Но где же тогда сейчас находятся остальные чудовища старогомира? Этот вопрос не давал мне покоя. Как же существуют остальные вампиры вмире, где каждая смерть регистрируется в гигантской электронной памятикомпьютеров, а тела хранятся в огромных холодильниках-склепах? Быть может, они,как и прежде, прячутся по темным щелям, словно отвратительные насекомые,независимо от исповедуемой ими философии и количества злодеяний.

Что ж, как только мой голос зазвучит в составе маленькойгруппы под названием «Бал Сатаны», они рано или поздно выползут на свет.

Тем временем я продолжал свое образование. Беседовал сосмертными на автобусных остановках, на заправочных станциях, в элегантнооформленных питейных заведениях. Читал книги. Наряжался в сверкающую кожу всамых модных магазинах. Носил рубашки с высокими воротниками и пиджаки цветахаки в стиле сафари или бархатные блейзеры с кашемировыми шарфами. Я густопудрил лицо, чтобы хорошо чувствовать себя под яркими огнями освещениясупермаркетов, ресторанов и на карнавально украшенных улицах, где располагалисьразного рода ночные клубы.

Я познавал мир. Я был влюблен. Единственная проблемасостояла в том, что убийцы, чьей кровью я питался, встречались на моем пути неслишком часто. Это был мир наивности и невинности, сытости и изобилия, добротыи веселья. Встречавшиеся в прошлом практически на каждом шагу воры и разбойникитеперь почти исчезли.

Вот почему мне приходилось бороться за существование. Но понатуре я всегда был охотником. Мне нравились заполненные табачным дымомбильярдные, где вокруг единственного ярко освещенного пятна – зеленого стола –собирались бывшие заключенные с татуировками на теле; я любил бывать врасположенных в больших, выстроенных из бетона отелях, сияющих огнями ночныхклубах с обитыми шелком стенами. Я узнавал все больше и больше о милых моемусердцу убийцах – о торговцах наркотиками, о сводниках и бандитах, которыесобирались в большие компании рокеров.

Все больше и больше укреплялся я в своем решении никогда непить невинную кровь.

И вот наконец настало время поближе познакомиться с моимистаринными соседями – с рок-группой «Бал Сатаны».

Жарким и душным субботним вечером в половине седьмого япозвонил в дверь музыкальной студии. Красивые молодые ребята, одетые в шелковыерубашки и хлопчатобумажные брюки, лежали кто где, курили гашиш и жаловались нанесправедливость судьбы, пославшей им полный провал выступлений на юге.

Чисто вымытые длинные густые волосы и плавные движенияделали их похожими на библейских ангелов, а украшения на них были в египетскомстиле. Лица и глаза у всех были накрашены даже на репетиции.

Один их вид привел меня в неописуемое возбуждение, и менябуквально захлестнула любовь к ним – к Алексу, Ларри и к маленькой толстушкеТаф Куки.

И в этот торжественный момент, когда, казалось, весь мирвокруг меня замер, я поведал им, кто я такой на самом деле. В слове «вампир»для них ничего нового и необычного не было. В том мире, в котором онисуществовали, тысячи певцов вставляли себе бутафорские клыки и наряжались вчерные плащи.

И все же было так странно беседовать на столь запретную темусо смертными. Впервые за прошедшие двести лет я заговорил об этом с кем-либо,кто не должен был вскоре стать одним из нас. Даже своим жертвам в последний мигих жизни я не признавался в том, кто я есть.

Теперь же я четко и ясно высказал правду в присутствии этихмилых молодых людей. Я сказал, что хочу петь вместе с ними, что, если онидоверятся мне, я сделаю их богатыми и знаменитыми, что благодаря своемубеспредельному честолюбию я беспощадно смету все преграды и вытащу их из этойкомнаты в большой мир.

Они смотрели на меня затуманенными глазами. И вдруг этипокои двадцатого века, слепленные из картона и штукатурки, задрожали отвеселого смеха.

Я был терпелив. Да и мог ли я вести себя иначе? Я-то знал,что я демон, способный изобразить любое движение и воспроизвести любой звук. Норазве им дано было понять это? Подойдя к электрооргану, я заиграл и запел.

Сначала я исполнил несколько рок-композиций, потом сталвспоминать старинные мелодии – французские песни, хранившиеся все эти годыгде-то в тайниках моей памяти, но отнюдь не забытые. И вот я заорал их вкаком-то неимоверно диком ритме, а перед моими глазами возник заполненныйпубликой маленький парижский театр – такой, каким был он несколько веков назад.Во мне вскипели опасные страсти, угрожавшие нарушить мое душевное равновесие.Мне не нравилось, что это случилось так быстро. Тем не менее я продолжал петь,изо всех сил барабаня по хрупким белоснежным клавишам электрооргана, и душа моясловно раскрывалась. И пускай стоявшим возле меня смертным существам не данобыло понять это…

Стоит ли удивляться тому, что они ликовали, что им нравиласьмоя мрачная, лишенная гармонии музыка, тому, что они вопили от восторга, видяперед собой блестящие перспективы и чувствуя вдохновение, которого имнедоставало прежде. Они включили магнитофоны, и мы стали петь вместе. Студиянаполнилась оглушительным ревом и буквально утонула в запахе их крови.

Но потом произошло нечто такое, о чем я не мог помыслитьдаже в самых фантастических снах, нечто столь же невероятное, как и сделанноемною признание перед смертными. Я был буквально ошеломлен и едва не покинулэтот мир, едва не спрятался обратно под землю.

Не думаю, что я готов был вновь впасть в оцепенение. Но явполне способен был покинуть «Бал Сатаны» и отправиться на несколько летстранствовать по миру, чтобы прийти в себя и собраться с мыслями.

Молодые люди – стройный барабанщик по имени Алекс и егобрат, высокий блондин Ларри, – услышав, что я назвал себя Лестатом,заявили, что им знакомо мое имя.

Они вспомнили не только имя, но и ту информацию, которую ониполучили обо мне из книги.

Им показалось поистине восхитительным, что я не пыталсявыдать себя за какого-либо никому не известного вампира. Или за графа Дракулу.От графа Дракулы всех уже просто тошнило. Они сочли великолепным тот факт, чтоя прикидывался именно вампиром Лестатом.

– Прикидываюсь вампиром Лестатом? – переспросил я.Мое недоумение показалось им смешным, так же как и мой французский акцент.

Я долго и пристально вглядывался в лица молодых людей,пытаясь прочесть их мысли. Конечно же, я не рассчитывал на то, что они поверят,будто я и в самом деле настоящий вампир. Но каким образом и где могли онипрочитать о вампире с таким редким именем, как у меня? Как можно это объяснить?