– Шарах, мой дорогой друг. Мы с детства знаем друг друга. Я к тебе отношусь очень хорошо, и если ты не проголосуешь за меня, мое отношение к тебе не изменится, я пойму. Скажу даже больше, я стану сильнее тебя любить, потому что стану главой. В прошлый раз ты проголосовал за меня, и ты был единственным. Я проиграл со счетом один – двадцать! – Рауль Адлейба показал Шараху указательный палец, обозначающий один его голос, после дважды показал ему открытые ладони, обозначающие двадцать голосов оппонента. – Видишь, какая разница. Голосуй за него, в этот раз я хочу выиграть.

Их требования и стали причиной размышлений Шараха. Он намеревался выполнить свой гражданский долг и проголосовать. А вот за кого, не знал до последнего момента. Тем временем все расселись на свои места и приготовились слушать предвыборную речь кандидатов. Система тех выборов была такова, что собиралось все село. Желающие баллотироваться вставали и заявляли о себе. После им давалось слово, где они рассказывали о своих планах и намерениях. Выслушав всех претендентов, сельсовет, состоящий из двадцати одного человека, принимал решение путем открытого голосования. Закрытые голосования в селе Аамта не практиковались. Народ считал, что ему нечего скрывать. Все остальные сельчане сидели позади и наблюдали за процессом. Шарах входил в число сельсовета, а Тадари, как простой наблюдатель, дремал в самом дальнем ряду.

– Слово предоставляется кандидату на пост председателя, а также действующему главе администрации Тимуру Лакоба.

Тимур встал, зал зааплодировал.

– Уважаемые избиратели, уважаемый сельсовет. Вот, что я собираюсь воплотить, если останусь на второй срок. Семена на некоторые виды овощей и фруктов будут выдаваться бесплатно. В администрации можно будет брать ссуды. Мы купим новые трактора, и каждый будет иметь возможность ими пользоваться. Мы залатаем дыры на наших дорогах и почистим все колодцы. Мы предотвратим летние засухи и весенние ливни, тем самым сбережем большую часть нашего урожая. Я планирую привезти специальный сорт травы, поедая который наши коровы будут давать гораздо больше молока, причем молоко будет качественнее, а трава будет расти и зимой. Мы придумаем машину, которая сама будет собирать, чистить и складывать в ящики орехи. Мы раз и навсегда вылечим наши мандарины, и нам не придется выполнять эту процедуру каждый год. Мы сделаем, все, чтобы наши обычаи и традиции передавались из поколения в поколение. И в нашу эпоху, эпоху индустриального развития, мы будем делать ставку на улучшение образования! Огромное спасибо всем за внимание, – после окончания речи, которую Тимур Лакоба произносил с высокоподнятой головой и уверенным голосом собравшиеся вновь зааплодировали. Не то, чтобы они ему поверили, просто, как-никак односельчанин выступал.

– Спасибо за хорошее выступление, Тимур! У кого-нибудь есть вопросы? – обратился в зал его помощник.

– А какими способами вы планируете поднять образование в нашем селе?

– Первым делом добавим двенадцатый класс, а там видно будет.

Присутствующим понравился ответ, они тут же подметили: «Удачная шутка, молодец!». Довольный собой Тимур Лакоба показал всем большой палец и сел рядом со своими сторонниками, уступив слово следующему кандидату.

– Уважаемые односельчане, – начал свою речь Адлейба Рауль, – мой оппонент, извините за выражение, каждый раз, что-то обещает и ничего не делает.

– Ора, это я ничего не делаю? – Тимур перебил Рауля.

– Попрошу не перебивать меня. Я же слушал все то, что Вы говорили, – обратился Рауль к Тимуру, после чего продолжил свою речь. – Я в свою очередь тоже ничего не делаю, но я хоть не обещаю, соответственно не обманываю вас.

– Ора, я не понял, ты кого обманщиком называешь? – Тимур второй раз прервал Рауля. Но на сей раз выступавший проигнорировал выпад.

– Какая разница где?! На улице, на свадьбе, на сходке. В кругу семьи, друзей, родственников. В школе, в политике, на работе, в поле, в колхозе, дома, в администрации – абхаз раз сказал, он обязан это сделать! Негоже свой народ дурить, ради благ материальных и мест теплых.

– Это я свой народ дурю?! А ну сюда выйди, поговорим! – перебил Тимур Рауля в третий раз, после чего в зале началась потасовка. Кто решил поддержать Тимура, кто – Рауля, к счастью большая часть приняла нейтральную позицию и принялась разнимать. Спорили, кричали, толкались долго, пока сто девятнадцатилетний Джарназ Мукба не ударил своим посохом по полу.

– Тихо, старший говорит, – все сию секунду успокоились.

– Я, конечно, извиняюсь, что встреваю в ваш разговор, но мы сюда председателя выбрать пришли. Давайте проголосуем, потом, что хотите, делайте. А то дома дел много.

– Давайте голосуйте теперь. Правильно Джарназ сказал! У нас своих хлопот уйма. Устроили тут не пойми что, – начали выкрикивать из толпы. Уже через пару минут от конфликта не осталось и следа. Все разместились на своих местах, готовые к продолжению собрания. Джарназ Мукба никогда не был главой администрации, но абхазы уважают людей не за их должность, а за их поступки и поведение в обществе на протяжении всей жизни. А в совокупности с мудростью и возрастом Джарназа это давало ему такой непоколебимый авторитет, которым не обладали все главы вместе взятые.

– Уважаемый сельсовет, настал кульминационный момент! Мы заслушали обе стороны и сейчас должны принять решение. Кто голосует за Тимура Лакоба? Раз, два, три, семь, итого десять человек. Запротоколируйте, пожалуйста, – сделав несколько пометок, начальник счетной комиссии продолжил. – Кто голосует за Рауля Адлейба? Раз, два, три, семь, десять человек. Запротоколируйте, пожалуйста. Что мы имеем десять на десять. Странно, – начальник счетной комиссии задумался, – в сельсовете же двадцать один человек, куда делся один голос?

Шарах сидел весь красный, вспотевший от волнения, при этом его руки находились в карманах, а он всем телом прижимал их к бедрам, чтобы они случайно не выбрались и не наделали лишнего.

– Шарах не голосовал, – воскликнул некто из зала и указал на него пальцем.

– Дорогой Шарах, наверно ты прослушал, у нас было голосование. Ты за кого руку поднимать будешь, за Тимура Лакоба? – начальник счетной комиссии сделал паузу, дав время Шараху принять решение, но никаких действий от второго не последовало. – Значит, ты отдаешь предпочтение Раулю Адлейба? – но руки Шараха продолжали находиться под столом.

– У нас никогда до этого не было такого прецедента, чтобы была ничья. Я не знаю, что нам делать, как быть, впервые вижу такое, чтобы абхаз оставил все дела и заботы, сидел и ждал несколько часов, чтобы воздержаться, – начальник счетной комиссии принялся поднимать шум в зале администрации, все собравшиеся его охотно поддержали. Вновь начался хаос. Сторонники Тимура Лакоба силой пытались