровался:
– Добрый вечер, уважаемые, встречайте гостя.
Хозяева немного ошарашено бросили взгляд на деда, который неожиданно свалился им как снег наголову. Спросили, ищет он кого-то и не желает ли чая. Шарах недолго думая встал, сказал, что ошибся домом, вышел, запрыгнул на скакуна и проскакал тридцать метров до следующего жилища. Тамошние хозяева оказались удивлены не меньше. Они в свою очередь, полюбопытствовали, чем помочь, и предложили кофе. Шарах попрощался, сел на коня, проскакал сорок метров и зашел в третий дом.
– Мир вашему дому! – сказал Шарах, как только перед ним открылась дверь.
– Оооо!!! – хозяин дружелюбно поприветствовал появившегося на пороге человека. Подошел, протянул гостю руку, поцеловал его, – проходи, дорогой. За животное не переживай, мои дети его сейчас напоют и накормят, – Шараха усадили за стол, налили ему стакан холодного вина, а в тарелку положили горячей мамалыги. – Вот сейчас я вошел в тот дом, – подумал про себя Шарах и принялся трапезничать.
Наутро Шарах проснулся ни свет ни заря. Дома все спали.
– Эх, городские! Могут позволить себе поспать, – шепотом, чтобы никого не разбудить пробормотал гость и вышел во двор. В благодарность за вчерашний приют Шарах отстегнул повозку полную деревенскими гостинцами