Я этому не верю. Но мне хотелось бы, чтобы это было правдой.Тогда я мог бы быть просто Лестатом, чудовищем… А уж чудовище из меня отменное!Ну да что об этом…

Вставив чистую дискету в портативный компьютер, я началписать историю своей жизни.

Мне шел двадцать первый год. Однажды зимой я сел на лошадь ив одиночестве отправился в путь, намереваясь уничтожить стаю волков.

Дело происходило во владениях моего отца во Франции, впровинции Овернь. Шли последние десятилетия перед Великой французскойреволюцией.

Такой ужасной зимы на моей памяти еще не было, а волкипостоянно воровали овец у наших крестьян и по ночам даже бегали по улицамдеревни.

Для меня это было очень тяжелое время. Я являлся седьмым посчету и самым младшим из троих оставшихся в живых сыновей маркиза – такой титулносил мой отец. Я не мог претендовать ни на титул, ни на земли и не имелникаких перспектив. Подобная судьба зачастую была уготована младшим сыновьямдаже в очень богатых семьях, а благосостояние нашей семьи давно ушло в прошлое.Мой старший брат Августин, который по закону должен был унаследовать все нашеимущество, едва успев жениться, тут же промотал небольшое приданое своей жены.

Замок моего отца, окружавшее его поместье и расположеннаярядом деревня составляли для меня весь мир. От рождения я был очень непоседлив,мечтателен и вечно всем недоволен. Мне не нравилось сидеть у камина и рассуждатьо войнах прежних лет и временах Короля-Солнца. История для меня не имеланикакого значения.

Этот мрачный, живущий по старинным законам мир сделал меняохотником. В случае необходимости я приносил домой фазанов, оленину и пойманнуюв горных реках форель и таким образом кормил всю семью. Со временем сей образжизни стал для меня привычным, мне не приходилось разделять его ни с кем, чтоменя вполне устраивало. А кроме того, если бы не я, вся наша семья могла быумереть с голоду.

Охота на собственных наследственных землях считаласьпривилегией людей благородного сословия, и, кроме нас, заниматься ею никто неимел права. Даже самый богатый буржуа не смел поднять ружье в моих лесах. Хотяон в этом и не нуждался. У него были деньги.

Дважды пытался я избавиться от такой жизни. И оба раза менязаставляли вернуться к ней, словно птицу со сломанными крыльями. Но об этом ярасскажу после.

А в данный момент я думал о снеге, покрывшем горы вокруг, ио волках, наводивших страх на крестьян и воровавших моих овец. А еще о том, чтопровинция Овернь с незапамятных времен совершенно справедливо считается однойиз самых отдаленных.

Если учесть, что я все же был господином, причемединственным из господ, кто способен был держаться в седле и умел стрелять,становится понятным, почему именно ко мне обратились крестьяне со своимижалобами на волков, почему именно от меня ждали они помощи и надеялись, что ясмогу расправиться с этими зверями. Это входило в мои обязанности.

Я не испытывал совершенно никакого страха перед волками. Завсю свою жизнь я ни разу не слышал, чтобы волки напали на человека. Я мог быпросто отравить их, но существовала опасность, что мясо тоже пропитается ядом.А мясо было слишком ценным продуктом, чтобы портить его таким образом.

Итак, ранним январским утром я вооружился, намереваясьодного за другим убить всех волков. У меня было три кремневых ружья ивеликолепная кремневая винтовка. Я взял их с собой, прихватив также своимушкеты и отцовскую шпагу. Кроме того, в последний момент я решил пополнитьсвой маленький арсенал еще кое-каким древним оружием, которым никогда прежде непользовался.

В нашем замке было очень много старинного вооружения. Еще современ крестовых походов Людовика Святого мои предки принимали участие вомножестве великих войн. А потому помимо прочего хранившегося в замке старья настенах висело великое множество древних боевых мечей, копий и пик, а такжебулав и цепов.

В то утро я взял с собой огромную булаву – шар с торчавшимиво все стороны острыми шипами – и большой цеп – прикрепленный к цепям железныйшар, который можно было с неимоверной скоростью и силой опустить на головупротивника.

Не забывайте, что это все происходило в восемнадцатом веке,в те времена, когда парижане носили белоснежные парики, изящно ступали ватласных туфлях, презрительно смотрели на тех, кто нюхал табак, и прижимали кносу вышитые носовые платочки.

А теперь представьте себе меня, собравшегося на охоту:сапоги из сыромятной кожи, плащ из оленьей шкуры, привязанное к седлу старинноеоружие и два самых крупных мастиффа в ошейниках с шипами.

Таков был мой образ жизни. Точно так же я мог жить и всредние века. Я очень остро чувствовал это и переживал, ибо не раз встречал напочтовых дорогах нарядно одетых путешественников. Столичная знать презрительноназывала нас, провинциальных землевладельцев, «зайчатниками». Мы тоже, конечноже, могли сколько угодно смеяться над ними и обзывать «королевскими лакеями».Наш замок стоял уже тысячу лет, и даже великому кардиналу де Ришелье в товремя, когда он вел борьбу с представителями нашего сословия, не удалосьразрушить эти древние башни. Но, как я уже говорил, история меня малоинтересовала.

Поднимаясь в горы, я был зол и чувствовал себя несчастным.

Я жаждал сразиться с волками. Если верить крестьянам, стаясостояла из пяти зверей, а у меня были прекрасные ружья и два пса, способныхперекусить своими мощными челюстями волчьи хребты.

Уже более часа я поднимался по горным склонам. Наконец ядостиг небольшой долины, которую, насколько мне было известно, не мог засыпатьникакой снегопад. Через обширное пустое пространство я направился к голому вэто время года лесу, и тут до меня донесся вой первого волка.

Через секунду завыл второй волк, потом еще один и еще… ивскоре их голоса слились в единый мощный хор. Я не мог определить, сколько ихбыло в стае, понял лишь, что они меня увидели и подавали сигналы друг другу,призывая всех собраться вместе. Именно на это я и рассчитывал.

Не могу сказать, что в те минуты я испытывал страх. Ноощущения были такими, что волосы у меня встали дыбом. На всем огромном,казавшемся пустым пространстве я был совершенно один. Я приготовил ружья иприказал собакам прекратить рычать и следовать за мной. В голову мне закраласьсмутная мысль, что лучше бы мне побыстрее уйти с открытого места и укрыться влесу.

Собаки предупреждающе и тревожно залаяли. Оглянувшись черезплечо, в нескольких сотнях ярдов позади я увидел волков, несущихся по снегу вмою сторону. Три огромных волка двигались в ряд.

Я помчался к лесу.